Западно - Роис

слышал в школе на уроках социализации, куда его заставляли ходить чаще других.

- … так я навсегда останусь в твоей памяти молодой и красивой! И, пожалуйста, ребёнок, дорогой, перестань называть меня «мамой», всё-таки это вульгарно и не этично, - толерантно заметила родитель один, - я же не называю тебя «сынок».

«Почему они говорят, все говорят, что не умирают. Ведь это смерть! И мама — она же умрёт, бросит меня», - повторял себе Лиам. Кажется, мама так не считала. Он смотрел, как сразу же после разговора, она — мама, его мама! – беспечно погружалась в смартви. «Но они же убивают сами себя!», - никак не мог он взять в толк всего, что видел, слышал и запоминал.

Аномалия. Лиам был аномалией. Общество так и оставалось для него непонятным уродом, сколько бы часов он не просидел на уроках социализации и сексуального просвещения. Противоестественным! Разве никто кроме него не видел этого? Спросить было не у кого, ведь ни сверстники, ни учителя, ни соцработники даже не понимали, что им пытается объяснить Лиам. Вопросы, его рассуждения, выталкивались наружу потребительски культивированным мозгом.

На таком фоне у Лиама развилась клиническая депрессия и ему прописали обязательный медикаментозный курс помощи. Таблетки он ещё в десять лет научился отрыгивать сразу, после проглатывания, но вот от психологических сеансов отвертеться было нельзя.

Лиам как раз лежал на диване-кушетке в кабинете психологической помощи и ждал, когда врачу-психологу вправят мозги. Его программа сбилась и начала нести околесицу.

- Приносим вам свои извинения за долгое ожидание, - пропел ангельский голос из замаскированных динамиков, так что казалось, будто говорит воздух в кабинете, - программа «детский психолог» перезагружается, через пять минут вы сможете продолжить свой сеанс.

- Замечательно, я рад, - с сочным чавканьем отозвался Лиам, - жду!

- Спасибо за ожидание!

- Не за что, - раздался хлопок - Лиам лопнул пузырь. Он считал мерещащиеся ему линии на потолке, появляющиеся, если пристально всматриваться в одну точку и не моргать.

Открылась дверь в кабинет, вошёл психолог: мужчина не высокого возраста и роста с добрым, открытым выражением лица, голубыми глазами, понимающе смотрящими на Лиама сквозь очки, зачёсанными вправо густыми волосами и слегка растрёпанной богатой бородой. В точности, как и у моделей в последних профессиональных психологических журналах, подробно раскрывающих типаж успешного специалиста.

- О, что починили? Мне ложиться нормально?

Лиам вытянул ноги вдоль дивана, голову уложил на пологий подлокотник.

- Так в поряде? - повернулся он к вошедшему. Тот безмятежно улыбнулся.

- Всё молчишь? Хорошая работёнка у тебя, только я всё никак не могу взять в толк: чему вас там всех обучали в универе три года? Психологов то. Правильно молчать, красиво сидеть, корчить понимающие рожи и выглядеть так, словно тебя снимает тысяча камер на тысячу обложек?

Лиам выжидающе уставился на психолога, усевшегося в широкое кресло так, чтобы пациент видел его.

«Теперь он будет сидеть так целый час, улыбаться, пока компьютерный дурень будет промывать мне мозги».

- Хоть бы сказал как тебя зовут. А то я уже каждую неделю целый год пялюсь на тебя, вижу как растёт твой рейтинг пропорционально животу; очки каждую неделю новые, да и причёски меняются раз в месяц, а имени всё не знаю. Как-то некультурно, не?

Психолог-статист улыбался, сложив пальцы перед собой в домик.

- Пожалуйста, Лиам, - раздался всё тот же женский голос из ниоткуда, - мы готовы начать сеанс.

- Супер! – с силой ударил руками по дивану, - Тогда и я готов, валяйте!

Из колонок, вмонтированных в диван как раз там, где находилась голова Лиама, послышался тихий, располагающий к себе голос. Статист-психолог ловко закинул ногу на ногу. Начался сеанс.

- Добрый день, Лиам! Всё хорошо Лиам?

- Лучше не бывает, да, - хлопнулся ещё один пузырь, - хотя… вопрос, можно?

- Конечно, я рад, что у тебя есть ко мне вопросы. Я слушаю.

- Ага, я тоже рад. У того дурня, что сидит напротив есть диплом психолога?

- Конечно, у него есть…

- Понятно. Дипломированный статист, значит. Занятно. А у тебя есть? Ну, то есть программам его тоже выдают или как?

- Я совершенный ИИ-психолог, Нок Ингвар – как ты знаешь, меня назвали по имени популяризатора первых версий программы, - Лиам фыркнул: «долбанная машина», - …представляю собой квинтэссенцию лучших психологов нашего времени, что подтверждено сертификатом Ассоциации психологов. Иначе бы я не имел право работать с людьми. Это было бы в высшей степени безрассудно.

- Ха! - Лиам грубо хохотнул, - Безрассудно? Да ладно?! Так можно?

- Всё так и есть.

Лиам вдавил с силой пальцы в глаза так, что появились тёмные круги:

«Бред, какой же бред. Что за чёрт творится», - прошептал он.

Программа, не услышав Лиама, решила, что сеанс начался неплохо и решила продолжить непринуждённую беседу:

- Я думал, что во время ожидания, ты проверишь свою стену в Соцсети. Прости мне моё любопытство, но мне показалось, что тебе оказал знаки внимание один из учеников с параллельного класса. Кажется, его зовут Джо.

- Пусть идёт лесом. Я не педераст.

- Хм. Однако я вижу, что настроение у тебя плохое, раз ты опять поднимаешь эту тему.

- Для машины ты необычайно приметлив. Как догадался? По моим ответам или голосу? Или, стой, стой, может поэтому? - Лиам вытащил жвачку изо рта, встал с дивана и припечатал её ко лбу статиста.

Тот лишь на секунду скривился, но затем расплылся в ещё более дружелюбной улыбке и оторвал её. Огромная зелёная жвачка полетела в мусорное ведро.

- Так делать нельзя, - укоризненно, но с похвальным терпением, сказал голос из динамиков.

- Да ну? Правда чтоль? Мне, может, извиниться?

Программа-психолог замолчала, выискивая в скриптах пути выхода из тупика.

- Давай попробуем поговорить о чём-нибудь другом. Например, было ли сегодня что-нибудь такое, что тебя развеселило?

Лиам прищурился.

- Сейчас момент был довольно забавный, когда дурень скривился, но ты же просишь поговорить о чём-то другом? Как насчёт «Новой жизни»? Смешно ведь, разве не находишь?

- «Новая жизнь» — это хорошая тема, я рад, что ты интересуешься корпоративными событиями. Но, позволь поинтересоваться, что же в ней смешного? Миллионы аватаров стремятся выиграть эту путёвку.

- Это-то и смешно. Каждый хочет добровольно вставить себе в рот револьвер и застрелиться.

- Мне кажется у тебя неверное представление о том, как это происходит на самом деле. Ты