Не смей меня касаться. Книга 3 - Марина Дмитриева

и сильнее… И я бледнел вместе с ней, обмирая с каждым ее новым вскриком. По спине бежал холодный пот. Несдержанная скотина!.. Куда подевалась моя выдержка, черт возьми?! Конечно, Юля сучка, ее наглость и беспринципность поражают и лишают дара речи, но млять, она ведь ждет ребенка… Как я мог поднять руку на беременную женщину?! Неужели я сам погубил собственное дитя?!

Тонкие пальчики Ля-ля-ляшки судорожно сжали мою руку.

– Саш, мне больно, и живот словно скрючивается… Это схватки?!

Юлька была совершенно белая и испуганная.

– Саш, а если дочка родится сейчас, она выживет?!

Я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос. Мороз продолжал выхолаживать кожу и каждую прожилку в теле. У здорового ребенка наверняка были бы шансы, во всяком случае, если своевременно предпринять меры реабилитации. Но вот сможет ли выкарабкаться малышка после наркотически-сексуальных гулек мамаши и зверств несдержанного мудака-папаши? Бедная девочка… не повезло тебе с родителями. Жалость к этому еще не рожденному ребенку скрутила сердце болезненным комком.

– Юль, успокойся… А вообще, к черту! Нельзя ждать… непонятно, когда Лариса Вячеславовна к нам доберется. Поедем в больницу. Давай потихоньку поднимемся, осторожно дойдем до лифта, а потом к машине.

Обхватил худенькие плечи своей жены, пытаясь ее приподнять с пола, на мои действия Юля ответила болезненным вскриком. Что-то не так… Девичья кожа показалось подозрительно горячей.… Положил ладонь на лоб «любимой» супруги. У нее совершенно точно была повышенная температура. А может это мои прошибленные холодком страха пальцы неадекватно воспринимают реальность. Подожди, Сашка, там на квартире подружки, ты сам одевал Юлю, не доверишь же такое дело парням со службы безопасности, а на дворе, хоть пока и без нормального снега, но все-таки зима. Что тогда было у Ля-ля-ляшки с температурой? Не помню, совершенно не помню, меня так мутило и трясло от отвращения, что я вполне мог пропустить жар. Или же температура появилась позднее?

– А-а-а-а… – застонала Юля, после еще одной нашей попытки подняться, из голубеньких глаз опять побежали слезы.

Вдруг у нее открылось внутреннее кровотечение… которое вызвало повышение температуры? От кровотечения бывает температура? Скорее жар характерен для внутреннего воспаления… Черт! Да что же это такое! Может, вызвать скорую?! Нет, они пока доедут, пока документы заполнят… слишком много времени ждать.

– Славик!!! – заорал я что было мочи.

Охранник появился за секунду.

– Возьми ключи от машины, они висят в ключнице, которая в коридоре… Мы немедленно едем в больницу.

Наклонился… Подхватил плачущую Юлю на руки и легонько прижал к себе. Почти нежно, хотя мне до сих пор было омерзительно к ней прикасаться. Но сейчас я нес ее осторожно, словно драгоценную ношу. Только видать, поздновато спохватился… Надо было раньше себя контролировать, сейчас мои трепетные манипуляции вызвали лишь новую серию болезненных завываний и слез.

Черт, но как же я мог ее толкнуть?! Скот, животное… такое же животное, как ее любовники. Несдержанный псих!..

Словно озвучивая мои мысли Юля запричитала:

– Зачем ты меня толкнул?! Зачем?! Теперь со мной что-то не так… Мне больно!

– Юля, успокойся… Мы сейчас поедем в больницу, и там тебе помогут... Все будет хорошо, – совершенно неискренне сказал я, поскольку впереди мне не виделось ничего хорошего, даже если случится чудо и ребенок родится здоровым.

– Больно, – продолжала плакать блондинка, временами взвизгивая от схваток.

– Славик!! – снова орал я, – захвати Юлин пуховик, и открывай двери!

Черт, почему так медленно едет лифт? Черт, вздумал же я поселиться в пентхаусе под самой крышей. Блин, еще три этажа. И хотя женушка была худенькой, весила вместе с ребенком всего пятьдесят пять килограмм, к первому, точнее подвальному этажу, руки мои уже отваливались. Славик расторопно распахнул перед нами дверцу автомобиля, осторожно усадил Юлю на заднее сиденье… Выпрямился, вытирая со лба ледяной пот.

– Славик, ты поведешь, – отдал я распоряжения, усаживаясь рядом со всхлипывающей Ля-ля-ляшкой.

Садиться самому за руль в таком состоянии очень опасно, руки после ношения «любимой» супруги тряслись, а может, мандраж вызывает осознание своей вины, или омерзение на эту бл*дь все еще гуляет по телу. Да и страх за девочку в Юлином животе сказывается на трясучке конечностей. Я ведь не прощу себя, если по моей вине, с ней что-то случится...

Ободряюще погладил Юлю по плечам. Она продолжала скулить и завывать, симпатично личико некрасиво морщилось… Из глаз все катились и катились слезы.

Снова набрал по мобильному лечащего врача:

– Лариса Вячеславовна, Юле очень плохо, кажется, у нее начались схватки, к тому же судя по ощущениям, поднялась температура

– Температура? – озадаченно пробормотала докторша.

– Боюсь, что все предельно серьезно, в общем, я везу ее в клинику. Лариса Вячеславовна, найдите лучших врачей… Я понимаю, сейчас вечер пятницы… Но нужно сделать все возможное и невозможное, чтобы… – замолчал на секундочку, пытаясь справиться с волнением, – спасти этого ребенка.

В голову лезли совсем другие мысли. А надо ли спасать?! Возможно всем будет лучше, если ребенок не родится, ведь шансы на то, что малышка появится на свет здоровой, весьма призрачны. Воспитывать же больного ребенка, да еще от нелюбимой женщины... Холодок снова пробежал по коже, для такого поступка я не находил в себе достаточных душевных сил и благородства.

– Александр Иванович, постараюсь сделать все от меня зависящее. Кровотечения нет?

Посмотрел Юле между ног… на ней были надеты светлые джинсы с низкой посадкой, которые заканчивались мягким вязанным высоким поясом, закрывающим живот. Сам все это на нее напяливал, поэтому запомнил.

– Нет, я не вижу никаких выделений. Но Юля очень бледная, как полотно прямо, вдруг это внутренне кровотечение?

Ля-ля-ляшка опять взвизгнула от боли.

– Очень похоже на внутреннее, – согласилась со мной Лариса Вячеславовна.

– Что можно сделать, чтобы помочь супруге? – спросил я у доктора.

– Дайте ей две таблетки но-шпы, а лучше всего сделать внутримышечную инъекцию… Сможете сами?

– Мы уже в машине, через полчаса будем в клинике.

– Тогда уже в клинике определимся, что делать… Пусть поменьше двигается.

Закончил разговор с лечащим врачом жены, и снова почти ласково обхватил худенькие плечики…

– Юляш, потерпи, мы уже скоро приедем, – ободряюще шептал я, – а там тебе помогут.

Даже погладил девичью спину. Она конечно сука, шлюха и гадина, но сейчас ей реально больно, и возможно, больно именно из-за моей несдержанности. Как не поддержать ее в такой ситуации? Я же джентльмен, мать твою.

Мой телефон