Человек в Космосе. 60 лет - Виталий Витальевич Кажарский

17. Зачем летать в космос?

На этот, казалось бы, простой вопрос не всегда находится убедительный ответ. Иногда он просто повисает в воздухе, а теперь и в безвоздушном пространстве. Даже сейчас, когда Мир отметил 60-летие со дня первого космического полёта человека, всё ещё задаётся вопрос: а зачем вообще летать в космос?

Ответы бывают очень разные. От научного: "Для человека как для биологического вида естественно стремление к расширению ареала обитания и степени свободы". До совсем простого: "Из спортивного интереса. Это единственная, но значимая причина", – заявил Юбер Кюрьен, один из отцов-основателей европейской космической программы. И всё-таки…

Если бы спросить об этом космонавта Сергея Крикалёва, перед тем, как он 30 лет назад отправлялся на космический комплекс "Мир", то ответ, скорее всего, последовал бы простой: "Летим работать".

Подробнее об этом расскажет Андрей Тарасов из Центра управления полетом в статье Продлённая командировка, опубликованной в упомянутом ранее журнале "Человек и Космос".

"Там у них на «Мире» нудное однообразие. Полтора десятка раз за одни сутки происходит смена «дня» и «ночи», Земля большей частью закрыта облаками, нет смены запахов, шума дождя, лесной прохлады…

Так нам представляется жизнь и работа на космической орбите. И если в программе полета вдруг что-то меняется, народ относится к этому вполне спокойно. Жизнь ведь не может застыть на целое полугодие, как и состояние техники, непрерывно крутящейся в суровом своими повадками космосе.

Мы-то можем относиться спокойно, а вот каково человеку, который настроился отсидеть в "электронной бочке" над Землей целых полгода, а это сродни долгому рыбацкому рейсу или полярной зимовке. И не отсидеть, а отработать…

Сергей Крикалев – бортинженер девятой основной экспедиция на комплексе «Мир» – стартовал 18 мая 1991 года на корабле "Союз ТМ-12" в экипаже с командиром Анатолием Арцебарским и Хелен Шарман, космонавтом-исследователем из Англии.

Первый этап полета – штатная экспедиция посещения со скоротечными и быстро возвращаемыми результатами экспериментов, приём «четырехэтажного» космического сооружения у предшественников – Виктора Афанасьева и Мусы Манарова… Затем – "штатная рутина", как выражаются Центре управления полетом.

А это значит – все больше ремонтно-профилактических работ, оттесняющих науку, потому что бортовая аппаратура вырабатывает ресурс, нуждается в дополнительных проверках, замене, контрольных испытаниях.

Начали с замены головной ЭВМ, которую на коленях, привезла Хелен. Потом – загадка с антенной системы сближения «Курс», которая «таинственно» исчезла с причального узла модуля "Квант". А это означало, что к «заднему» причалу комплекса не смогут стыковаться грузовые корабли. "Прогресс М-8" чуть не врезался в борт станции, едва успев сманеврировать. Всего семь метров отделяли его от «Мира». Сработала автоматическая система страховки.

А что же произошло с антенной? Было подозрение, что во время одного из выходов наружу, при работе в той зоне ее зацепил сапогом либо краем ранца Муса Манаров. Шутили и по поводу НПО с инопланетянами. Так или иначе, а заняться ее заменой пришлось в первый же выход в открытый космос. Антенну успешно заменили. Затем – еще серия выходов, для сооружения грандиозной по нынешним меркам ферменной мачты "Софора". Этот эксперимент – прообраз будущего капитального строительства в околоземном космосе, которое рано или поздно, после всех политических, экономических, финансовых неурядиц обязательно наступит, ибо кроме космоса человечеству просто некуда деваться.

Установленная некогда предшественниками грузовая стрела перенесла из квантовского люка ("Квант-2" – модуль дооснащения) на другой астрофизический «Квант» элементы фундамента, сборочный станок – монтажную платформу, контейнеры с инструментарием и специальными стержнями на 20 клеток-секций. Перевезла стрела и самих монтажников. И дело пошло. Фундамент установили и начали: стержень к стержню, наращивать клетки-ячейки.

