Олег Куваев Избранное Том 1 - Олег Куваев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Увидев Сашку, парень прихлопнул струны ладонью. Приземистый, чернобородый, он напомнил жюль–верновского доктора Сэллинджера.
— Слушай, - сказал парень. - Я тут сидел и про тебя думал. Не переношу три категории людей: бичей, тунеядцев и туристов. Ты кто из трех?
Сашка пожал плечами.
— Для тунеядца ты мрачен, тунеядец всегда ласков, для бича не годишься: бич заливать умеет, а ты молчишь. Турист ты, что ли? Маешься этой дурью?
— Мне на восток надо. И как можно быстрее.
— При закатном солнце и гладком море можно увидеть зеленый луч. Ты его видел? - неожиданно сказал парень.
— Нет.
— И я нет. Вот сижу и жду.
— Не буду мешать…
— Не мешай, - согласился парень. - Тем более что лирика эта бывает два дня в навигацию. И часов через шесть начнется приличный шторм.
— Откуда знаешь?
— По штилю и облакам. Подними взгляд.
Сашка посмотрел вверх. В безоблачно чистом небе, где–то в середине зенита вытянулись три плотных чечевицеобразных облачка.
— Штормовые облака. Радуйся,
— Чему?
— Ты же спешишь? Побежим на отстой. И именно в Тикси.
Сашка стоял у поручней. Начинал задувать легкий ветер. Ветер доносил из–за надстройки тихое бренчание гитары.
Вскидываясь на волнах, гидрографическое судно спешило к востоку. Волна еще не была злой, но ветер уже срывал водяную пыль с верхушек, бросал ее на палубу и завывал в снастях и надстройке. Ребята в штормовках мотались по палубе, убирали разбросанное оборудование, вещи.
Сашка Ивакин прилепился к поручням. Лицо его было мокрым.
Сзади возник бородач все в той же полярной куртке на голом теле. Куртка и тело блестели как лакированные.
— Пойдем, поможешь! - крикнул он.
За надстройкой было сравнительно тихо. С десяток бочек, обмотанных тросом, шевелились как живые.
— Не могу трос затянуть, - выдохнул бородач.
— Закрутить надо ломиком, - быстро предложил Сашка.
— Закрутишь его…
— Тащи ломик, - приказал Сашка.
Толстенный трос не хотел закручиваться в петлю.
Сашка налег, трос еле–еле подался. Сашка закусил губу и провернул лом один раз, второй. Бочки мертво стянулись.
— Силен! - одобрительно выкрикнул бородач.
— Давай доски. Расклинить надо.
Сашка забрался на бочки и обухом топора стал вбивать куски досок между бочками.
Волна вздыбила палубу, Сашка затанцевал на бочках, но удержал равновесие. Осмотрелся, спрыгнул на палубу, мокрый и счастливый.
— Порядок! - удовлетворенно крикнул парень. - Теперь в трюм, там надо кое–что закрепить.
…Оживленные, мокрые, ребята сидели в крохотной кают–компании вокруг пляшущего стола. Бородач со смехом рассказывал.
— Я говорю: Саша, не налегай. Судно у нас хлипкое. А он…
Сашка усмехнулся.
Сверху пробарабанил по ступенькам парень в зюйдвестке.
— Да–ает! Хлебнем в эту ночку!
— Льдов бы не нагнало. Напоремся и темноте и…
— Прибегает тот пассажир и спрашивает: «Господин капитан. Сколько до ближайшей суши?» - «Две мили», - хрипит капитан. «Направо или налево, господин капитан?» - «Вниз», - хрипит капитан.
Судно моталось на волнах, вскидывалось вверх, зарывалось носом. Низкие рваные тучи висели над самым морем, и совсем низко прорезал эту сумятицу желтый холодный солнечный луч.
Обтрепанное штормом судно стояло на рейде. Поручни были сорваны, мачта антенны согнулась, и обрывок антенного тросика с гирляндой изоляторов неряшливо свисал с нее. С судна спустили шлюпку.
Они пристали к низкому галечному берегу.
Сашка выпрыгнул первым, вытащил нос шлюпки. Курчавый юнец с завистью посмотрел на Сашкину фигуру и вдруг спросил:
— Вы спортом не занимались?
— Было дело. Горные лыжи.
— И разряд?
— Мастер. Просто мастер. До заслуженного не дотянул.
— Цыц, Витек, - оборвал его Борода. - Вот представь себе, что из этого сопляка лет через пять будет гидрограф, - обратился он к Сашке. Отказываешься верить рассудку.
Сашка улыбнулся.
— Держи, - бородач протянул Сашке конверт.
— Что это?
— Полста рублей и обратный адрес. Перешлешь, когда сможешь.
— Я обойдусь, - спокойно сказал Сашка.
— Не будь под конец пижоном, - поморщился бородач. - Попрошу об одном. Если ты все же турист, напиши мне об этом честно. Я себе полголовы обрею.
— За что ты их так?
