Прекрасная разбойница - Констанция Беннет

В чреслах Эрика вспыхнул огонь, и он тихо застонал от желания. Услышав это, Кэтлин еще теснее прильнула к нему. Руки ее скользнули вверх, и она погрузила пальцы в его мягкие волосы.

Возбужденный ее опьяняющим ароматом, Эрик неистово ласкал Кэтлин, мысли о которой заполняли его в минуты бодрствования и сна. Ощутив под тонкой батистовой блузкой вздымающуюся грудь девушки, Эрик взял ее в ладонь. Нащупав сосок, он зажал его в пальцах, и тот мгновенно затвердел. С губ Кэтлин сорвался вздох удовольствия.

Эрик обхватил широкой ладонью ягодицы девушки, притянув ее еще ближе к себе, прижался к ней чреслами, в которых уже горел неистовый огонь страсти.

Стон — радостный и мучительный — слетел с губ Кэтлин, когда она поняла, как сильно желает ее тело, чтобы им овладел этот нежный и страстный мужчина. Однако воспоминания о том, что произошло между ними в последний раз, захлестнули ее удушливой волной.

Почувствовав, что Кэтлин задрожала всем телом, Эрик понял, что она испугалась, и, хотя огонь страсти пожирал его, он слегка отстранился и заглянул в ее туманно-зеленые глаза.

Увидев в них страх и желание, Эрик собрал все свои силы и застегнул ее блузку.

Кэтлин, загипнотизированная взглядом его огромных глаз, едва осознавала, что с ней происходит. Эрик нежно обхватил ее лицо своими большими ладонями, и Кэтлин так и не пошевелилась, когда он снова поцеловал ее в губы. На этот раз поцелуй его был таким же нежным, как лепесток дамасской розы. Он ничего не просил, ничего не требовал — и вместе с тем обещал все. Наслаждаясь этим мгновением, Кэтлин закрыла глаза. Когда же она наконец открыла их, Эрика уже не было.

Цветы, выпавшие из корзинки, лежали у ее ног, и, склонившись над ними, девушка услышала шум отъезжающего экипажа. Ей стоило огромных усилий не побежать к дому, чтобы хоть издали, в последний раз увидеть капитана. Все еще объятая дрожью, она взяла в руку бутон розы и поднесла к губам, словно напоминая себе о прикосновении нежных губ Эрика.

— Господи, что же это со мной? — прошептала Кэтлин. Тут она заметила полоску белого кружева и протянула к нему руку. Шелковистая ткань белого флага ласкала ее пальцы.

— Чего же он хочет от меня? — пробормотала Кэтлин. — Что именно должна я ему дать?

Но лишь шелест листьев под легким бризом был ей ответом.

Глава 11

На улицах Кингстона стоял обычный деловой шум. Эрик шел по Саут-стрит, направляясь к канцелярии губернатора. Добравшись до высокого здания, капитан с удивлением обнаружил, что суматоха, царящая внутри, под стать шумному оживлению снаружи. Клерки сновали взад и вперед с солидными папками документов. Войдя в приемную губернатора, Эрик назвал свое имя Лемюелю Баскомбу, секретарю Тревора.

— Да, капитан Кросс, губернатор ждал вас, но сейчас он занят. Присядьте. Он скоро освободится. — Баскомб указал капитану на стул и, казалось, тотчас же забыл о нем, вернувшись к своим бумагам.

Усевшись, капитан предался воспоминаниям о своем утреннем свидании с Кэтлин. Он улыбнулся: его план и в самом деле сработал. Однако он подумал: Черт побери, чтобы добиться успеха, мне надо действовать с величайшей осторожностью, как если бы я планировал вооруженное нападение и осаду. Но тогда мне необходима долгая подготовка, прежде чем эта осада завершится успехом…

Кэтлин действительно стала очень дорога ему. Эрику хотелось избавить ее от всех страхов и огорчений прошлого. Для этого придется действовать весьма осмотрительно. Капитан сознавал, что это очень нелегко, ибо даже воспоминание о Кэтлин вызывало в нем неукротимое желание. Он пытался успокоить себя, объясняя это тем, что никогда еще ни одна женщина не отказывала ему. Однако в глубине души Эрик догадывался, что дело не только в этом.

Внезапно дверь в кабинет Тревора распахнулась, и на пороге показался губернатор с каким-то незнакомым Эрику человеком. Обменявшись крепким рукопожатием, мужчины простились, и гость губернатора ушел. Тревор взглянул на Эрика.

— Пожалуйста, заходите, капитан Кросс. Нам с вами надо кое-что обсудить. — Голос его звучал довольно сухо.

— Спасибо, что нашел для меня время, Эдвард. — Эрик зашел в кабинет Тревора и опустился на стул. — После событий вчерашнего вечера я не удивился бы, если бы ты отказался встречаться со мной… Позвольте же извиниться перед вами, сэр, и положить конец этой неприятной истории.

— Честно говоря, капитан, я и сам хотел бы этого. — Тревор тяжело вздохнул. — Я всегда считал тебя своим другом и союзником, и, хотя твои личные дела меня не касаются, мне трудно смириться с твоей враждебностью к моей дорогой племяннице.

— Великолепно, губернатор. Я искренне рад тому, что у Кэтлин такие преданные и любящие родственники, всегда готовые прийти ей на помощь.

— Кросс, эти слова расходятся с моим представлением о твоем отношении к Кэтлин.

— Знаю. — Эрик смущенно улыбнулся. — По правде говоря, никому еще не удавалось вывести меня из состояния душевного равновесия так легко, как твоей несравненной племяннице. Но пожалуйста, поверь, я желаю Кэтлин только добра и с радостью сообщаю тебе, что сегодня утром провел с ней несколько исключительно приятных минут в саду возле твоего дома, где смиренно молил ее о прощении.

— И что же, она простила тебя?

— С твоего разрешения я заеду к вам сегодня после ужина. Эдвард расхохотался:

— Мой дорогой мальчик, ты до того обаятелен, что мог бы выманить у нищего последний грош… Но…

— Но ты боишься за Кэтлин, верно? Губернатор пристально посмотрел на Эрика:

— Ты прав. Она дорога мне, как собственная дочь. Кроме того, Кэтлин гораздо более ранима и беззащитна, чем моя юная Мадлен.

Мозг губернатора Тревора функционировал как сложное и совершенное устройство: информация, даже самая незначительная, откладывалась в его памяти навсегда. Теперь Эдвард снова вспомнил вчерашнюю дерзость Кросса.

— Эдвард, позволь заверить тебя, что, несмотря на необычное поведение и образ жизни твоей племянницы, я относился и отношусь к ней как к настоящей леди. И даю тебе слово, что всегда буду относиться к ней именно так, как того заслуживает истинная леди и племянница губернатора Ямайки.

Эдвард Тревор превосходно разбирался в людях и легко отличал правду от лжи. Искренность Эрика и то, с каким энтузиазмом он говорил о Кэтлин, убедили губернатора, что капитан не лукавит.

— Счастлив слышать от тебя эти слова, Эрик. Давай отложим деловые разговоры, и я расскажу тебе нечто более важное.

— Это связано с Кэтлин? — встревожился Эрик.

— Да, именно. Я даже хотел вчера поговорить с тобой наедине.

— В чем же дело, губернатор? Продолжай, пожалуйста. Что тебя так беспокоит?