Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - Кэти Мартон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
5 декабря 1989 года, через месяц после падения стены, Путин, сохраняя внешнее спокойствие, покинул трёхэтажный дом номер 4 на Ангеликаштрассе, в котором располагалась штаб-квартира дрезденского КГБ. От небольшой, но решительно и враждебно настроенной группы восточногерманских демонстрантов его отделяло железное ограждение с воротами. «Отойдите! Это советские владения. Мои товарищи вооружены и имеют право стрелять», — блефовал он. Внутри не было никакой вооружённой милиции, подполковник лишь тянул время. Ранее, облачённый в гражданское, он уже наблюдал, как разгневанные демонстранты громят дрезденскую штаб-квартиру Штази совсем неподалёку. Не в силах остановить происходящее, Путин решил, что не пропустит через железные ворота ни одного человека.
«Кто вы такой? Вы слишком хорошо говорите по-немецки!» — задал один из демонстрантов каверзный вопрос. «Я переводчик», — сказал агент. Вскоре безоружные протестующие разошлись, однако Путину казалось, что его предала и Москва, и её некогда верный сателлит. К тому же было ясно: осмелевшие демонстранты скоро вернутся, и их наверняка будет больше прежнего. В отчаянии он набрал номер местной советской военной штаб-квартиры. «Мы ничего не можем, пока не получим приказ из Москвы, а Москва молчит», — сообщил местный командир.
Лишённый последней надежды, Путин стал готовиться к худшему. В штаб-квартире он собрал сотни документов и начал забрасывать их в маленькую дровяную печь: лучше уничтожить разведданные, собранные за четыре года, чем допустить, чтобы до них добралась толпа. Он выбрасывал доносы осведомителей из правительства Коля, отчёты агентов о западногерманских высокотехнологичных предприятиях и уничтожал стенограммы бесед с латиноамериканскими и африканскими студентами, которых завербовали в находящемся поблизости Лейпцигском университете (тогда он назывался Университетом имени Карла Маркса). «Мы день и ночь жгли бумаги: все связи были разорваны, любое сотрудничество с доносчиками прекратилось, а все материалы были либо уничтожены, либо сданы в архив», — говорил он позже, возвратившись в Москву. Путин работал так быстро и яростно, что печь взорвалась, превратившись в чёрное обугленное месиво.
Несколько месяцев спустя, в 1990 году (в тот самый год, когда Ангела Меркель начала новую жизнь уже в роли политика), уличные протесты переросли в революцию, и Владимир Путин за рулём подержанного «трабанта» — дешёвого восточногерманского ответа западногерманскому «фольксвагену» — покинул Дрезден. Взяв с собой двух маленьких дочерей и двадцатилетнюю стиральную машину, Путины возвратились в Ленинград, который вскоре вновь станет Санкт-Петербургом. «Советы просто бросили всё и ушли. Всё было бы значительно проще, если бы Москва не спешила прочь из Восточной Европы», — с горечью говорил Путин о падении Советской империи.
Владимир Путин, некогда сотрудник внешней разведки Советского Союза, вынес из этих событий урок, который нескоро забудет. Самовольные демонстрации и внезапные проявления свободы представляют угрозу даже для самой тяжеловооруженной империи в мире. Его настойчивые попытки обратить вспять то, что он считал «величайшей геополитической катастрофой двадцатого века», станут для Ангелы Меркель, выросшей в том же самом неудавшемся государстве, серьёзным вызовом. Их запутанные отношения будут базироваться на слабой надежде вкупе с отчаянием с её стороны и упрямой решимостью — с обеих. Она была канцлером Германии, а он — президентом современной России. Они не могли разорвать политические отношения.
Видение Путиным мира как арены борьбы между самыми могущественными государствами, о чём он говорил в Мюнхене, для Меркель было неприемлемо. «Не допустить повторения», — правило, которого Германия придерживалась после Холокоста, — быстро сменилось назидательным «Не действовать в одиночку» для канцлеров, работающих после холодной войны, в том числе и для Меркель. Под защитой Запада, в том числе и Вашингтона, как основного залога безопасности, Германия не боялась угроз, и экономика её процветала. Меркель стремилась к международному порядку, основанному на правилах. Хотела, чтобы Европейский союз был не просто организацией с ярким названием, а настоящим содружеством наций с общими демократическими ценностями. Однако политика российского лидера могла угрожать её представлениям.
Ни Меркель, ни Путину не нужно было напоминать, что первая стала канцлером благодаря событиям, уничтожившим привычную жизнь второго. Люди примерно одного возраста, с похожим прошлым, Путин и Меркель совершенно по-разному смотрели на мир.
В Ангеле Меркель Путин увидел достойного соперника. Меркель не только говорила на родном для президента РФ языке, но буквально жила в той России, которую очень немногие главы государств вообще видели. Поездка в Москву, которой она удостоилась в раннем подростковом возрасте за победу на олимпиаде по русскому языку, глубоко впечатлила Ангелу: Москва показалась ей огромной. Ангела была в восторге от архитектуры столицы России, ее впечатлили Большой театр и московские концертные залы. Увиденное никак не сочеталось с представлениями Меркель о России. Она считала, что в этой стране ведется постоянная слежка за гражданами — метод запугивания, применяемый в Восточной Германии. А в 1984 году, во время отпуска, Ангела путешествовала автостопом по разным, закрытым для иностранцев уголкам Советского Союза. В Сочи её задержали и обвинили в передвижении по стране без разрешения. В итоге она вынуждена была писать объяснительную под названием «Почему я нарушила закон, несмотря на высшее образование и знание закона». То, как хорошо Меркель знала русский, впечатлило местную полицию настолько, что её вместе с другими иностранцами освободили из-под стражи и отпустили на самолёт до Берлина. В следующий раз Ангела посетила Сочи уже в качестве канцлера Германии. Под усиленной охраной и в сопровождении свиты помощников и журналистов она встретилась с президентом России Владимиром Путиным.
Десятилетия жизни при советском влиянии как нельзя лучше подготовили её к встрече с президентом России. Меркель не понаслышке знала о гнёте того полицейского государства, в котором он служил, а потому без лишних объяснений понимала, что он способен на холодный расчёт. Кроме того, эти двое многое знали о жизни друг друга. Чтобы оценить, насколько сильно отличаются два выходца из одного и того же социалистического общества, достаточно вспомнить, насколько просто, даже строго, живёт Меркель и насколько презирает яркое, по-имперски величественное впечатление, которое стремится произвести Путин. Российский лидер всю карьеру провёл в правительстве, однако считается одним из самых богатых людей в мире. «Они прекрасно понимают, кто из них что из себя представляет», — сказал Карл-Теодор цу Гуттенберг, бывший министр обороны Меркель.
На протяжении всего времени в должности канцлера