— Не переношу, когда без дела шляются по земле. Вопят дурацкие песни и стреляют куда попало. У меня с ними личные счеты.
— Будь! - попрощался Сашка.
— Давай чапай. Удачи тебе.
Сашка вскинул рюкзак. Бородач столкнул шлюпку. Витек возился с мотором.
…Он шел по берегу моря. Море было свинцовое, еще не опомнившееся от ночной передряги. Крохотная крачка с отчаянным криком спикировала на Сашку, взмыла, снова спикировала.
Все это время и ребята, и чайка, и берег были для Сашки как бы размыты.
Над головой, выпустив шасси, с ревом прошел оранжевый самолет полярной авиации.
В море впадал маленький прозрачный ручей. Сашка сел на корточки, поднял яркий мокрый блестящий камешек. Второй. Камешки тоже были размыты.
Сашка развязал рюкзак и вынул оттуда сверток. Раскрыл его. В свертке лежал набор очков. Последние очки имели вовсе уж толстые бронебойные стекла. Сашка начал их примерять.
Примерял и разглядывал камни.
НАХОДКА ШАВАНОСОВА
«…Однажды, в сентябре 1886 года, рабочий из поселка у подножия Витватерсранда ударил заступом по скале. Камень засверкал, заискрился. Сомнений не было - через скалу проходила золотоносная жила…»
Ганс Шомбрук, «С палаткой по Африке».
Первый алмаз из знаменитого месторождения Кимберли был найден маленькой девочкой в 1886 году. Ей просто понравился сверкающий камешек. Знаменитый алмаз «Звезда Южной Африки» был куплен господином Ван Никерком за несколько коров у местного колдуна и тут же продан за II 200 фунтов. Так началась печальная и знаменитая история месторождения Кимберли.
Автор полагает, что история открытия якутских алмазов достаточно широко известна. Тем не менее он считает необходимым напомнить, что всегда в таких случаях существует предыстория, уходящая корнями в легенды, фольклор.
Шаваносов покрутил плоский медный тазик, слил воду и вытряхнул из лотка остаток.
— Купец Шалимов знал, кому доверять деньги, - с усмешкой сказал незнакомец. - Вы добросовестны до идиотизма.
Шаваносов повернул голову к лежащему на берегу незнакомцу. Взгляд у него был странный.
— Я изобью вас, Шаваносов, если вы действительно приведете меня к какой–то дурацкой птичке.
Шаваносов протянул руку и вынул из тазика камешек. Камешек был прозрачен и чист. Он почти сли–вался с водой. Неожиданно упавший .солнечный луч вдруг осветил его, и камень вспыхнул, как маленькое солнце. Тотчас упала тень, и длинные тонкие пальцы взяли камень с руки Шаваносова.
Незнакомец положил камень на ладонь, быстро покрутил ее. Потом нерешительно царапнул камнем по стеклу часов.
— Шаваносов! Вы догадываетесь, что это? - глухо спросил он.
Шаваносов все так же сидел на корточках, устало свесив руки. Лицо у него было красным. Глаза лихорадочно блестели.
— Я, кажется, заболел, - тихо сказал он.
— Это алмаз, Шаваносов! Якутский алмаз! Купец Шалимов будет ползать на коленях перед вами…
Он уставился на Шаваносова, как будто впервые его увидел.
— Воистину блаженны нищие духом, -медленно произнесен. - "
— Разожгите костер, — попросил Шаваносов. -Я должен заполнить дневник.
Незнакомец, как лунатик, опустился на корточки у ручья. -. '
— Может быть, в Сексурдах, — сам себе сказал Шаваносов. - Отлежаться, потом дальше… Не–ет. Ещё немного. Я знаю.
Незнакомец быстро вскинул взгляд.
— Костёр? - хрипло переспросил он. - Сейчас вам будет костер, господин Шаваносов. И лучшая аптека в Сибири. Я запасливый человек.
АЭРОПОРТ
Деревянная изба с вывеской «Аэропорт» торчала посреди грязной тундры. На деревянном крыльце сидели люди. Над людьми поднимался табачный дым.
Сашка прошел через спящих, мимо миловидной девушки в беличьей шубке, мимо компании ребят, мимо пижонистого командированного в плаще, в модной шляпе и многодневной щетине на бледном городском лице, мимо старой якутки в мехах, усевшейся прямо на полу в окружении темноглазых внуков и цветастых свертков, мимо всех, кто был втиснут в крохотную комнатку аэропорта многодневным ожиданием погоды, «борта» и пассажирской удачи, прошел к окошечку «Касса» и попросил билет до Сексурдаха.
— Предупреждаю: время отправления борта неизвестно. Берете? - спросила из кассы девушка.
— Беру. - Сашка вынул деньги.
Он вышел на крыльцо. Вокруг была ровная желтая тундра, и прямо в ней, так казалось с крыльца, пламенели на закатном солнце оранжевые костыли самолеты ледовой разведки, сгрудившиеся на стоянке. И вишневого цвета солнце висело блином.