Как стать плохим - Дэвид Боукер

Я не мог смотреть, как он облизывает дуло, так что взял пистолет себе. В эту секунду влетела Каро — и увидела Дэнни с простреленной головой, пистолет у меня в руке… Естественно, она решила, что я его убил.

— Господи… — прошептала она, и в голосе ее слышалось благоговение. — Ты вокруг да около не ходишь…

— Убирайся. — Что?

— Ты слышала. Отвали, сучка!

Каро в ужасе отшатнулась.

— Понимаю… — сказала она. — Ты на взводе. Ничего. Поговорим позже.

Я не мог долго злиться на Каро. Не успев как следует осмыслить то, что сказал Дэнни, я уже начал придумывать ей оправдания. Пусть даже она просила Дэнни меня убить. Ну и что? Она не всерьез. Ей же семнадцать было, совсем ребенок.

Наверное, бросила что-нибудь в запале, а Дэнни и поверил. Да он же на головку больной. Точно! Какой псих в сорок лет закрутит роман с семнадцатилетней девчонкой?

А кто в сорок лет откажется такой роман закрутить?

Каро я нашел на кровати в одной из пустовавших комнат. На стене висела акварель. Художник, вероятно, рисовал ее во сне — причем в кошмарном. В комнате нашлась раковина. Краны при включении хрюкали и подвывали.

Мы обнялись и впали в какую-то дремоту. Каро дрожала. Я не мог понять, то ли она боится меня, то ли того, что в доме два трупа. Я чувствовал, что за окном рассветает, поют птицы… Прикрыл глаза и провалился в сон.

Я проснулся — меня кто-то звал по имени:

— Марк! Марк!

Комната выходила на улицу. Я подбежал к окну и вгляделся сквозь занавески. К моему ужасу, на площади я увидел своих родителей. Они стояли возле сверкающего «ситроена». И смотрели прямо на меня. Я нырнул обратно в комнату, но было уже поздно. Родители меня заметили. Мама помахала мне рукой.

— Черт! Черт! Черт!

— Полиция? — Каро рывком села на кровати.

— Хуже! Мои родители!

Папа за окном свистел и что-то кричал.

— Придется с ними поговорить, — решительно заявила Каро.

— Каким образом?! В задней комнате труп!

— Через окно.

Я открыл окно и высунулся наружу.

— Привет! Папа улыбнулся.

— Ты что, дрыхнешь, лентяй? Да будет тебе известно, уже полдвенадцатого.

— Мы поздно легли.

— Что?

Я повторил громче.

— Ты нас впустишь или нет?

— Нет.

— Вот подкаблучник, — хмыкнул папа. — Ну же, открывай.

— Сейчас не слишком подходящий момент.

— Мы хотели сюрприз сделать, — растерялся папа.

— Вам это удалось. Мама нахмурилась.

— Ты действительно не откроешь? Мы двести с лишним километров отмахали, а ты…

— Каро болеет, — пустился я в объяснения. — Ветрянка. Нам сказали, что ей ни с кем нельзя общаться.

— Мы переболели ветрянкой, — настаивала мама.

— Ее и второй раз подцепить можно.

Мама не особенно мне поверила.

— Хватит зубы заговаривать. Открывай дверь.

— Значит, так… — Надо было срочно что-то придумать. — За углом есть паб. Встретимся там через десять минут. Заодно пообедаем.

— Идет! Только платишь ты! — крикнул отец.

Родители совещались. Папа пытался рассуждать логически, а мама то и дело всплескивала руками и мотала головой. Когда они исчезли за углом, я чуть не плакал. Они желали мне добра, а я сидел в доме с двумя трупами и понятия не имел, что будет дальше.

— Вам Том сказал, где нас найти? — спросил я. Папа кивнул.

— Ты ужасно выглядишь, — вздохнула мама.

— Что, Каро плохо тебя кормит? — вмешался папа.

— Пап, у нас современная семья. Женщина не обязана готовить.

— Все с вами ясно… А что же она обязана? На шее у тебя сидеть?

Мы примостились за столиком в обеденном зале, у каждого в руках было потрепанное меню. Мама еще не оправилась от удара: как же, родной сын не пустил ее в дом!

— Мог бы хоть чаем нас угостить, — сухо сказала она.

— Чай можно и здесь попить, — улыбнулся я. — Заказать?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем мама говорит. — Папа внимательно смотрел на меня.

— Вы, наверное, не в курсе, — завелся я, — но есть такое чудесное изобретение: те-ле-фон называется! Нормальные люди, знаете ли, сначала звонят!

— Не хочу я звонить! — возмутилась мама. — Мы же одна семья! Когда я была маленькая, тети и дяди всегда приезжали без предупреждения.

— Правда, не очень-то это было здорово, — рассмеялся папа.

