Восход Сатурна - Влад Савин

Еще в Германии, где-то с конца восьмидесятых, «вилкатами» стали называть лжегастарбайтеров, не желающих работать из-за своей мнимой исключительности, зато исправно получающих все пенсии и пособия. В СССР это значение данного слова неизвестно, поскольку наличествует более привычное «тунеядец».

Позже. Где-то в Швейцарии.

— …сэр, повторяю еще раз. Несмотря на некоторое недоразумение, имеющее быть между нашими державами, у нас есть общий интерес. Вам не кажется, то, что появилось у русских на Севере, чересчур смещает равновесие на мировых весах? В том числе и по морской мощи? И разве Британия не заинтересована, чтобы мы сделали эту работу, которая будет вашей головной болью при самом пессимистическом исходе войны. И нашей взаимной при оптимистическом.

— Ну так ловите это что-то сами. Мы-то здесь при чем, достойный герр?

— Сэр, вы отлично понимаете, что я от вас хочу. Так получилось, что Британия лидирует в области противолодочной обороны и средств обнаружения подлодок. А у нас, к сожалению, почти уже не осталось флота на северном ТВД.

— Герр, позволю вам заметить, что вы наглец. Предлагаете нам напасть на нашего союзника, уничтожив в море его корабль?

— В море, сэр, всякое может случиться… А если русские уже ведут с вами свою игру? Что мешает вам ответить им взаимностью?

— Один лишь вопрос, герр. В начале ноября… сообщали ли ваши субмарины о победе над нашей подводной лодкой?

— Нет, ни один из наших U-ботов об этом не докладывал. А что, и у вас есть потери от русского «дружественного огня»?

— Ну и что вы предлагаете?

— Максимум, мы хотели бы получить от вас несколько новейших противолодочных кораблей с хорошей гидроакустикой.

— Это неслыханно!

— А чем мы хуже Турции, которой вы в этом году продали эсминцы и подлодки?

— Слишком многие у нас этого не поймут. И категорически не одобрят.

— Ну если вы уже обсуждаете это, значит, лично вы…

— А это к делу не относится! Как вы это представляете: продажу наших кораблей вам?

— Зачем нам? Нейтральному государству. Какому… дело техники.

— Нет. Если выплывет…

— Ну тогда минимум. Не мешать проходу наших французских трофеев на Север.

— Чтобы вы по пути поразбойничали на наших коммуникациях в Атлантике? Какие у нас гарантии?

— А какие у нас гарантии, что вы по пути не передумаете и не потопите наши лоханки?

— Пат. Простите, но выхода я не вижу.

— Допустим, на Север пойдут не все. Ну что там делать «Дюнкерку»? Или даже крейсерам. А вот эсминцы могут быть очень полезны. И в то же время не опасны для ваших конвоев. В конце концов просто откройте нам «окно». Когда охотиться просто не на кого. А у эсминцев не так много топлива, чтобы рыскать по океану.

— Какой наш интерес?

— Я же сказал: мы поставим русских на место!

— После чего ваши эсминцы останутся в Норвегии.

— А так они на Средиземном море. Какая территория представляет для Британии больший интерес? Впрочем, успокойтесь. Если эта русская лодка так опасна, то я думаю, эсминцев останется существенно меньше. Тем более что на них французские команды.

— А какая разница? Лишь то, что вам их не жалко?

— Пхе, сэр, вот не верю, что вы не знакомы с обстановкой во Франции. Когда французы, в душе патриоты, искренне ненавидевшие нас как захватчиков, охотно записывались добровольцами в легионы СС на Восточный фронт. Это все же наши, европейские свары, а русские — это азиаты, чуждые и враждебные всем. Потому французские морячки будут охотно сражаться с русскими, но мы не рискнем выпускать их против вас. Хотя французы тоже помнят «Катапульту».

— Я доложу ваши слова своему командованию.

— А я своему. Всего хорошего, сэр, и жду вашего ответа.

Ретроспектива. Танковый полигон в Подмосковье (где-то месяцем раньше).

— Ви пока отлично справляетесь с заданием, товарищ Малышев. И за такое короткое время.

— Товарищ Сталин, нам очень помог задел, оставшийся от Т-34М. Торсионную подвеску взяли от КВ-1с, переделав на катки большого диаметра. Трудность доставила лишь коробка передач, абсолютно новая для поперечного расположения двигателя, но мы сделали. Ну а «гитара» по сути та же, что была еще на БТ — только большего размера.

— Вот только башня пока осталась старая. А хотэлось бы…

— Товарищ Сталин, нам не был предоставлен образец восьмидесятипятимиллиметровой пушки! А значит, абсолютно неясно, какие посадочные места, крепления, приводы наведения, да просто размер казенника! Делать же просто, более широкий погон не дало бы никаких плюсов, зато потребовало бы лишнего времени. Потому в качестве исключительно временного решения было принято пока использовать стандартную башню с Ф-34.

— Врэмэнно, врэмэнно. Говорят, нет ничего более постоянного, чем времэнное! Сам танк Т-34, если помните, был как «времэнный», до постановки на конвейер Т-34М. Который, впрочем, должен был включить многие технические новшества этой вот машины. По корпусу и ходовой все сделали?

— Так точно, товарищ Сталин! Топливные баки перенесены в моторный отсек, из надгусеничных полок, отделены от экипажа броневой переборкой. Боевое отделение заметно просторнее, находится в центре корпуса — меньше качает. Лобовой лист мехвода монолитный, толщиной сто миллиметров, как на КВ, под наклоном в шестьдесят, расчеты показывают, что должен держать немецкий «восемь-восемь» с полукилометра.

