История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя - Олег Трубачев

После этого необходимого отступления вернемся к нашему изложению и рассмотрим по порядку термины свойственного родства.

Слав. *něvesta

Слово общеславянское, известное всем славянским языкам: ст.-слав. невѢста ‘νύμφη, sponsa’, невѢстица ‘sponsa’, невѢстиель ‘νυμφίος, sponsus’, невѢстьникъ ‘νυμφίος sponsus’, др.-русск. невѢста ‘sponsa’, невѢста ‘nurus, жена сына’, невѢстиньство ‘брачный обряд’, невѢститель ‘жених’, невѢстити ‘приводить невесту, обручать’, невѢстъка ‘сноха, жена сына’, невѢстьникъ ‘νυμφίος ‘жених’, невѢстъство ‘свадьба, брак’, русск. невеста, диал. н’ев’еста, н’ев’иста[633], укр. устар. neвicma: 1) ‘невеста’, 2) в Галиции, Буковине ‘жена’; польск. niewiasta ‘женщина’, диал. nevjasta, nev’asta (территория Словакии, Teplicka)[634], кашуб. nasta, в.-луж. newjesta, чешск. nevesta ‘невеста’, ‘невестка’, ‘жена’, диал. восточно-ляшск. nevasta ‘сноха’, ‘невеста’[635], словацк. диал. nevesta, замужняя женщина’[636], др.-сербск. невѢста ‘sponsa’, сербск. нeвjecma ‘невеста’, ‘невестка, жена сына, брата’, невовање ‘das Brautsein, status sponsae’, невовати ‘Braut sein’, Нека (сокращ. ласк.) = нeвjecma, ср. нева[637], разговорные сокращенные формы слова; болг. невеста, невяста, невестче ‘невеста’, ‘молодая жена, женщина’.

Вряд ли можно назвать какое-нибудь другое слово, по поводу которого было бы предложено больше разнообразных этимологических объяснений, чем слав. nevesta. Впрочем, это неудивительно, поскольку данное слово издавна стоит в центре внимания исследователей, занимающихся изучением славянских семейно-родовых отношений. Уже для Ф. Миклошича были очевидны трудности, с которыми сопряжена этимология слав. nevesta. В своем этимологическом словаре[638] он дает два варианта этимологии, не настаивая на каком-либо одном: 1. из корня ved- ‘вести’, ср. древнерусское словоупотребление: ведена бысть Ростислава за Ярослава; 2. ne-vesta = ‘неизвестная’. Второе объяснение, как думал Миклошич, не подтверждается фактами. Следует отметить, что в дальнейшем большая часть толкований слова исходит либо из одного, либо из другого варианта, предложенного Миклошичем. Р. Ф. Брандт[639] присоединяется к этимологии невеста — ‘неизвестная’ и считает сомнения Миклошича на этот счет необоснованными, ср. в русских песнях: жених — ‘чуж чуженин’. Фр. Прусик[640], напротив, развивает первое объяснение, принимая nevesta < *nevovesta через гаплологию vo-ve > ve, т. е. *neuo- ‘новый’ и ved-, удлиненного ved-’вести’ о part. perf. pass. ved-tu, ж. р. vesta.

Этимология Ф. Прусика встретила неодобрение И. Зубатого[641], подробно указавшего на ее недостатки. Относительно первого из них (nev-вместо nov-) с ним можно не согласиться, поскольку, *nеu(о) — перед гласным переднего ряда в славянском могло сохраниться. Говоря же о загадочности e, Зубатый совершенно прав, так как е для vesti известно только в аористе ст.-слав. вѢсъ, вѢха. Подчеркивая, что трудно предложить категорическое объяснение слова nevesta ввиду затемненности его внутренней формы, Зубатый склоняется к мысли Миклошича (nevesta = ‘неизвестная’), которая опирается на достоверную форму: причастие на −to- vestъ ‘знакомый’. Зубатый думает, что в nevesta = ‘неизвестная’ необязательно видеть отголосок умыканий и такое толкование приемлемо также для более поздних эпох.

Важно также авторитетное мнение В. Ягича[642], который высказался за толкование nevesta = ‘ignota, неизвестная’, и отметил попутно несостоятельность критики Г. А. Ильинского[643], предложившего оригинальное, но малоправдоподобное объяснение: невеста — собств. невѢ-ста (ср. старо-ста), где невѢ — местн. п. от *neuos, т. е. ‘находящаяся в новом положении’. В достоверных сложениях мы, однако, не находим следов местного падежа, ср. привлекаемое Г. А. Ильинским старо-ста. С этимологией Ильинского и другими, выделяющими в nevesta *neu- ‘ново-’, перекликается в материальном отношении этимология А. Л. Погодина[644]: невеста объединяется с невод, навь ‘мертвец’ и выводится из *nav-esta. И. Миккола тоже сопоставляет слав. nevesta и nevodъ, по его мнению — это сложения, первая часть которых стала ощущаться как отрицание[645].

