Оправдание евразийской интеграции - Коллектив авторов

Оправдание евразийской интеграции

Главный редактор: Алексей Мухин

Авторский коллектив:

Алексей Мухин, Ильмир Аглиуллин, Сергей Гриняев, Марьям Гулалиева, Владимир Кулешов, Азамат Лукманов

Научные консультанты:

Светлана Рыжкина, Алексей Панин

Введение

Почему евразийство нуждается в оправдании?

В нынешней ситуации мы имеем дело с зарождающейся идеологией, особой формой мировоззрения, которая может послужить для значительной части населения России способом определить свою национальную идентичность на новом историческом этапе развития.

Понятийно определяя евразийство, заметим, что это – система взглядов на часть территорий Европы и Азии, объединенных исторически, что подразумевает их сбалансированное развитие. Эта система взглядов зародилась в трудах ряда историков XX столетия (от Георгия Флоровского до Льва Гумилева), но не стала частью академической базы и уж тем более не вошла в советскую классическую историографию. Поэтому мы рассматриваем евразийство как зарождающуюся идеологию, а не течение в исторической науке.

Необходимо сразу отметить, что первым идею евразийской интеграции высказал президент Республики Казахстан Нурсултан Назарбаев, однако у этого суверенного государства не хватило возможностей для её практической реализации[1]. В дальнейшем, после усиления международных позиций России, эта реализация стала возможной и «знамя евразийства», так сказать, подхватил российский президент Владимир Путин.

Актуальность новой формы интеграции на постсоветском пространстве очевидна для участников процесса. После распада СССР, совершенного насильственно и вопреки мнению населения страны, была разделена и его экономическая инфраструктура, что привело к общему упадку хозяйств республик бывшего Союза и разрыву производственных цепей. Дальнейшие действия западных стран лишь усугубляли ситуацию в России и вокруг нее (образование «Восточного партнерства» и т. п.). Именно поэтому, с целью самосохранения, и был начат обратный процесс экономической интеграции в виде Таможенного союза, повышения уровня национальной безопасности стран в виде ОДКБ. Политическая интеграция, по понятным причинам, оказалась затруднена: руководство республик бывшего СССР с заметным беспокойством наблюдало за ростом влияния России на постсоветском пространстве, опасаясь полной или частичной потери суверенности.

Однако гарантии от России, которые получили и получают руководители республик, не позволяют им оформить свои опасения в реальные политические претензии.

Западное сообщество в лице Хиллари Клинтон, на момент заявления бывшей главой Госдепа США, и Ангелы Меркель, канцлерин Германии, крайне нервно отреагировало на попытки организации интеграционных процессов на территории бывшего СССР в виде Таможенного союза и иных процессов в рамках «евразийского проекта». Это, впрочем, была лишняя аргументация «за» для его инициаторов. Интеграционные процессы, как известно, идут быстрее под внешним давлением.

В результате G8 превратилось в G7 (Россия была исключена из формата т. н. «большой восьмерки»), но оказалась фактически «страной с развязанными руками» для формирования своего собственного регионального центра влияния. Помимо этого, вопреки распространившемуся мнению, что Россия оказалась, так сказать, «наказана», очевидным стало другое: страны G7 ограничили свое влияние на экономические и политические процессы на евразийском пространстве, стимулировав развитие другого формата – G20[2].

Попытки исключить Россию и из этого формата обнаружили существование устойчивого противодействия инициативам США и их партнеров по G7. По сути, США, пытаясь снизить влияние России, создали себе проблему сами. В качестве самозащиты страны начали формировать свои собственные финансовые транснациональные институты в противовес МВФ и Всемирному банку и дублировать функционал ослабевших в результате действий США международных институтов ООН.

При этом Россия стала рассматриваться международным сообществом, в том числе и как страна, сумевшая сказать «нет» США, пытающимся удерживать доминанту над другими странами. Вашингтон добился прямо противоположного эффекта своими действиями, сформировав довольно устойчивую оппозицию своим устремлениям в виде разнообразных региональных союзов[3].

