Рыжий - Alex Berest
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Цебо* — сокращение от чешского бренда обуви (České boty) народного предприятия Svit.
Группа продлённого дня или продлёнка** — это группа для дневного пребывания после уроков для учеников 1–4 классов. Продлёнка организуется на территории школы. С детьми, которые там остаются, занимается учитель.
УПК*** — Учебно-производственный комбинат — организация, обеспечивающая старшеклассникам начальную профессиональную трудовую подготовку.
Кот Матроскин **** — вымышленный антропоморфный кот, персонаж, придуманный детским писателем Эдуардом Успенским. Впервые появился в его повести-сказке «Дядя Фёдор, пёс и кот» (1973), а позже — в снятых на её основе мультфильмах: «Дядя Фёдор, пёс и кот» (ТО «Экран», 1975), «Трое из Простоквашино» («Союзмультфильм», 1978), «Каникулы в Простоквашино» (1980).
Пятиалтынные.***** — монета в 15 копеек. Разговорное название — пятиалтынный или пятиалтынник, которое происходит от слова «алтын», эквивалента трёх копеек.
Степенной туристский поход****** — это туристский поход с обучающимися, имеющий уменьшенные параметры по протяженности и продолжительности похода по сравнению с категорийными маршрутами.
Категорийные походы****** — сложные и длительные походы, требующие предыдущего опыта, тренировок и специальной технической подготовки. Бывают от первой (придется попотеть) и до шестой (полная жесть) категорий.
Толкушка******* — пестик в виде гранаты, для приготовления картофельного пюре.
Фотографии к главе и книге в разделе доп. материалы.
Глава 12
Разговор с директором школы, видимо, принес свои плоды. Классная руководительница меня теперь игнорировала и не третировала. Даже оценки за работы выставляла вполне адекватные.
Учеба меня не слишком напрягала. Что сложного в курсе четвертого класса? Главное не умничать и не вылезать за рамки простого ребёнка. На музыке поём, на рисовании рисуем, на физкультуре бегаем и прыгаем. Более сложные предметы начнутся ещё не скоро, поэтому просто наслаждаемся.
Но не тут-то было, на перемене перед математикой поймал соседку за откровенным у меня списыванием.
— Оль? Ты чего? — озадачился я.
— А тебе, что, жалко? — насупилась девчонка.
— Пфф, да списывай на здоровье. А сама что? Там же всё очень просто.
— Ты как моя сестра старшая говоришь, — проворчала соседка, списывая с по хозяйски придвинутой моей тетрадки, нужное ей упражнение.
— А кто у нас сестра?
— Бухгалтер, вернее экономист. В этом году институт закончила и её сразу в универмаг* на работу взяли, — похвасталась Олька.
«Ой как хорошо», — подумал я. У неё же должны оставаться конспекты и учебники с обучения. Идею с получением хотя бы теоретической базы по экономике я не забросил. Наведался в несколько близлежащих библиотек, но везде получил от ворот поворот. На меня смотрели как на больного, когда я просил учебники или пособия по экономике. Самый вежливый ответ был — подрастёшь, тогда и приходи.
— Закончила? — спросил я у девчонки и дождавшись кивка, заявил. — После уроков иду с тобой, знакомится с твоей сестрой.
— Зачем? — удивилась она.
— За надом. — огорошил я её. — Хочу попросить у неё конспекты или учебники по экономике.
Олька, вылупившись на меня, покрутила указательным пальцем у своего виска.
— Ты совсем что-ли ку-ку?
— Нет, еще не совсем. Сестра твоя дома? По субботам не работает?
— Должна быть дома. Мы собирались после обеда пойти в парк вместе.
Последним уроком у нас было пение. И мы всем классом, под аккомпанемент учительницы игравшей на пианино, разучивали и пели песню «Орлёнок».**
Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца,
И степи с высот огляди.
Навеки умолкли веселые хлопцы,
В живых я остался один.
Окружающие меня детишки, больше дурачились чем пели, так и не осознавая о чём поют. Учительница не удосужилась рассказать даже историю песни. А может и не знала её.
После урока, не дав Сидоровой удрать, отобрал у неё портфель и почти повел её домой. Благо, жила она через дом от нас по улице Комсомольской. Уже на выходе, попался нам мой сосед Жмур. Который углядев, что я тащу Олькин портфель, противным голосом пропел нам в спину — «тили-тили-тесто, жених и невеста».
На совершеннейшем автомате развернулся и костяшкой сложенного указательного пальца, ткнул в «солнышко», не ожидающего ничего подобного от меня Витьке. Пацан сложился почти пополам и, плюхнувшись на задницу, тонко заныл. Я же, подхватив опешившую Сидорову под ручку, потянул её дальше, приговаривая на ходу:
— Видишь? За тебя уже пацаны дерутся и портфель тебе носят. Гордись.
Ольга отчаянно покраснела, но попыток вырвать руку или как-то возмутится не предприняла.
С её сестрой Тамарой я договорился быстро. Она конечно была удивлена, что какому-то мелкому пацаненку понадобились её конспекты.
Не все конечно. Дискретная математика меня не заинтересовала, а вот два курса микро и макроэкономики я взял. Шесть толстых тетрадей. Плюс, у неё еще был учебник «истории экономических учений» и «основы экономического анализа». И разрозненные конспекты по финансам и бухгалтерскому учёту. Ничего, разберусь.
Вот и разбирался с доставшимся почти до вечера, под недовольное ворчание бабули. Странная она, занимаюсь — ворчит, не занимаюсь — лодырем и неучем обзывает.
А потом пришел Жмур с красными, заплаканными глазами и с не менее красным левым ухом.
— Жень, — начал он как-то неуверенно, оказавшись у меня в комнате и прикрыв за собой дверь. — Ты это. Прости меня. Я не хотел, оно само как-то.
— А с ухом что? — спросил я, проигнорировав его просьбу.
— Батя надрал, — мрачно сказал Витька. — Когда я на тебя пожаловался. Выпытал, за что ты меня стукнул, надрал ухо и отправил к тебе, извиняться, — обреченно признался сосед.
— Ну что с тобой делать? Прощаю тебя. Но ты, Витька думай, прежде чем чего ляпнуть.
— Спасибо, Жень. Я обязательно… Ой, а это что у тебя такое? — и не дожидаясь моего ответа, схватил с моего стола книгу и прочитал. — Алексей Толстой, «Гиперболоид инженера Гарина».
— Так, дай сюда, — я с раздражением вырвал у него из рук
