Змей - Валерий Сертаков

Капитан показался мне достаточно разумным человеком; пусть он никогда не станет союзником, но, возможно, принесет меньше вреда. Еще в полете я поднимался к нему в каюту. Офицер не выказывал и капли страха. Да, подтвердил он, подобная оборона летного пространства не свойственна приватным объектам, Конвенции Дальнего флота обязуют в экстремальных ситуациях предоставлять место для посадок. Нет, он не верит в подземный арсенал, хотя был бы горд, если бы его великая страна добилась приоритета в данной области. Да, на орбитальных комплексах постоянно готовы к вылету четыре патрульных звена военно-космических сил республики, и очень скоро нас уничтожат. Если мы не сядем на базе, уточнил я? Да, именно так. А если что-нибудь произойдет с самой базой? Тогда некоторое время будет не до нас, кивнул капитан. Честный дядька, я пошел бы с ним в разведку, будь мы по одну сторону баррикад.

Я прошел в рубку и отдал команду Марио. В установленное время, за семь минут до планируемой швартовки нашего корабля, беспилотная обсерватория, приобретенная Брониславом через третьи руки у венерианских друзей и зарегистрированная на имя недавно погибшего товарища, сменит курс и воткнется со всего маху в ворота ремонтного дока «Минь Гао». После чего сработают детонаторы и взорвется слегка подпорченный реактор. Им будет не до нас…

Капитан мяукал, Изи переводил. Все очень плохо. Несмотря на бодрые заверения в самостоятельности, к месту посадки что было сил торопились два патрульных катера, экипажам вменялось забрать с аварийного борта зверей. Со стороны поселка, набирая темп, скользили три вездехода.

— Подпускать нельзя! — оценил врага Медведь. — Если там не люди, нам не справиться.

Я оставил выбор оружия на его совести. Сошлись на жутко устаревшем гамма-излучателе, бегом потащили бандуру к лифту. Ни шума, ни грохота не последовало, просто наш корабль потерял четверть энергозапаса, а вездеходы так и проехали мимо, не снижая скорости. Лишь один пер напролом, пока не впилился в носовую опору корабля. Его от удара развернуло, и дальше машина покатилась задом наперед, куда-то в сторону далеких красных гор. Все живое, включая немыслимо защищенные биохарды, там погибло. Я провожал их взглядом, пока черные овалы гравиплатформ не пропали за близким горизонтом Марса.

Мы планировали захватить излучатель с собой, но без мощного источника энергии он превратился бы в полторы тонны цветного металла.

— Взлететь нам уже не дадут, осталось только вниз! — резюмировал Марио.

Елена подтвердила наличие на радаре еще трех патрульных машин. Затем довела мощность реверсивных движков до предела, позволяя Юлию под шумок загнать бур на десять метров. Дальше прятать щит необходимости не было, для внимательных наблюдателей, если такие в округе имелись, очень скоро станет ясно, что кто-то роет. Проходку остановили и спустили вниз датчики. К югу характерные шумы — два космодрома. К северо-востоку шум неясный, то ли есть что-то под землей, то ли нет. Ребята сыпали терминами, спорили, я ничего не понимал.

Связался со Стасовым. Какое это счастье, оказывается, снова иметь личный комп! Мудрый уделил мне две минуты. На южных границах Содружества разгорались нешуточные бои. Монгольский Хурал расписался в неспособности удерживать законность в русских колониях, Казахстан потребовал от Содружества вдвое увеличить оплату содержания Национального полицейского корпуса, в противном случае грозил снять с довольствия переполненные карантины. В пробой угодили несколько десятков военных чинов, в Кракове горит аэровокзал, при заходе на посадку столкнулись дирижабли с двумя тысячами пассажиров на борту. В открытом доступе эти же новости преподносились совсем иначе, в смягченном варианте. Под занавес Изи-старший высказал два предположения. Он подчеркнул, что проверить колонии досконально пока не в силах, поэтому сказанное остается гипотезой. Пансион для обработки моего мозга он подготовил, и бегать далеко не надо. Тюремный изолятор Бенилюкса на Марсе, координаты такие-то. С удовольствием помогут свихнувшемуся шахтеру.

Я поблагодарил. Нечто символическое заключалось в том, что Молин уснул в изоляторе и из подобного заведения собирался вернуться. Набрал код рижского аквапарка. Жанна ждала у экрана, осунувшаяся, глаза блестят, в комнате дым коромыслом.

— Ты курила допинг?

— Я не могла уснуть. Лизнула тиба, совсем немножко…

— Не ходи на чистку.

— Ты с ума сошел? На кого я буду похожа, если не чиститься? Ты скрытый геронтофил?

