Останусь твоей - Алиса Ковалевская

на расстоянии, не давая себе права показаться хоть сколько-то слабым. Слабым он и не был, и я отлично понимала это.

— Потому что он сам появится тут, — ответил Руслан, хотя я не особо ждала этого. Повернул ко мне голову, и я, отбросив сомнения, придвинулась ещё ближе к нему.

Протянула руку и мягко коснулась его лица – ссадины на скуле, виска. Рус замер, напрягся. Смотрел на меня пристально, как будто следил за каждым вдохом, впитывал прикосновение, готовый в любую секунду до боли стиснуть пальцы и оттолкнуть. Как будто в нём, как и во мне, боролось разумное и то, что было неподконтрольно здравому смыслу. Вот только если мои чувства были простыми, понятными: — злость, раздражение, простое желание понять его, то его…

— Ева, — с предупреждением проговорил он, стоило мне, совсем осмелев, подсесть так близко, что бёдра наши оказались прижатыми друг к другу. Пальцы касались уже не так легко, как раньше.

Убрав с его лба волосы, я опять провела по вене. Смотрела в темнеющие сильнее с каждой секундой глаза и понимала, что дыхание моё становится неровным. Вдох – глоток воздуха, лёгкий выдох.

— Перестань, — он всё-таки перехватил мою руку. Но не оттолкнул, сжал ладонь.

— Почему? – шепнула я. Не сводя с него взгляда, положила вторую руку на плечо и, потянувшись, тронула губы губами. – Почему я должна перестать? – на выдохе.

Он превратился в камень. Жёсткий, непреступный.

Высвободив ладонь, я коснулась его лба, разглаживая складочку, очертила густые чёрные брови. Опять тронула губы своими.

— Я уже сказал тебе, почему, — зло он сгрёб ворот моего свитера. И опять не оттолкнул. Только немного отстранил от себя.

Ладонью я упёрлась в его бедро и качнула головой. Мягкая скомканная ткань опала мне на грудь, стоило ему разжать пальцы. Я была бабочкой. Бабочкой, прикованной остриём его взгляда к мягкому чёрному бархату. Как и там, на палубе яхты, перед всем, что случилось после этого.

— Я дождусь, Руслан, — проговорила тихо, не отводя глаз. – Дождусь той минуты, когда ты расскажешь мне.

— То, что случилось сегодня – не твоё дело, — как и прежде жёстко, не собираясь отступать от своего, выговорил он.

Я только качнула головой.

— Не о том, что случилось сегодня, — провела вверх по его ноге, по животу и пересела с дивана к нему на колено. Положила руку на плечо. Лица наши были близко, его глаза – прямо напротив. – Хотя об этом тоже. Но прежде всего о том, что с тобой происходит. Почему ты такой. Что у тебя вот тут, — прикоснулась к груди. – Вот тут, — руку в бок, к сердцу. – Вот тут – пальцами по виску.

— Ты слишком много хочешь, — ответил, не касаясь меня. Холодно и в то же время с какой-то яростной настороженностью. Как будто я подошла слишком близко, и он боялся, что не сможет уловить момент, когда станет поздно. Вот только для кого? Для меня или для него самого?

— Нет, — мотнула головой. – Ровно столько, сколько должна знать жена. Сколько должна знать женщина о…

— Ты мне не жена, — процедил он, — крепко и в то же время бессильно взяв меня за локоть.

Замолчав, я просто смотрела ему в лицо. Смотрела и ничего не говорила.

— Ты мне не жена, чёрт тебя дери! – рявкнул он яростно.

Всё в том же молчании я встала. Вышла в прихожую и, вернувшись с клатчем, остановилась напротив Руса. Молния внутреннего кармана легко поддалась. Собачка мягко, зубец за зубцом, прошлась по змейке. Клатч упал к ногам.

— Ева, — с предупреждением выдавил Руслан, когда я, глядя на него, надела кольцо на безымянный палец правой руки. Заняв своё место, кольцо блеснуло камнями. Тонкое и красивое, оно заиграло, как будто, томящееся в тёмном заточении, только и ждало этого мига.

— Может быть, я тебе и не жена, — приблизилась к дивану. – Но кольцо это ты надел на палец именно мне, Руслан, – легонько и невесело усмехнулась.

Присела на прежнее место и опять положила ладонь ему на бедро.

— Если бы сегодня ты поднялся на яхту, я бы поднялась вместе с тобой, — вверх по животу, по свитеру. Обвила его шею. – И тебе это известно не хуже меня. Я дождусь, Рус… — дыханием, шёпотом по губам.

Ладонь его опустилась на мою шею. Губы были сухими, горячими и такими же твёрдыми, как и раньше.

Прикрыв глаза, я запустила пальцы в его волосы и, не сдерживаясь, принялась целовать его – то ли отвечая, то ли провоцируя. Языки наши столкнулись яростно. Пропустив мои волосы сквозь пальцы, Руслан сгрёб их, с силой сдавил, и я в ответ укусила его за губу. Услышала его тихое рычание, переплетённое с глухим «будь ты проклята, зверёныш» и опять жадные губы, настырный язык.

Закрыла глаза, обхватила обеими руками и с придыханием отозвалась:

— Это ты у нас проклят, Рус. Принц… Принц, на которого кто-то наложил проклятье ночи…

Смешок его был наполнен пренебрежением. Крепко сжав волосы, он потянул меня назад, вгляделся в лицо с какой-то мрачной решимостью. Но сказать ничего не успел – из коридора раздался шум. Ключ в замке провернулся два раза. Снова шум…

— Достаточно, — он буквально столкнул меня с колен и тяжело поднялся.

Достаточно?! Сидя на диване, я смотрела ему вслед. Из коридора опять донёсся шум. Я вдруг вспомнила, что помимо прочего, Рус закрыл дверь на щеколду.

— Что значит «достаточно»?! – подорвавшись, я вышла следом за ним. Сжала в кулак правую руку, почувствовала твёрдость кольца.

— Это значит, что достаточно, Ева, — прочеканил он, бросив на меня короткий взгляд. – Иди в комнату. Мне нужно поговорить с братом.

12

Ева

Понимая, что