А. Вальде и Ю. Покорный высказываются за толкование слав. nevesta = ‘неизвестная’[646], ср. также Зд. Штибер о серболужицком njewesty ‘unbekannt’ и njewjesta ‘Braut’[647].

Из прочих старых толкований слова можно еще назвать сближение nevesta с литовск. vaisa ‘плодородие’, т. е. = ‘дева’[648], отмеченное также К. Бугой[649], а также — для полноты картины — толкование, приводимое Н. В. Горяевым[650]: не-веста — и санскр. vic ‘входить’, nivic ‘жениться, выходить замуж’, греч. Fοικ-έ-ειν ‘жить, обитать’, литовск. vieseti ‘быть гостем’.

Обстоятельный этимологический анализ нашего слова принадлежит Н. Трубецкому[651]. Н. Трубецкой предлагает совершенно новое объяснение, признавая старые неудовлетворительными. Так, этимология *пе-ved-ta = ‘неизвестная’ отражает, по его мнению, не более как народную этимологию, т. е. переосмысление по ассоциации с употребительными корневыми морфемами. Ему неясно, какая здесь форма от корня ved-, значение же представляется искусственным (?). Не одобряет Трубецкой и этимологию *nevo-vesta к *vesti. «Нам кажется, что вообще надо отказаться от взгляда на слав. nevesta как на compositum. Лучше попытаться рассматривать его как самостоятельное, несложное слово»[652]. Форму nevesta H. Трубецкой считает неисконной и восходящей к индоевропейскому прототипу *neuisthā, superlativus от *neuos ‘новый, молодой’. Другого примера *-istho-, правда, ни славянские ни балтийские языки не дают. Ср. готск. hauhists, санскр. navisthah. Итак, *neuisthā — ‘caмая молоденькая’. Затем был осуществлен фонетический переход в слав. *neuьsta (еu не перешло в ои перед гласным переднего ряда ь). Далее происходит переосмысление ввиду возможности существования причастия *uistos, греч. Fιστός и т. д., part. pass. от *ueid-, *uoid-, *uid-, т. е. *ne-vьstu ‘не изведанная, не познанная еще мужчиной’. Затем во все формы проникла ступень оi (‘знать’, при ueid- ‘видеть’): *nevoista.

Нам не представляется убедительным ход мыслей Н. Трубецкого. Правильнее было бы в соответствии с наиболее вероятными из выдвинутых этимологиq (Брандт, Зубатый, Ягич) ограничиться сопоставлением *ne-vois-ta с *voidmi ‘знаю’. Ступень оi (е), смущавшая Трубецкого в nevesta, несомненна еще в морфологически тождественных др.-сербск. невѢсть ‘inscitia’, др.-русск. вѢстыи ‘известный, notus, γνωστός’, русск. диал. весто: то же, что вестно (‘ведомо, известно’): Весто, кормилец, весто[653]. Ср. также серболужицкое njewesty (см. выше). Трубецкой, доказывая иное, оперирует не фактами, а довольно смелыми гипотезами, которые отнюдь не пополняют наших сведений об истории слова.

Широкого признания эта новая этимология не получила, и вплоть до последних лет этимологизирование слова nevesta продолжает обогащаться новыми толкованиями. Ср. В. Махек: nevesta ‘jeune epouse’ < *neve-vьsta, через гаплологию[654]. И. М. Коржинек[655] рассматривает слав. nevesta как сложение: пеu- ‘ново-’ + *edta, part. perf. pass. fem. от глагола *e-do- ‘принимать, брать себе’, ср. др.-инд. ātta-. Ту же основу он видит в слав. *edъ = e-d(o)- ‘то, что принято в себя’. Кроме этого оригинального толкования, следует еще назвать объяснение Я. Отрембского, также совершенно отличное от всех предшествующих. Я. Отрембский, неоднократно занимавшийся этимологией слав. nevesta[656], считает для последнего возможным в древности образование, морфологически однородное с другими старыми именами родства: *neu-er, ср. лат. noverca ‘мачеха’ и *neueter/*neueser, которые в славянском дали −ā-основу, ср. sestra < *suesor; −r- утрачено аналогично слав. bratъ. В дальнейшем Я. Отрембский сюда же привлекает лат. nurus «avec le r primitif» (?).