Голубая Дивизия, военнопленные и интернированные испанцы в СССР - Андрей Елпатьевский

В поддержку Советского Союза и антигитлеровской коалиции выступили практически вся левая и большинство центристской части политического спектра эмиграции. Особенно это относится к тем, кто смог покинуть оккупированную Европу. На оборонческие позиции встали лидер «Крестьянской России» С.С. Маслов, философ Н.А. Бердяев, генералы Ф.Е. Махов и А.И. Деникин. Горячим сторонником победы Советского Союза в войне выступил и А.Ф. Керенский.

Идеей другого главного течения в русской эмиграции – пораженцев – стала возможность свержения сталинской диктатуры с помощью германских штыков. Настроения, которые после 22 июня 1941 г. охватили значительную часть русских эмигрантов, передает в воспоминаниях В.В. Шульгин: «Пусть только будет война! Пусть только дадут русскому народу в руки оружие! Он обернет его против ненавистной ему советской власти! И он свергнет ее!». Главными адептами пораженчества выступили руководители Русского Общевоинского Союза. За месяц до нападения на СССР глава германского отдела РОВС генерал фон Лампе направил письмо командующему германскими сухопутными силами генерал-фельдмаршалу В. фон Браухичу с предложением использовать эмигрантов в готовящейся войне против СССР. Это обращение осталось без ответа. После нападения фон Лампе еще раз обратился к фон Браухичу с аналогичным предложением и получил ответ, что участие в войне русской эмиграции германской стороной не предполагается. С аналогичным предложением к немцам обратился и один из руководителей французского отдела РОВС генерал Кусонский. Ответа на обращение не последовало.

Однако, несмотря на нежелание германских властей использовать в войне с СССР русских эмигрантов, некоторые воинские формирования из их числа были все же созданы. Крупнейшими из них являлись «Русский Корпус» и особый полк «Варяг», выполнявшие охранную функцию на Балканах. В конце войны эти части вошли в состав Вооруженных Сил Комитета Освобождения Народов России под руководством бывшего советского генерала А.А. Власова.

В одной из передач радио «Свобода» (передача Ивана Толстого «Русские в Италии» 09.09.07, www.svobodanews.ru) историк Петр Базанов упоминает: «В отличие от Германии и Австрии, в отличие от других государств, где оказались представители Второй русской эмиграции, в Италии было очень мало периодических изданий русской эмиграции. В Риме издавался «Русский клич» – наиболее известное периодическое издание… Там участвовали наиболее известные русские эмигранты Первой волны, а из Второй волны я бы выделил Владимира Андреевича Рудинского, впоследствии известного публициста второй половины 20– го века (настоящие его имя и фамилия Даниил Федорович Петров, он ушел из– под Ленинграда с Голубой Дивизией, где был переводчиком)».

И еще одно свидетельство – некоего Михаила Смышляева, (Спецназ зарубежья. Испанский иностранный легион, «Братишка» http://www. bratishka.ru/archiv/2006/6/2006_6_18.php):

«Нашим соотечественникам приходилось воевать не только против Легиона, но и в составе его тоже. Генерал Франко питал лично очень большую симпатию к русским легионерам и настоял на их обязательном участии в параде победы в Валенсии 18 марта 1939 года. По воспоминаниям участников этого мероприятия, всем участвовавшим в параде выдали новенькое обмундирование, офицерам – белые перчатки. К алым беретам прицепили кисти – шофры, их цвет зависел от звания легионера. Русский отряд, шедший на правом фланге сводного батальона испанского Иностранного легиона с национальным триколором, привлекал к себе всеобщее внимание. Каким уважением пользовались среди легионеров русские, свидетельствует то, что по испанской воинской традиции нести знамя батальона легиона должен офицер. Однако офицеры легиона настояли на том, чтобы знамя батальона нес на параде Али Гурский как лучший легионер, хотя он и не имел офицерского чина.

После завершения боевых действий Франко не демобилизовал русский отряд, а целиком оставил в знак особой признательности в составе испанских вооруженных сил, что было для Испании и ее армии нонсенсом. Русские, практически все ставшие в испанском Легионе офицерами, достигли здесь больших высот и продолжали верой и правдой служить Франко. Так, русский доброволец Болтин дослужился до чина полковника и умер в 1961 году. То, что русскому человеку была оказана такая высокая честь – представление иностранца к столь высокому в испанской армии чину, что ранее запрещалось, свидетельствует о высочайших профессиональных качествах русских офицеров, попавших в Испанию. Русские добровольцы навсегда вошли в историю испанского Иностранного легиона и способствовали созданию высокого авторитета русского имени».

