Крестоповал. Война совести - Альберт Байкалов

– Что случилось? – насторожился Хвастун.

– Нашлась подруга злодеева, – остановившись напротив, выпалил Никита. – Ребятишки поутру шли рыбу удить и наткнулись.

– Жива? – размышляя, насколько это меняет его планы, спросил Хвастун.

– Очень плоха, – покачал головой Никита. – За ней подводу отправляли, только что привезли. В беспамятстве и горит вся!

– Ее били? – зачем-то спросил Хвастун, неожиданно решив, что это дело рук почивших накануне помощников.

– По ней не скажешь, – покачал головой Никита. – Хотя все может быть.

– Мне надо ее увидеть! – принял решение Хвастун.

– Чего на нее глядеть? – удивился Никита. – Баба есть баба, только грязная вся и в ранах.

– Значит, все-таки избита? – вновь спросил Хвастун.

– По всему видно, просто шла, не разбирая дороги, ободралась вся, – цокнул языком Никита.

– Как же?.. – Хвастун ровным счетом ничего не понимал. – Куда тогда хахаль ее делся?

– Наверное, заблудились и друг дружку потеряли, – выдвинул предположение Леонтий.

– А если это ее рук дело вчерашний пожар?! – неожиданно для себя выпалил Хвастун. – А что, женщина она боевая. Я знаю, давно за ней наблюдаю. Подпалила и ушла. Бандиты убедились, что все на пожар сбежались, и пришли…

– Все может быть, – соглашаясь с ним, вздохнул Леонтий. – Пойдем уж, дам я вам ружье…

Вскоре Хвастун на пару с Климом, в сопровождении Петра, вышли за околицу деревни.

– Куда сейчас? – спросил подросток, деловито поправив висевший на плече карабин.

– Тебе виднее, – сказал Хвастун. – Где бы ты на месте бандитов прятался от людей?

– Да где угодно, – оглядываясь по сторонам, пожал плечами парень. – Тайга большая. На реку точно бы не пошел, там можно рыбаков встретить. Они ведь знают, что мы рыбой живем. На ту сторону не перейти. Опять же бабу евонную нашли ближе к Ульям, – значит, надо вокруг Черного озера пройти. Места там глухие, но дорога есть, чтобы на машине проехать. Да и до деревни рукой подать.

– Веди, – обрадованный таким оборотом дел, приободрился Хвастун. Он думал, что придется для начала поплутать в окрестностях, чтобы лишь к обеду выйти к озеру. Ведь быстрые поиски могут насторожить сына Леонтия. Парень хоть и молод, но не по годам смышленый.

Вслушиваясь в звуки леса, Матвей наблюдал за ползущим по травинке паучком. Время, как всегда бывает в таких случаях, словно остановилось. Солнце медленно переползло почти в зенит, а никто не шел.

Матвей все больше начинал склоняться к тому, что все намного проще. Никто не замышляет использовать его, чтобы войти в доверие к староверам. Просто бандиты подумали, что забили его до смерти, вот и ушли. Он решил полежать еще час, а потом начать действовать по другому плану. Пока он не знал, как поступит, если никто не придет. Матвей лишь обдумывал возможные варианты развития событий. Но ничего дельного в голову не приходило. Мысли то и дело возвращались к Марте. «Что с ней, почему ее нет?» – свербел и не давал покоя вопрос.

Неожиданно хрустнула ветка, и раздались гулкие шаги, словно кто-то перебежал от дерева к дереву. Матвей изначально выбрал тактику делать вид, будто недавно пришел в себя и с трудом соображает. Он приподнял голову настолько, чтобы видеть вокруг себя:

– Э-э! Кто здесь! Помогите!

Со стороны озера послышался треск веток и удаляющийся топот. Матвей обернулся и увидел убегающую в чащу козу.

Он едва положил голову, как услышал встревоженный голос:

– Да здесь, я говорю!

Матвей узнал Клима.

– Машина! – воскликнул кто-то.

Матвей весь превратился в слух. Судя по голосу, с Климом был подросток.

– Это он! – прохрипел Хвастун.

– Люди, помогите! – жалобно прокричал Матвей, перевернулся на другой бок и увидел Хвастуна, шедшего в сопровождении Клима и сына Леонтия Петра. Клим и подросток были вооружены ружьями. Причем, если у бандита в руках был дробовик шестнадцатого калибра, то у Петра достаточно грозная «Сайга», с которой и на медведя не страшно идти. Он не сомневался, что у Хвастуна пистолет.

– Вот, значит, где ты! – восторжествовал Хвастун. – Допрыгался!

– Развяжи руки! – потребовал Матвей. – Сутки так лежу. Гангрену можно заработать!

– Ну что, гад, добегался? – Клим подошел и опустился перед Матвеем на корточки.

– Руки, пожалуйста! – всем своим видом давая понять, что не в силах больше терпеть мук, процедил сквозь зубы Матвей.

