Ходок - А Белый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посмотрев под ноги, увидел торчащие из сандалий длиннющие, закрученные, как у коршуна когти. Да, и был волосат! Очень волосат! Борода и шевелюра свисали ниже пояса, их кончики были седыми, но немного выше волосы темнели, а ближе к телу были чёрные, как смоль. А ведь раньше имели пепельный цвет, а в молодости - тёмно-русый. Задумываться об этом не стал, так как услышал тишину. Нет, шум накатывающихся на камни волн слышал прекрасно, а вот двигателя нет, не слышал, и сносило меня не в бухту, а на скалистую косу.
Быстро соскочив на жилую палубу, нырнул в каюту и буквально влетел в двигательный отсек. Руки в темноте привычно нашли флажок... Он был открыт. Качнув помпу, нащупал ногой рычаг запуска кик-стартера. Ага, фигу, стоит на передаче! Выжал сцепление и стал ногой качать рычаг: один, второй, третий - чихнуло, четвёртый - заурчало. Есть! Не спалил двигатель Господь, пропустил через портал!
Медленно отпускаю сцепление и сразу ощущаю мощный толчок движения судна, а сила инерции впечатывает меня в переборку. Ведь я не выключал муфту! Немедленно выбегаю наверх и вижу прямо по курсу скалу, хватаю румпель и тяну его до упора влево. Нос корабля успевает отвернуть, а корма под боковой волной проходит в каких-то двадцати метрах от края косы; до катастрофы оставалось три, а максимум - четыре секунды. Взяв курс на бухту, теперь уже спокойно огляделся и обратил внимание на предметы, которые вызвали беспокойство в моём подсознании сразу же после перехода.
Всё оружие имело тёмно-коричневый цвет и расслаивалось ржавыми хлопьями, разваливаясь прямо на глазах. Попытался вытащить Кольт, а его рукоять тут же отломилась. На душе стало горько, и я на некоторое время выпал в ступор. Ведь какие были планы!
Как это ни странно, но меня взбодрил развалившийся бинокль, когда вместе с истлевшим ремешком его куски сорвались с шеи и громко шлёпнулись о палубу, рядом с абсолютно невредимым арбалетом.
- Жизнь продолжается, - провёл рукой по совершенно не изменившейся кольчуге, глубоко вздохнул и осмотрел окрестности.
Казалось бы, бухта все полторы тысячи лет не менялась, но там, где в двадцатом веке велось строительство довольно приличного яхт-клуба, сейчас увидел три десятка невысоких каменных домиков. Вместо привычного глазу бетонного причала - обычный песчаный пляж с врытыми причальными столбами и вытащенные на берег десяток баркасов и два десятка лодок поменьше.
На берегу суетилось несколько человек, которые таскали столы и лавки. В дни зимнего и летнего солнцестояния организовывали поселковый праздник, на котором моряки выражали почтение Посейдону: зимой злому, а летом доброму. На берегу резали барана, запекали, затем ели и пили вино. Традиция сохранялась многие сотни лет, даже в Христианские времена.
Прежде, чем идти к людям, решил привести себя в порядок, поэтому корабль завернул и направил вдоль каменной косы в карман небольшого залива, там, среди скал более-менее тихо и можно лечь в дрейф. Выйдя на это место, резко опустил рычаг тяги, закрыл заслонку карбюратора и заглушил двигатель. Корабль проплыл по инерции ещё метров восемьдесят, медленно остановился и закачался на тихой волне. Оставив оружейную ржавчину на палубе, не спеша отправился в каюту.
На первый взгляд здесь ничего не изменилось, но увидев на столе кучку серого мусора, сразу понял, что я предполагал, а Господь располагал. Этот мусор некогда был книгой по истории Неаполя!
Немедленно рванулся к книжному шкафу, распахнул дверцы и увидел то же самое - слой праха. Семьдесят шесть томов технической литературы, история, география, карты и даже Лондонский атлас, который прошёл первый портал без проблем - всё превратилось в прах.
- Господи! Я ожидал подлянку, но не до такой же степени?!
Неожиданно из памяти отчётливо всплыла почтовая урна и шесть вброшенных писем: напечатанные на двух листах - в посольства Китая, Индии и Японии; на четырёх листах - в посольства Штатов и Британии; на двенадцати - в посольство Союза. Благодаря бабушкиному дару, помнил я немало и, если мои действия спасут многие человеческие жизни, то был бы счастлив.
Не касаясь своего субъективного отношения к политике, в них перечислил даты природных катаклизмов (землетрясений, цунами) и прочих глобальных происшествий, которые должны произойти с начала 1953г. по середину 2012 г., а так же их трагические последствия. По происшествиям, имевших международный резонанс, особенно по Союзу, как то: развитие ядерной энергетики, аварии на атомных станциях, гибель подводных кораблей, детально описал причины.
Вбросил письма и ушёл, а урна так и висит перед глазами. Вдруг, рядом с почтой грузовик выскакивает на тротуар и сбивает двух прохожих, ударяется в стену и сваливает почтовую урну наземь, под левое колесо. Вижу, как на неё течёт бензин (даже запах слышу), затем она вспыхивает. Горит и машина, а вместе с ней покалеченные водитель и пассажир.
- Господи, зачем? - хотел спросить, но теперь и сам понял! Ведь я пытался вмешаться в существование уже прожитой реальности! Прожитой не только мной, но и миллиардами людей. Тряхнул головой и сам себе ответил на незаданный вопрос, - Я на это не имел права, и оштрафован по полной программе не только имущественно, но и морально, жизнями невинно убиенных людей.
Задавив волнения на корню, проверил книги по магии из бабушкиного наследства. Удостоверившись, что с ними всё в порядке, и они не пострадали, на душе немного отлегло. В общем, обижаться не на кого, лишь повторяя про себя фатальное "Значит, так нужно было! Блин! Значит, мне нужно было через это пройти!", отправился проверять трюм.
Ящики с боеприпасами внешне не пострадали, но внутри оказалась та же труха. В мешках, где ранее хранилась картошка, можно было нагрести лишь горсть пыли, пропали и семена сахарной свеклы, зато все прочие семена выглядели прекрасно. С миланским оружием, металлом, сельхозинвентарём, некоторой строительной оснасткой и лабораторным оборудованием так же, обошлось без огорчений. Остался цел даже микроскоп, между тем, как всёя оружейная оптика рассыпалась в пыль. Десять мешков соли, пять ящиков разных специй и все лекарственные препараты - аналогично, не пострадали. Что ж, Господи, и за это спасибо.
Выбираясь наружу, почувствовал исходящее от самого себя жуткое амбре, вероятно, после перехода улучшилось обоняние. Это воняло моё тело и ставшая дубовой пижама, которая теперь ни на что не годилась, разве что рыбу травить, поэтому, подлежала немедленной утилизации.
Несколько раз глубоко вдохнув холодный морской воздух, в каюту вернулся в полностью умиротворённом душевном состоянии. Сразу же подошёл к висевшему на стене, оправленному в бронзу овальному зеркалу и... в отражении увидел орангутанга, но не себя. Чтобы понять, каким стал на самом деле, взял ножницы и начал подстригаться. Многие варвары, коих ныне в Италии хоть пруд пруди, носят усы и длинные волосы, тогда как ромеи носят короткие причёски и полностью бреются. Вот и я себя варваром считать не хочу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});