Что день грядущий нам готовил? - Пол Майло

В те годы Америка, казалось, мечтала о большем. Мы построили самые высокие в мире небоскребы, самые мощные плотины и автомагистрали, простершиеся через всю страну на тысячи километров. Мы собирались превратить пустыни в цветущий сад и сдвинуть с места горы. Хотели, чтобы воды рек текли туда, куда велят люди, а не игра природных сил. Пускай никто не произнес этого вслух, многие умы, несомненно, были убеждены: можно все, чего ни пожелаем, и нет преград нашей воле.

Но с шестидесятых годов все больше людей стали задаваться вопросом: так ли хороша идея преображать природу любыми средствами? Мало-помалу мы начинали понимать, что технология, совершенствуя одни стороны жизни, может серьезно поломать другие. Рейчел Карсон написала культовую книгу «Безмолвная весна» о том, как пестициды, спасая сельское хозяйство от вредителей, могут заодно истребить и нас. Людей все сильней тревожила судьба бесчисленных видов растений, птиц и зверей, исчезавших с каждым новым шагом прогресса. Летать на реактивных самолетах, конечно, здорово, а жить по соседству с аэродромом — каково? На заводах делают для нас отличные тостеры и автомобили, тем временем смог забивает легкие и жжет глаза.

В 1969 году, когда внезапно вспыхнули промышленные стоки в реке Кайахоге, наш роман с технологией не увял, но, можно сказать, созрел. Сегодня армии законодателей и юристов сбиваются с ног в попытках выследить любую каверзу, какою только может быть чревато очередное грандиозное новшество. Тысячи экологических предписаний сдерживают амбиции неуемных мечтателей в лабораторных халатах. Иными словами, мы всё еще обручены со своей научно-технической пассией, но теперь уже настаиваем на испытательном сроке.

Это кажется невероятным даже сегодня. Всего килограмма металлического урана хватит, чтобы стереть с лица земли целый город, вести в дальнее плавание огромный корабль или освещать тысячу домов. Невообразимо до того, что лет 70–80 назад, когда возможности ядерной энергетики впервые стали предметом публичных дискуссий, многие ученые, включая знаменитостей, и впрямь о ней слышать не желали.

Под конец XIX века исследователи начали нащупывать структуру одного из фундаментальнейших «кирпичиков» природы — атомного ядра. В XX веке выяснилось, что атом состоит из ядра, куда входят протоны и нейтроны, и электронного облака. Выяснилось и другое: сила взаимного притяжения субатомных частиц столь велика, что, высвободив ее, можно создать оружие невиданной мощи. Но если бы было возможно еще и управлять процессом расщепления, человечество получило бы практически безграничные ресурсы топлива для энергетики принципиально нового типа.

Многие ученые, в их числе Альберт Эйнштейн, верили, что рано или поздно люди воспользуются энергией атома и для созидания, и для разрушения. Однако идеи супербомбы, способной разрушить весь Нью-Йорк, или, наоборот, щепотки урана, несущей линкор по морям, имели и своих великих скептиков. Скажем, шотландский ученый Джон Бёрдон Сандерсон Холдейн признавался в начале 1920-х, что у него «совсем нет веры в экономическую пользу управляемой радиации». И десять лет спустя, невзирая на новые открытия в ядерной физике, профессор Клиффорд Фёрнес из Йельского университета предупреждал: «Не покупайте акции „компаний по развитию атомной энергетики“ — непременно останетесь с носом!» Журнал «Сайенс мантли» в 1931 году опубликовал мнения ученых, назвавших эксплуатацию атомного ядра «бессмыслицей».

Но самый шокирующий манифест неверия принадлежал не кому иному, как одному из отцов-основателей ядерной физики. Эрнест Резерфорд, родившийся в 1871 году в Новой Зеландии, предсказал существование нейтронов, участвовал в создании счетчика Гейгера, он же первым дал точное описание радиации как потока микрочастиц, излучаемых в процессе постепенного распада атомных ядер. Когда речь шла о свойствах и возможностях атома — казалось, не могло быть авторитета надежнее, чем Резерфорд.

Тем не менее в 1933 году он категорически заявил, что расщепление атома никогда не станет источником энергии, несказанно возмутив своих молодых коллег, уже предвкушавших скорый приход атомного века. Резерфорд, отлично знавший, какие исполинские силы таит в себе крошечное ядро, считал, что на его «взлом» придется затратить гораздо больше энергии, чем будет получено в результате. И все же в 1942 году, спустя лишь пять лет после смерти ученого, сохранявшего свой скепсис до последних дней, в Чикагском университете была осуществлена первая в мире управляемая цепная реакция. Сегодня этот процесс нагревает воду в паровых турбинах атомных электростанций.