5. Военнопленные и дезертиры Голубой Дивизии

Дионисио Ридруэхо в «Русских тетрадях» почти ничего не говорит о военнопленных. Лишь в рассказе о советских листовках упоминается несколько имен, да приводится история о пленнике, добравшимся до своих через лес[78].

Приведем здесь, практически целиком, неоднократно уже упоминавшийся нами первый достаточно полный советский документ, характеризующий военнопленных Голубой Дивизии, – Доклад об испанской «Голубой дивизии» (Составленный 25 января 1942 г. (л. 11) в Совинформбюро на основании опросов перебежчиков, пленных, дневников и данных разведки испанцами-эмигрантами Х. Хуарес[79] и В. Веласко и направленный С. Лозовскому)[80]:

«Через несколько дней после предательского нападения Германии на СССР министр иностранных дел Испании Серрано Суньер в речи, произнесенной с балкона здания Национального комитета испанской Фаланги на ул. Алкала, 42 в Мадриде перед демонстрацией испанских студентов, призвал испанское юношество к борьбе против коммунизма. На следующий день испанская пресса начала усиленную кампанию за вербовку добровольцев… Им обещали: выплатить единовременно 1000 песет, работавшим – сохранить их заработок, а безработным выплачивать по 7 1/2 песет в день. Кроме того, добровольцы с начала кампании должны были получать 60 марок в месяц.

Фаланга рассылала циркулярные письма всем организациям, сообщая разверстку.

Военнопленный Рафаэль Муньос Гомет рассказывает: «Я был в Кастельоне, одной из наиболее поздно завоеванных Франко провинции, в ней мало было желающих вступать в ГД. Тогда командир полка назначил нескольких "добровольцев", в том числе и меня» (л. 1).

Другой военнопленный, Маркос Санчес Лоренсо, почти неграмотный, из Пескуеса – провинция Касарес, сказал: «В моей деревне руководители местной фаланги назначили в "добровольцы" трех человек, от которых хотели избавиться, в том числе и меня».

Однако несомненно, что за исключением отдельных случаев принудительного направления в ГД, все солдаты являются добровольцами.

В Мадриде было завербовано 3500 – 4000 человек. Почти все из столицы. Из них был сформирован полк Родриго, по имени командира. Большинство завербованных в Мадриде являются фалангистами. Среди солдат имеется много деклассированного элемента… Один из перебежчиков заявил, что среди завербованных имеются также члены Испанской Компартии и Объединенной социалистической молодежи, которые поступили в дивизию с целью перейти к нам. [.]

В Бургосе был сформирован 262 полк «Пиментель», составленный, в основном, из фалангистов, завербованных в Бургосе, Вальядолиде, Авиле, Сеговии и среди наваррских рекетистов (фалангистов) из Галисии, Басконии и около 300 человек из Сантандера.

Третий полк, 263-й «Вьерна», был сформирован в Валенсии [далее называются имена военнопленных: Маркос Санчес Лоренсо, Антонио Пелайо Бланко, Эмилио Родриго, Антонио Каналес] (л. 2).

Наибольшие затруднения встретились в Барселоне, здесь пришлось широко открыть двери для всех желающих и отказаться от рекомендаций.

13-14 июля 1941 дивизия погрузилась для выезда в Германию. Командиром дивизии является генерал Муньос Гранде. Несмотря на наличие в составе дивизии большого числа фалангистов из деклассированных элементов, в дивизии очень много сельскохозяйственных рабочих, очень молодых и политически неразвитых, привлеченных в дивизию обещаниями денежных премий и фалангистской пропагандой. Среди фалангистов имеется значительная пропорция молодых служащих и студентов 17 – 22 лет, охваченных жаждой авантюризма.

13 – 14 июля дивизия отправилась в Германию в испанском обмундировании и красных беретах, но без вооружения. Французское население встретило ГД с заметной враждебностью. 13 июля дивизия прибыла в Графенвер (Бавария), [.] где была подвергнута медицинскому осмотру, 350 человек были отправлены в Испанию как венерики. В Графенвере начались разногласия и стычки между испанцами и немцами в публичных домах и пивных. Испанские сержанты изнасиловали нескольких немок. Возникали также ссоры между сержантами и фалангистами, которых сержанты не любили.