Самое интересное здесь – способ крепления мачтовых стержней. Не сварка, не резьба, а прессовка дюралевых ножек. Прессом становится титаново-никелевая муфта с температурной памятью формы вместо громоздкого пневматического или гидравлического оборудования. Скромный нагреватель-переноска с несколькими лампами греет муфту до 120 градусов, и она, сжимаясь по эффекту памяти, становится маленьким, но свирепым прессом, сцепляющим звенья.

Шаг каретки – и готовая «клетка» поехала вверх, освобождая монтажное место для следующей. Способ и технология, которые могут оказаться заманчивыми и на Земле: для нефтяников, геологов, энергетиков – всех, кто нуждается в вышках и трубах. Без кранов и без вертолетов, без сварки и без верхолазов, прямо от земли, как, впрочем, и от воды или от надводной поверхности, может расти необходимая ферма или опора.

Этот космический эксперимент готовили ленинградцы из НИИ математики и механики ЛГУ, рассчитав по заказу НПО «Энергия» муфты прессовки. Монтажно-нагревательное ламповое устройство «сочинили» в МАИ, пульт управления – в Киевском технологическом институте пищевой промышленности. Есть вклад и Киевского инженерно-строительного института, и Ленинградской «Можайки», и ОКБ Грузинского технического университета. Космонавтам требовалось сделать тысячу «жимов» неподатливыми ладонями за смену, чтобы нарастить этаж мачты.

Кроме испытания технологии сборки у «Софоры» может оказаться и вполне практическое назначение – держать 14-метровой «рукой» выносной двигатель ориентации для более экономных маневров комплекса. После работы в открытом космосе возвращались в отсек во взмыленном нижнем белье, усталые.

Вот тут и сообщили из Центра управления, что программа может измениться. Анатолий Арцебарский вернется на Землю, как и запланировано после советско-австрийской экспедиции, а Сергей Крикалёв, если согласен, поработает до марта.

Еще полгода, долгие полгода, долгие даже в комфортабельной комнате, с видеомагнитофоном и прочими благами, даже с верандой для свежего воздуха. А тут…

Сергей согласился. В одном из радио сеансов с бортом я спросил, легко ли он настроился на продолжение полета.

– Взял и настроился, – не особенно рассусоливал Сергей.

– Конечно, трудно, и для здоровья не очень полезно, и вообще есть тут некоторые вещи непонятные… Но перед фирмой встала проблема: уплотнить программу, сэкономить корабль… Я должен фирме помочь.

– Ну, а фирма-то… Способна оценить?

– Вернусь – посмотрим.

– Может, и Анатолий хочет остаться на второй срок?

– Я уже говорил нашим, что нехорошо разбивать экипаж, – отозвался командир.

– Тем более нам и выходы сентябрьские отложили на следующую экспедицию, а мы в этом кое-что понимаем…

Десятая экспедиция ведет счет своим рабочим дням, экспериментам и исследованиям. Закончился 1991-й, начался 1992-й, а люди в космосе продолжают трудиться. Сергею Крикалеву не пришлось привыкать к новому командиру. С Александром Волковым они доставили на орбиту Жан-Лy Кретьена. Правда пришлось перейти из «Озонов» в "Донбассы".

В том полете был у них еще и врач Валерий Поляков, следивший за годичным полетом Владимира Титова и Мусы Манарова.

Сейчас все врачи на Земле, а Крикалев сам себе врач, сам себе бортинженер. И никакого однообразия. Интереснейшая работа. Приходят и уходят «Прогрессы», радуя подарками с Земли. Дополняются программы. Уплотняется время. Его попросту не хватает. А потому «Донбасы» отказываются порой от выходных".

Они, как и все их коллеги, летают в космос работать.

1. А. Арцебарский и С. Крикалёв