Чикагский эксперимент стал начальным шагом к созданию атомной бомбы для идущей войны; так родился секретный «Манхэттенский проект» по разработке ядерного оружия. Цепная реакция при взрыве такого боеприпаса во всем подобна той, что используется в мирной энергетике, только тепла выделяется значительно больше и происходит это намного быстрее. Мощности одного уранового и двух плутониевых зарядов, изготовленных к лету 1945 года, составляли от 13 до 21 килотонны тротила; что это значило по меркам своего времени — понятно из опасений некоторых участников проекта. До испытания первой бомбы «Тринити» опытные физики тревожились, что взрыв может расколоть земную кору или выжечь всю атмосферу планеты.

Других заботила лишь пустая, как они считали, трата времени, денег и сил. «Это самая большая глупость, какую мы когда-либо делали. Атомная бомба никогда не взорвется. Это я вам говорю как эксперт-взрывотехник», — писал адмирал Уильям Лихи Гарри Трумэну — тому самому президенту, который вскоре даст добро на атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки…

В следующие два-три десятка лет многочисленные наблюдатели, словно стараясь сгладить впечатления от страшного дебюта цепной реакции, пророчили наперебой, что расщепление атома принесет людям новый золотой век. По разным оценкам, к началу нашего столетия этот источник должен был давать Америке от половины до ста процентов ее мегаватт. (Сейчас в США атомные электростанции обеспечивают примерно пятую часть энергоснабжения, а, например, во Франции их доля значительно выше.) В 1966 году авторитетный научный обозреватель «Нью-Йорк таймс» Уолтер Салливан сослался на мнение специалиста из промышленной корпорации «Теннеси Вэлли Оторити», полагавшего, что атомная энергия скоро фантастически подешевеет, создавая небывалые раньше виды производства. Себестоимость всего на свете, от удобрений до стали, благодаря новому источнику дешевой энергии должна была снизиться наполовину или даже больше.

Разумеется, все эти лучезарные виды атомного будущего развертывались задолго до аварий в Тримайл-Айленде и Чернобыле. И до того, как строители АЭС обнаружили, что согласования могут тянуться годами (по этой причине во многих развитых странах, включая Америку, за десятки лет не был запущен ни один новый реактор). Наконец, общественность тогда еще не научилась как следует ненавидеть ядерные отходы. А теперь законодатели штата Невада после многолетних дебатов по-прежнему настроены на борьбу против репозитория Юкка-Маунтин, где Министерство энергетики собирается хранить отработанное топливо с периодом распада длиною в тысячелетия. Короче говоря, мирный атом был в почете, пока не добилась власти партия ННМД — «Не на моем дворе!».

Но в последнее время атомная энергетика как будто снова входит в моду. В США и других странах подрядчики впервые за много лет примериваются к планам новых АЭС; даже кое-кто из экологов уже согласен уступить побольше места бездымным ядерным реакторам, чтобы как можно меньше оставить на долю чадящего угля. Но основные проблемы не решены. Никому ведь неохота жить под сенью охладительных башен-градирен, и никто пока не придумал, куда девать отходы, которые останутся радиоактивными еще десять тысяч лет. Да, не очень-то дешево обходится энергия, некогда объявленная «слишком дешевой, чтобы тратиться на счетчики».

С начала атомной эры мы жили в тревоге, что однажды на страну обрушатся сотни ядерных бомб. Однако некоторые технократы в середине прошлого века находили смысл в выращивании атомных грибов на регулярной основе исключительно в мирных целях. Всякий раз, как понадобится расширить канал или пробить туннель, думали они, — тут-то и жахнем…

В шестидесятые годы в рамках инициативы, получившей имя «Проект Орало» — проще говоря, плужный лемех, то самое орудие, на которое, согласно библейскому пророчеству, будет перекован меч, — американское правительство взорвало в Неваде атомную бомбу, чтобы создать «образцово-показательный» кратер и заинтересовать строительных подрядчиков идеей одолжиться у ядерного арсенала для своих проектов. Короче, напомнить, что бомбы служат не только разрушению, но и созиданию; что могучую силу атома можно употребить, преобразуя природу по своему хотению.