Африканский рай - Феликс Родригес де ла Фуэнте

Останки слонов, которые находили близ рек и болот первые исследователи Африки, несомненно послужили основанием для легенд о кладбищах толстокожих. На самом деле эти мифические кладбища никогда не существовали. Кости, найденные на берегах, принадлежали несчастным беззубым старцам, которые искали спасения в мягкой прибрежной растительности.

Вынужденные в поисках корма постоянно кочевать с места на место, слоны располагают прекрасным средством передвижения, не менее совершенным, чем остальные органы животного. Ноги слона — мощные цилиндрические колонны — заканчиваются удивительной, уникальной в своем роде ступней. Пять пальцев с вырождающимися ногтями погружены в большую волокнисто-жировую подушку, покрытую защитным звукопоглощающим слоем. Пальцы слона сохранили подвижность, подошвы ног не загрубели, подобно копыту лошади, а, наоборот, обладают способностью осязания, благодаря чему они приспосабливаются к неровностям земли и ступают без шума. Это позволяет слону карабкаться по крутым склонам, труднодоступным для человека. В Африке слонов встречали на высоте трех тысяч метров на горах Кения и Килиманджаро.

Однако слон не способен прыгать и бегать галопом. Он, например, не может перескочить ров шириной в два метра. Чтобы перейти через ров, он набрасывает в него земли, сооружая таким образом нечто вроде моста. По определению физиологов, у слона гипотенические мускулы, то есть он вынослив и неутомим, но не способен на резкие, быстрые усилия.

Обычно слон двигается со скоростью до семи километров в час, а когда торопится, чтобы перейти водопой или другой опасный участок, делает в среднем шестнадцать километров в час. Преследуя врага или спасаясь бегством, он может развить скорость до сорока километров, хотя недолго выдерживает такой темп.

Хуже всего развито у слона зрение. Охотники утверждают, что даже на расстоянии тридцати пяти метров он не в состоянии отличить стоящего человека от куста. Однако тонкое обоняние и прекрасный слух слона в значительной степени компенсируют его близорукость.

Жизнь слона довольно однообразна. Шестнадцать часов в сутки он посвящает еде. Три-четыре часа он отдыхает в полдень и ненадолго засыпает под утро. Слон очень любит воду. Если на его пути встречается пруд или река, он долго купается, затем валяется в грязи и заканчивает процедуру тем, что посыпает себя пылью, которую сгребает вокруг себя хоботом. Пыль плотно пристает к шкуре и образует твердую кору. В Цаво она имеет розоватый оттенок, что прославило этот заповедник Кении на весь мир.

Во время засухи безошибочный инстинкт подсказывает слону, где можно добыть воду. Его можно назвать мастером по рытью артезианских колодцев. В русле высохших рек он прорывает хоботом узкую щель глубиной в один-два метра. Затем терпеливо ждет, пока вода отстоится, чтобы утолить жажду и устроить себе душ. Эти колодцы, вырытые слонами во время больших засух, не раз спасали жизнь животным саванны.

Слон набирает в хобот около девяти литров воды, вводит хобот в рот и вдувает в него воду, одновременно делая глотательные движения. Грудь его снабжена специальными мускулами, позволяющими осуществить эту удивительную процедуру. Слоны потребляют от ста сорока до ста восьмидесяти литров воды в день (для питья и обмывания).

Однажды, когда мы сидели на террасе отеля «Килагуни», доктор Агости обратил мое внимание на группу самцов, величественно шествовавших по направлению к бассейну. Марабу, бородавочники и водяные антилопы уступали дорогу гигантам. В Африке все живые существа уважают и почитают тембо, самого большого, умного и миролюбивого из наземных млекопитающих.

Я держал в это время рукопись книги «Хищники, тропический лес и туземцы», написанную знаменитым анестезиологом и путешественником. Я открыл предисловие к книге, которое незадолго до того закончил, и громким голосом прочел доктору Агости, своим спутникам и прежде всего слонам песню пигмеев, которую мне удалось записать на магнитофонную ленту ровно год назад, когда я жил в джунглях в гостях у низкорослых охотников:

О слон! Ты самый большой, и самый прекрасный,И самый умный из всех существ,Оставляющих следы в джунглях.Я всего лишь жалкий и неумелый охотник,Вышедший на тропуС тяжелым копьем в руках.И когда охотник чувствует тяжесть копьяВ правой руке,Он всегда хочет метнуть его с силой вверхИ успокоиться.

Ты такой большой, о слон!А я такой маленький и такой глупый,И я не видел, что это твой живот,А не крыша джунглей.И мое копье проткнуло твой живот.

Теперь ты мертв. Но я тебя не трону.Мои жены, и мои дети, и люди моего народаСъедят твое мясо, чтобы оно не сгнило и не пропало.

Царство леопарда

Две недели акклиматизации, проведенные нами на горных пастбищах и в саваннах Восточной Африки, безусловно, помогли нам постичь великое одиночество дикой, первобытной степи, покрытой колючим кустарником. Приветливая и гостеприимная на первый взгляд равнина, поросшая густой травой, оборачивается для путешественника враждебной стороной — палящим зноем и изнуряющей жаждой. Англичане называют такую равнину «буш», французы — «брус», а местные жители — «ньика», что означает «негостеприимная, суровая земля».

В ньике и шага не ступишь, не зацепившись одеждой за колючий кустарник или не оцарапавшись о твердый, как железо, шип акации. Если среди иссушенных солнцем, искривленных, бесплодных кустарников путешественнику попадется несколько свежих, зеленых растений, то пусть он не поддастся искушению пожевать соблазнительный стебелек, чтобы утолить жажду: его рот моментально наполнится едким, ядовитым соком. Не советую ему также пытаться сорвать зеленую ветку акации. Стоит ему к ней притронуться, как он почувствует в ладонях нестерпимое жжение от укусов целой орды свирепых муравьев, которым акация дает в своих ветвях убежище от врагов.

Путешественник, не привыкший к неожиданностям африканской саванны, не знающий, что растения вооружаются колючками, вырабатывают ядовитую жидкость и заключают союз с муравьями вовсе не для того, чтобы досаждать человеку, новому и пока что второстепенному персонажу в этом древнейшем театре Жизни, чего доброго поспешит сесть в машину и уехать в более гостеприимные края.

Но тогда он навсегда лишится возможности познакомиться с одной из интереснейших природных зон Африки.

Два основных обстоятельства наложили неизгладимую печать на суровый пейзаж ньики: засуха и прожорливость обитателей этих районов — представителей семейства фолифагов. Редкое и неравномерное выпадение осадков приводит к периодическому оскудению пастбищ. Преобладающие здесь злаковые растения великолепно приспособились к местному климату. В сезон дождей они бурно развиваются. В это время в них созревают засухоустойчивые семена, способные пролежать в земле до следующего периода дождей. Травоядные животные не могут жить в ньике постоянно и на засушливое время уходят в другие районы.