Собрание стихотворений - Антонин Ладинский

228. УРНА

С печальной улыбкойОна говорила:— Какое нам счастьеДано: до могилы

Быть в этом блаженномИ горестном мире,Где лозы в долинеИ снег на Памире…

Она утешала:— И самое гореПрекрасно! А солнце —Как праздник! И море…

Но гибельный кашельДушил напоследок.Цвел странный румянецПод вздохи соседок.

Как все: со слезами,С мечтами о рае,В отчаяньи рукиНад бездной ломая.

Так роль приближаласьК закату финала,И лебеди плылиПо глади канала.

И только афишаИ мраморной урныПрелестная формаНапомнят средь бурной

И суетной жизниО пламени тела,В котором, как ангел,Душа леденела.

Прохожий, подумайО небе за тучей,О женских надеждахПод ивой плакучей.

229. ЗИМА

На зимнем окошке у БлокаХрустальная роза цвела,Орел над аптекой высокоРасправил два черных крыла.

Прекрасная Дама смотрелаСквозь слезы на шедший с небесНа снег бертолетово-белый,На черные ветви древес.

Дымились над каждой квартиройДымки благодетельных труб,В морозном лесу под секиройЗвенел государственный дуб,

Звенел на морозе столетийИ медленно падал в сугроб,И топал, как в детском балете,Медведь косолапый: топ-топ.

Но буря дохнула жестокоНа льды фантастических зим —На зимнем окошке у БлокаРастаяла роза, как дым.

230. ДУША НА ВИНОГРАДНИКЕ

О муза, ты мнилаБыть ангелом тутИ вдруг полюбилаТерпенье и труд.

Стихи о пшенице,О тучных волах,О маленьких жницахИ о пастухах,

Влюбилась в амбары,Где хлеб, как свинец,В точила, в отарыКурчавых овец.

Но это обилье,И житницы, мед,И мельничьих крыльевСкрипучий полет,

И сей виноградник —Нам только даны,Как сцена, как задникБогатой страны,

Как мир декораций,В котором душа,Рукою горячейСнопы вороша,

Живет и вздыхает,Обманутый Крез,Сквозь сон вспоминаетСиянье небес…

Твой образ пристрастныйИ бедный: пчелаНад розой прекрасной.Любовь и дела,

Волненье счастливыхТрудов на земле.И трудолюбивойВсе мало пчеле.

Душа, как на праздник,Несла эту кладьИ на виноградникПришла погулять.

И жители хижинОкрестных (виномВедь край не обижен)Припомнят потом

За чашей, как в крапеВеснушек и слез,В соломенной шляпе,Средь грядок и лоз,

Ты жадно внималаСтраданьям людскимИ как замиралаПод солнцем земным.

231. ГОЛУБЫЕ ГУСАРЫ

На нас красотки все глядели,Когда под музыку и громМы шли в строю, когда гремелиЛитавры в небе голубом.

Все — голубые доломаны!А у повесы на уме:Лишь приключенья и романы,Цветок, засушенный в письме,

Балы, пирушки и свиданья,Потом разлука без труда,Звон шпор и сабель, обещанья,Что не забудет никогда.

И снова встреча на дороге,Вновь роза из окна летит,А муж-медведь в своей берлогеПохрапывает, мирно спит…

Вновь — марши, службы, кони в мыле…И, родственников командирПризвав до третьего колена,Орет: «На вас глядит весь мир!»></emphasis>

Шары летели с треском в лузы.Гремел в дыму майорский бас.Пылал на саблях пунш.И музы Делили пир, любили нас.

И мы за чашей круговоюВнимали пламенным стихам,Певцу с курчавой головою,И Лермонтов был братом нам.

Ценили мы в своих поэтахБольшое сердце пополамС уменьем бить из пистолетаИ пламень метких эпиграмм.></emphasis>

Но что сулит судьба гусару?Свинец в расцвете юных лет,И семиструнная гитараВсе плакала: «Как скучен свет…»

То смуглая цыганка, страсти,То пепел белокурых кос.И горькая усмешка властиЗадолго до седых волос.

И розоватым листопадомЛетели на зеленый столОхапки ассигнаций, градомЧервонцы падали на пол.

Все прахом — перстень иль именье,Дубы иль домик родовой,Все таяло, как сновиденье,Ребром последний золотой.></emphasis>

Но мир менялся под грозою.Выстраивался молча полкПеред атакой боевою,Мы понимали в этом толк.

И все простилось нам: проказы,Словечки крепкие, грешки,Пиры, веселые рассказы,Звон шпор, армейские стишки —

За то, что мы на поле брани,Летя карьером сквозь картечь,Средь грохота и восклицаний,На пушки, жаркие, как печь,

От командира до солдата,Все до единого, легли,За друга друг и брат за братаВ дыму пороховом, в пыли…

С полковником и трубачамиМы — справа по три — всем полком,С обозом, с пегими конями,Вступили в рай, в небесный дом.

И вахмистр, эскадрон ровняя,Шипел со страху на солдат:— Ну? Никогда не видел рая?Развесил… Осади назад!></emphasis>

Мы — грешники, кутилы, моты.Но что с гусара Богу взять?Картечь свела с душою счеты,Оплакала беспутных мать.

Красавица, в часы печалиВздохни по нас, слезу пролей!Мы тоже некогда вздыхалиПо нежной красоте твоей…

232. «Атлантик пенит море…»

Атлантик пенит море.И голубой экспрессЛетит, с пространством споря,Сквозь картпостальный лес.

Закатные пожарыБледнеют за окном…Огромные сигарыДымятся за вином…

В копеечном романеГерои так живут,Так в золотом туманеЗа днями дни текут.

Ну что ж! Живи, пожалуй,Земля цветет, как сад,Смотри на эти скалы,На море, на закат.

Но никогда из садаНе долетит до васВечерняя прохлада,Ни соловьиный глас,

Ни голос человекаО помощи средь гор,Ни гибельного векаВысокий разговор.

Не полон мир счастливых:Ведь с чем сравнят ониВ аркадиях, в оливахСвои пустые дни.

233. «Без роз и без приветствий…»

Без роз и без приветствийОтчаливаем мыВ большое море бедствийВ час непроглядной тьмы.

Но жизненных трагедийПрекрасен воздух, чист.Он к неприступной ледиНесет дубовый лист.

Кружится в страшной буреОторванный листок,Обугленный в лазури,И падает у ног.

О, в громе потрясенийНам есть о чем вздыхать,Влача стихотворенийТомительную кладь.

Нам есть о чем — о многомПоплакать на суде,Под заключеньем строгимНа хлебе и воде.

234. ЯБЛОНЯ В ЦВЕТУ