— Я прошу тебя, не принимай кайф, никакой. И не ходи на чистку. Купи какие-нибудь препараты, лекарства, сделай себе клизму, черт возьми! У меня есть опасения относительно этих ваших чисток.

— Макс, я боюсь за тебя. У меня плохие предчувствия. Я купила трансляцию Дикой Охоты, это было ужасно:..

— Я запрещал тебе это смотреть!

— Не кричи на меня… Я так хотела тебя услышать, а ты кричишь…

— Прости. Тут суматоха такая, я на нервах… Я переживаю за тебя, пожалуйста, неужели нет других средств, кроме Ванн очистки?

— Ну… можно поехать в Релакс-пансион, но дело не в допинге. Все чистятся, и ты тоже, это обязательная процедура омоложения! Первый раз слышу, что это чем-то опасно. Ты можешь предложить более приятную тему для общения?

— Мне некогда. Я очень хочу с тобой поговорить, обо всем. О тебе и обо мне. Не плачь, пожалуйста! Я обязательно вернусь, и мы будем вместе.

— Не обещай. — Она шмыгнула носом. — Ничего не обещай! Достаточно того, что я не могу ни спать, ни есть, ничего…

— Жанночка, пожалуйста, сделай одну вещь. Тот друг, о котором я говорил, помнишь? — он считает, что мне следует проверить все процедуры, которым в обязательном порядке подвергается большая часть населения. Понимаешь, о чем я? Ему сейчас тоже очень некогда…

— Чем я могу помочь?

— Мы искали в прошлом наркотик, возможно, ошибались. Подними историю всех детских прививок, подними историю чисток. Если найдется хоть что-то, уходящее корнями в начало двадцать первого века, фамилии, названия, мы получим шанс размотать клубок. Попроси Воробья…

— Я сделаю. Ты сказал правду, что хочешь поговорить о нас обоих?

— Да.

— Тогда ты не имеешь права умереть, не увидевшись со мной. И не вздумай шутить! Никто не смеет морочить голову Жанне Скаландис!

И выскочила из поля зрения.

— Не плачь, — повторил Снейк. — Жди меня, и я вернусь, только очень жди…

Тренькнул вызов. Ребята обнаружили то, что мы и не надеялись найти. Во всяком случае, вот так, сразу. Под имитацией поселка залегал транспортный тоннель, приборы показали совершенно четко. Звук и вибрации были замаскированы мастерски, лишь сверхчувствительная аппаратура сумела зафиксировать наличие силовых полей. Наступило время Изабель. Вместо ревущего бура, четырех метров в диаметре, сквозь породу пополз «червяк», таща за собой кабель с компьютерной заразой.

Я вторично извинился перед командой корабля и услышал в ответ о взрыве на орбите. Марио постарался на славу, базу вывело из строя минимум на две недели, все спасательные средства, не только китайские, ринулись туда. Основной версией аварии репортеры, естественно, объявили пробой пилотов. В суматохе Елена подняла звездолет, с ней для спокойствия оставались двое людей Ольшанского. Если повезет или, напротив, не повезет, они смогут нас забрать, а пока уйдут с орбиты, делая вид, что направляются к Земле.

В скафандре мне показалось не то чтобы душно, а как-то незащищенно. Первые минуты передвигался бережно, опасаясь порвать нежную фольгу, после привык к тому, что хрупкий на вид материал не поддавался практически никаким воздействиям. Горняки спустили на поверхность щита груду нужного нам снаряжения, раскатали полотнище маскировки и надули термококон. Изабель вел «червяка», пока тот не уткнулся во внешнюю стенку тоннеля и не подобрал бактериальный рецепт для данного типа пластобетона.

Я оглядывал испещренные кавернами стены по ходу движения щита. О тупом механическом бурении не шло и речи. «Умные» ненасытные бактерии, продукт фантастической химии столетия, пожирали и размягчали породу, их кратковременной жизни хватало на пару минут, но щит продвигался почти беззвучно, поднимая температуру в ограниченном радиусе. Позади оставался идеально отрихтованный ствол. Неизвестно только, насколько далеко нам придется копать, хватит ли живого материала, купленного за баснословные деньги.

Припомнилась железная тетрадка. Лишний раз убедился в правоте отправителя, время не давало себя обмануть. Ни Чак, ни Изи не получили отправленных мной миллионов, просто я не учел семейного законодательства, а менеджера «Альт-Националя» чужие проблемы не занимали. Оказывается, деньги, отправленные семье, автоматически продолжали считаться собственностью Антонио, поэтому они мигом были арестованы. Изабель со смехом поведал, что, увидев цифру прихода и расхода, принял сперва кавардак на счету за проделки новых вирусов…