Клим бесцеремонно взял его за плечо, перевернул на живот, тронул веревку:

– Хвастун, а ведь у него действительно руки уже посинели…

– Кто хвастается? – спросил Хвастун, разозлившись на оплошавшего помощника, который забылся и назвал его по кличке в присутствии Петрухи.

– Он хвастается, что у него гангрена, – нашелся Клим. – Развязать?

– Не ты. – Хвастун вынул из-за пояса пистолет и взвел курок. – Пусть Петр отдаст тебе винтовку и развяжет…

– Не отдам ружье, – насупился парень. – Отец вам дал, а это мое.

– Ты не так понял, – улыбнулся Хвастун, – …на время. Клим его подержит, пока ты руки этому негодяю развяжешь. Опасно к бандиту с оружием подходить. Ему терять нечего, выхватит и стрельнет.

Матвей неожиданно понял: парень может сейчас догадаться, что узел бутафорский. Что делать? Конечно, нужно дать понять, что, освободив ему руки, они получат проблемы.

Между тем Петр подошел к Климу и протянул ему карабин.

– Уроды! – Матвей проворно для человека со связанными руками вскочил на ноги.

От неожиданности Петр отпрянул, зацепился каблуком за выступающий из земли корень и полетел на спину. Матвей всем телом развернулся к Хвастуну:

– Стреляй!

– Размечтался! – держа направленным ему прямо в лицо ствол пистолета, криво усмехнулся Хвастун. – Это для таких, как ты, большое счастье. Нет, ты сгниешь за решеткой. Кстати, если не знаешь, твоим дружкам не удалось выполнить поставленную тобой задачу.

– Что ты хочешь этим сказать? – пытаясь понять, какую игру он ведет, спросил Матвей.

– Ты же хотел собрать всех жителей на пожаре, а потом ими шантажировать Берестовых, в надежде, что те откроют тебе тайну клада. – Хвастун выдержал паузу, словно давая Матвею возможность подтвердить или опровергнуть его предположение.

– Ты не ошибаешься? – Матвей оттопырил нижнюю губу и сдул прилипший к щеке сухой листок.

– Не ошибаюсь, – покачал головой Хвастун. – Свищ с Жаканом мертвы.

– Кто бы сомневался, – усмехнулся Матвей, ловя себя на мысли, что, разговаривая с ним, Хвастун то и дело бросает на Петра быстрый взгляд, словно пытаясь понять, доходит до паренька смысл сказанного или нет.

«Значит, сейчас ты меня и шлепнешь, – с тоской подумал Матвей. – Теперь у тебя есть свидетель, который подтвердит, что я пытался бежать или, наоборот, напасть. Как быть? Не давать повода применить оружие? Это ровным счетом ничего не даст. Зачем ему меня тащить в деревню? Вдруг произойдет чудо, и кто-то из старообрядцев поверит мне? Нет, шлепнет по дороге».

– Дядя Сережа, – неожиданно обратился к Хвастуну Петр, – а почему он связанный?

Матвей отказался от мысли попытаться что-то объяснить пареньку. Он был уверен – это бесполезно. В лучшем случае Хвастун убедит старообрядца, что Матвея обезоружили и связали подельники, которым не понравилась, например, его жестокость.

– Это, Петр Леонтьевич, его те же парни связали, что в село ворвались и сено подпалили, – в подтверждение мыслям Матвея криво улыбнулся Хвастун. – Все они как пауки в банке. Чем больше их, тем меньше доля. Те двое бандитов наверняка знали, что этот тип их после всего порешит, а весь клад заберет себе. Вот и опередили его. Так заканчиваются все подобные истории. Была банда десять человек, взяли куш в миллион долларов, и давай друг друга стрелять, пока один не остался, кому этот «лям» и достанется.

– Хорошо сказал, – улыбнулся Матвей. – Именно по этой схеме ты поступил со своими дружками Свищом и Жаканом?

– Да хотя бы и по этой, – неожиданно выпалил Хвастун. – Хватит демагогии! Сейчас ты умрешь…

Такой оборот дела обескуражил Матвея. Почему бандит вдруг открылся перед сыном Леонтия? И тут до него дошло.

– Беги! – крикнул он Петру.

Но было поздно. Прогремели сразу два выстрела, и подросток полетел на спину.

– Козлы! – задыхаясь от бешенства, прохрипел Матвей, глядя на самодовольное лицо Клима, медленно опустившего ствол «Сайги».

– Знаешь, – пожевал губами Хвастун, – а я, наверное, не буду теперь тебя убивать. Поначалу хотел, но не знал, как это сделать в присутствии мальчика, – он показал на Петра. – Потом решил убить обоих. А что, вполне правдоподобно: парень развязывал тебе руки, а ты сумел забрать у него ствол, из которого и завалил беднягу. Но мы с Климом не растерялись и тут же наказали тебя…