— Как ты можешь так говорить! Людям нравится ходить в гости! Нам нравилось встречаться! А ты пытаешься нас отвадить какой-то басней про ветрянку!

Я ощутил небывалый прилив нежности, встал, подошел к маме и поцеловал ее.

— Извини.

На ее глаза навернулись слезы, и я понял, что прощен. Подошла официантка, хотела принять заказ. Мы попросили ее вернуться минут через пять.

— Просто есть у нас некоторые сложности, — признался я. — Вот я и сочинил про ветрянку. Атмосфера в доме натянутая. День и ночь грыземся.

— Знаю… — кивнула мама.

— В смысле? Откуда ты знаешь? Папа снисходительно улыбнулся.

— Тебе ведь известно, какие у нее сны бывают. В последнее время ты вот стал сниться.

— И что?

Мама достала из сумки носовой платок и высморкалась.

— Плохие сны… Плохие, невнятные. Ясно, что все наперекосяк.

Папа согласно кивнул.

— Вот мы и приехали тебя навестить, сынок. Волновались.

— Каролина тебе не пара, — взялась за свое мама. — Не стоило на ней жениться.

— Теперь я от нее точно никуда не денусь. Каро беременна.

Родители остолбенели, даже не сразу смогли говорить. Я подозревал, что они недолюбливают Каро, но до этой минуты не догадывался, как сильно она им не по душе.

— А вы не в курсе, что будущие дедушка с бабушкой обычно радуются, когда им про внука сообщают?

— Мать из нее выйдет никудышная, — вздохнул отец. — Только о себе и думает.

— По-твоему, Каро плохой человек?

— Дело не в том. Просто мы хотим, чтобы ты остепенился, а с этой девчонкой все впустую. Вот когда я был молодым и пролез за кулисы на концерте «Wings»…

— О нет, — простонал я. — Только не надо снова про Пола Маккартни рассказывать!

— До конца ты эту историю еще не слышал. Да, встретил я Пола Маккартни. Да, поговорил с ним в гримерке. Не сказал я тебе одного. Пока мы болтали, Маккартни все глазами по комнате бегал — искал кого-нибудь поинтереснее.

— При чем тут Каро?

— Ну как же! — воскликнул папа. — Вечно она ищет кого-нибудь получше. Никогда с обычным парнем счастлива не будет.

Мама тихо кивала.

— Кого это ты обычным назвал? — возмутился я. — Я не обычный!

— Может, я неточно выразился. Ты нормальный. Нормальный парень.

— Еще лучше. Папа откашлялся.

— Я тут недавно мимо квартиры Каро ехал. Окна заколочены, фонарь разбит… Дыра, в общем. Такое впечатление, что там бомбу взорвали.

— Да, кстати, тебя спрашивали, — засуетилась мама. — Приятный молодой человек. Приходил к нам домой. Высокий, волосы длинные, борода. Как его звали? Виктор… А дальше? Сказал, что хочет с тобой пообщаться, адрес попросил.

— И ты дала?!

— Я решила сначала с тобой посоветоваться.

— Не говори ему, где я.

Родители обеспокоенно переглянулись.

— Мы в пабе познакомились, — поспешил успокоить их я. — Он из Свидетелей Иеговы. Вы же знаете, эти ребята так просто не отстанут.

— А что он в пабе делал? — удивился отец. — Я думал, Свидетели Иеговы не пьют.

— А кто сказал, что он пил?

Папа внимательно посмотрел на меня, давая понять, что его не проведешь.

— А ребенок? — вмешалась мама. — Ребенок-то запланированный?

— Не совсем.

Мама осуждающе покачала головой. Папа вздохнул.

— Да, дела у нас шли неважно, — признал я. — Но хочу вам кое-что сказать. Вы не виноваты ни в том, что ыло, ни в том, что может еще случиться. Лучших родителей и представить сложно. Просто такой уж у вас сын. Вы тут ни при чем.

— Сынок… — Отец похлопал меня по плечу. — Ну что ты говоришь? Мы тебя любим. Любим таким, какой ты есть.

После обеда мы прошлись по берегу моря. День стоял ветреный и сухой. В небе клубились облака, над морем вздымались и опадали волны.

— Жаль, — заметил папа. — Тут было бы не так плохо, если бы вы с Каро не ссорились.

Я проводил родителей до машины, подождал, пока она скроется за поворотом, а затем вошел в дом и быстро захлопнул дверь, чтобы наружу не просочился запах смерти.

Линолеум в коридоре был мокрым, в воздухе стоял явственный запах дезинфекции. Спустилась Каро — в платке и резиновых перчатках, — поцеловала меня и улыбнулась. Похоже, я реабилитировал себя, снова стал ее персональным убийцей.

— Я убиралась в спальне. Со стен кровь отмыла, а вот постельное белье придется стирать. К счастью, на матрас не просочилось. Только я на этой кровати больше спать не стану.

Я мрачно кивнул.