Несмотря на попытки представить Россию страной преимущественно азиатской, европейское сообщество, тем не менее, признает ее своим основным партнером и, в общем, адекватно воспринимает ее европейскую идентичность. Однако расширение сотрудничества сначала со странами Европы, а затем со странами Азии является следствием не только интенсивного культурного обмена между странами, но и объективных трендов мировой экономики.

В настоящее время основной торгово-экономический партнер России – ЕС демонстрирует низкие темпы экономического роста, стремление к диверсификации поставщиков энергоресурсов, активно инвестирует в энергосбережение и поиск альтернативных источников. С другой стороны, Китай уже сейчас является крупнейшим в мире потребителем энергоносителей, спрос на которые в ближайшее время будет только увеличиваться, в частности, в рамках оригинального проекта «Новый шелковый путь».

Отметим, что в условиях мирного времени характер торгово-экономической переориентации России на восток был бы значительно более медленным и осмотрительным.

Расширяя сегодня сотрудничество со странами Азии, российское руководство решает несколько стратегических задач.

Во-первых, происходит укрепление экономической безопасности России с помощью диверсификации экономических связей.

Во-вторых, речь идет о развитии российского Дальнего Востока, природные ресурсы которого согласно стратегическим документам должны стать базой для реализации высокорентабельных проектов, для создания новых крупных производств по переработке продукции и созданию высокотехнологической продукции.

В-третьих, Россия и Китай, имея относительно близкое географическое положение, сталкиваются и со схожими геополитическими вызовами. Так, например, Китай заинтересован в обеспечении безопасности в относительно неспокойном Синьцзянь-Уйгурском автономном районе, а для России одним из приоритетов в сфере безопасности является обеспечение стабильности в странах Центрально-Азиатского региона, дестабилизация которых может негативно сказаться на безопасности её собственных границ. На фоне ожидаемого вывода контингента НАТО из Афганистана рассматриваемое направление сотрудничества приобретает особое значение. Сотрудничество России и Китая в военной сфере обеспечивается в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

В-четвертых, после введения Западом ограничений на продажу высокотехнологичной продукции в России некоторые российские компании, до недавнего времени активно закупавшие продукцию западных производителей, оказались на грани закрытия. Выход, на первом этапе – до импортозамещения, был найден благодаря расширению сотрудничества с азиатскими странами, прежде всего с Китаем, который достиг серьезных успехов в развитии технологий. Сотрудничество с азиатскими странами в высокотехнологичных сферах смягчает для России последствия попытки её изоляции со стороны стран Запада. Соответственно, таким образом, может быть предотвращена угроза углубления технологического отставания.

В-пятых, особым фактором и одновременно механизмом расширения российско-китайского сотрудничества является альянс активно развивающихся стран БРИКС.

Впрочем, для того, чтобы достойно сотрудничать с КНР, России необходимо форсированно развивать свой промышленный и торговый потенциалы. Работа в этом направлении уже ведется. Так, после процедур налаживания экономического сотрудничества и создания зон свободной торговли (ЕврАзЭС и Таможенный союз) Россия, Казахстан и Белоруссия, приступили к постепенной комплексной интеграции. Эта тенденция весьма актуальна, так как экспансия КНР на рынки Казахстана приобрела весьма впечатляющие масштабы и вызвала опасения со стороны казахского руководства.

В комментариях основных участников процесса ситуация выглядит таким образом, что весь процесс евразийской интеграции следует рассматривать не только как экономическое сотрудничество, но как регион с общей историей и цивилизационной идеей. Однако и возможность создания действующего политического союза в ближайшей перспективе по ряду причин остается под вопросом.

Популярным в экспертной среде является мнение о том, что у участников процесса присутствует определенный страх перед воссозданием СССР под эгидой России. Более того, эти размышления, хотя и в завуалированной форме, звучат и в заявлениях лидеров государств. Так, президент Республики Беларусь А. Лукашенко признает, что в Евразийской интеграции ведущую роль играет Россия, но ее идеи порой «нереальны».