«Если», 2001 № 09 - Журнал «Если»

— Маша, — сказал Веденеев, — Машенька… Нету Бога, Машенька… Все — случай. Одним везет в жизни, другим нет.

— Почему? — всхлипнула Маша. — Почему всегда не везет лучшим?

Веденеев переглянулся с Долидзе и еще крепче ухватил Машу за локоть. Лучшим… О ком она говорит? О Володе или Данииле? А может, об обоих? Да и следователь этот, что Даниила застрелил, вряд ли был порядочным человеком. Говорят, что Даня и не убегал вовсе, а уж нападать на представителя власти не стал бы даже под страхом смерти. За что его так?

За что?

— Проводишь Машу, — сказал Веденееву Долидзе, — заезжай ко мне. Помянем Даниила. Случай не случай, а поговорить надо. Я не силен в математике, он мне как-то дискету оставил, теорема какая-то. Может, посмотришь?

Веденеев кивнул. У ворот кладбища взревел мотор институтского автобуса. Люди занимали места, тихо переговаривались, и никто не видел, как над забором, чуть дальше второго ряда могил, повисла лохматая, белесая, сгущавшаяся к центру спираль с плотным ярким ядром. Спираль медленно вращалась и двигалась в сторону ворот. Там, где она пролетала, чугунные штыри забора изгибались, будто проволочные, а некоторые потекли черной вязкой жидкостью.

Автобус уехал, Веденеев усадил Машу в свой «жигуль», где уже ждала Лена Криницкая, заплаканная и не желавшая ни с кем разговаривать. Минуту спустя стоянка перед воротами опустела, и когда спираль выплыла на открытое пространство, никто ее не видел, кроме кладбищенского сторожа, застывшего в испуге. Сторож был пьян, он был пьян всегда, потому что не мог равнодушно смотреть, как опускают в землю живых еще недавно людей. Он мелко перекрестился, и нечистая сила, конечно, не устояла — спираль перекосилась, сломалась, съежилась и исчезла со всхлипом.

Видеодром

Экранизация

Вл. Гаков

Безмолвная звезда

То, что Станислав Лем, 80-летие которого в этом месяце отмечает все прогрессивное (то есть читающее научную фантастику) человечество, — литературная звезда первой величины, не рискнет оспорить никто. Как писал рецензент американской газеты «The Philadelphia Enquirer», «Лему не присудили в конце XX века Нобелевскую премию по единственной причине: какой-то гад настучал членам Шведской академии, что польский писатель, оказывается, сочиняет научную фантастику».

Судьба произведений Лема на экране только подтверждает грустную тенденцию — до подлинного Контакта между серьезной научной фантастикой (имеются в виду экранизации, а не специально написанные сценарии) и серьезным кино еще далеко. А в случае с Лемом даже нельзя сказать, что мастера кино не предпринимали попыток «достучаться» до его творчества: пытались, и не раз, но пока — тщетно…

Первой экранизацией Лема во всех доступных фильмографиях значится загадочный польский телевизионный фильм «Профессор Зазуль» (1962), про который не известно ровным счетом НИЧЕГО. Кроме названия, года выпуска и имени сценариста: Станислав Лем. Пожалуй, знатоки его творчества еще угадают первоисточник — третья по счету новелла из «Воспоминаний о Йоне Тихом»…

Зато следующая картина не только подробнейше расписана в соответствующих справочниках, но и шла в отечественном прокате! Фэны со стажем, наверное, помнят, как бегали в кинотеатры на «Безмолвную звезду» (1963) — один из первых зарубежных научно-фантастических фильмов, чудом прорвавшихся на советский экран. Благо, сняли картину все-таки не «классовые враги», а свои же социалистические «солагерники» — кинематографисты Польши и ГДР.

Экранизация лемовских «Астронавтов», осуществленная немецким режиссером Куртом Метцигом, достаточно скрупулезно следовала литературному оригиналу — в случае с произведениями Лема редкость! Да и научно-фантастический антураж для своего времени смотрелся более чем убедительно. В картине было все, что ожидали от кинофантастики тогдашние фэны: ракета на стартовом комплексе (вполне сносные макетики), пейзажи выжженной в результате ядерной катастрофы Венеры (картон, конечно, но красивый!), исполинский Белый Шар, с помощью которого инопланетная космическая техника «выстреливалась» на орбиту…

Другое дело, что внешним антуражем содержание картины, в принципе, и ограничивалось. Получили сигнал с Венеры в виде Тунгусского дива, со временем поняли, что это никакой не метеорит, снарядили экспедицию, слетали на Венеру, разобрались с ситуацией на месте (местные «империалисты», затевавшие оккупацию Земли, сами себя погубили — и поделом им) — и все, финальные титры. Кто-то из интернационального экипажа героически погиб, но где же вы видели Космос без жертв?

Однако если вы давно не перечитывали ранний роман польского классика, советую заглянуть в книжку, чтобы убедиться: по интеллектуальному содержанию она ненамного превосходит фильм. То есть, говоря спортивным языком, зафиксирована ничья: фильм не сильно ухудшил литературный первоисточник, но и не улучшил.

Зато в чехословацком фильме того же года «Икария ХВ-1», название коего в нашем прокате усекли до лаконичного «Икара-1», только при хорошо развитой фантазии можно разглядеть сюжетные переплетения с другим ранним романом Лема — «Магеллановым облаком».

Можно по-разному относиться к коммунистической утопии польского писателя (все-таки роман вышел в середине 50-х — даже до «нашего» XX съезда), но все читавшие ее согласятся: главный сюжетный стержень произведения — сверхдолгая экспедиция на гигантском звездолете «Гея» к ближайшей звездной системе — был выбран Лемом-мыслителем в качестве удобной формы для изложения занимавших его тогда разнообразных философских, научных, социальных идей. Чего стоит одна вставная «сказка о смеющейся Универсальной Машине Тьюринга»!

А для постановщиков фильма, судя по всему, интерес по-прежнему представлял космический антураж, и ничего больше. Звездолет-«тарелку» соорудили добротную, причудливых интерьеров космического корабля понастроили с избытком — и в качестве десерта в финале побаловали зрителей видом с орбиты на планету с высокоразвитой цивилизацией! Для поддержания видимости действия — не демонстрировать же всю картину одни интерьеры! — были выбраны две сюжетные линии романа: бунт на корабле (от долгого одиночества в замкнутом помещении у некоторых членов экипажа «поехала крыша») и посещение обнаруженного в космосе орбитального военного спутника с истлевшими костями воинов-«атлантидов» — мрачный привет коммунистическому будущему от классово-разделенного XX века! После чего о Леме забыли начисто — видимо, решив не перегружать местных зрителей высокоинтеллектуальными рассуждениями о будущем человечества.