— А смысл, если башня нэ дэржит? А по статистике почти шэстьдэсят процентов попаданий приходится в башню, а не в корпус. Такое понятие, как «экран местности», вам знакомо? Что по башне «нового типа»?

— Стараемся, товарищ Сталин, но трудности… Цельнолитая полусфера с бортами большой толщины… Как только будет пушка восемьдесят пять, успеем.

— А вы постарайтесь успеть. Вы понимаете, что это значит — толщина брони в сто двадцать, сто пятьдесят, двести миллиметров? Как вам танкисты благодарны будут? Ладно, будем считать, с первым этапом задания вы справились. А скажите, к какому классу будэт принадлежать этот танк?

— По массе — средний, товарищ Сталин! А по броневой защите и некоторым элементам конструкции — тяжелый.

— Однако, насколько я помню, такого класса — «полутяж» — у танков нет. Каким вы видите место этой машины в системе советского бронетанкового вооружения?

— Ну судя по техзаданию, это будет массовый средний танк, на смену Т-34. Хотя по характеристикам… Выходит, что старая классификация танков по весу уходит в прошлое. Тяжелые и средние сливаются в один класс, ну а легкие останутся лишь как база для САУ или, например, плавающие…

— Один класс? Это будет, но нескоро. Вы ведь хорошо ознакомились с переданными материалами по новым немецким танкам? С «Тигром» все ясно, тем более вы его руками трогали, разбирали, ну а другой их звэрь, «Пантера»?

— По замыслу, средний танк в замену «четверки», а по сути, по весу, по стоимости тяжелый. А значит, никак не могущий быть массовым. И вооружен для своего веса явно слабо, то есть на роль тяжелого танка качественного усиления тоже не годится, это место у немцев прочно занято «Тигром». Ошиблись тут немцы, по-крупному, сделали такого же «полутяжа»… ни то, ни се.

— Нет, товарищ Малышев, это ни в коей мере ни в укор ни вам, ни этой машине. А всего лишь чтобы вы поняли. КВ был хорошим танком, когда-то, но сейчас и пушка, и броня у него по сути такие же, как у Т-34.

— Знаю, что броня чуть толще, так немецкие пушки все равно пробивают. А вес и цена — больше. Так зачем он нужен тогда?.. КВ-1с еще в большей степени. Облегчили, но он все равно тяжелее и дороже.

— Вы правы, товарищ Малышев, будут когда-то «единые» танки, но лет через двадцать. А пока тяжелый танк на поле боя нужен. Вот только пушка у него должна быть мощнее, и броня непробиваемой, ну а что вес и цена, так немного их и потребуется в сравнении с массовым танком… Вот только проекта такого танка — у нас пока нет. Разве что в очень отдаленном заделе. А завод у вас огромный — Танкоград. Вот чем руководствовалось правительство, поручая вам временно перейти на выпуск средних танков. Средних, но не Т-34. Поскольку «тридцатьчетверка» тоже немного устарела. Трансмиссия, подвеска, а главное — броня. Нет сейчас на фронте пушек калибра тридцать семь. Значит — настало время и ее заменить… Чем? Т-43, что мы смотрели, хорош. Главное, что уже может идти в производство. Заводские испытания прошел, шэстьдэсят процентов его деталей от Т-34, что огромный плюс. Но вот резервов для модернизации не имеет, а это громадный минус. Какие у него по большому счету преимущества перед Т-34 — только чуть более толстая лобовая броня, которая все равно не защищает от новых немецких пушек?.. Вот Т-44, в отличие от Т-43, имеет большую перспективу. Из-за более прогрессивной компоновки, с поперечным расположением мотора. И может в дальнейшем нести пушку, не только восемьдесят пять, но даже сто миллиметров! Так что выгоднее нам, товарищ Малышев, два раза переходить на новую продукцию или один раз, чуть подождав? Пока на фронте и Т-34 справляются — до весны следующего, сорок третьего года. И где, в итоге, мы получим больший выпуск по количеству, больший процент выполнения плана?.. А ведь план — это свято. Не допустить снижения количества танков — на фронт! Вот почему серийные заводы — Нижний Тагил, Сормово, Омск — экспериментами заниматься не должны! А вот вы, вроде как внеплановые, сумеете. Тем более у вас опыт работы есть, и с торсионами, и с толстой броней. Вот почему вторая часть вашей задачи: довести изделие до совершенства, пушка восемьдесят пять, чтоб «кошек» била, башня-полусфера, и по мелочи, что я вам в задании указал. Ну а третья часть: отработать технологию. Добиться, чтобы эти машины были по стоимости и трудозатратам, как Т-34. И передать технологию тем, кому серию гнать. С учетом будущей модернизации. Оборудования не хватает, уже заказано, из Америки к вам плывет. Еще что-то надо — составьте заявку, не стесняйтесь, закупим… Готовьте этот танк к массовому производству. Под маркой… Ну пусть будет, Т-44-76. Когда сделаете все по полной, будет просто Т-44. Я, народ и партия очень надеются, что к лету следующего года успеете. Пушки, правда, пока еще нет. Это я с товарищей Грабина с Петровым спрошу, что тянут. Но «времэнно» выпускаемым Т-34, пока этот красавец испытания проходит. Вижу, все замечания вы учли. Это хорошо. Коробка передач пятискоростная, воздухоочиститель «Мультициклон», командирская башенка. Фронт будет очень рад. Дальше у нас что?