Дар! (СИ) - Лэнц Лана

«Неужели Кьен умудрился обидеть Орию?» — вскипая, подумал он.

Но тут же сообразил, что его противник не стал бы этого делать, ведь он тоже мечтал победить.

«Но отчего она всхлипывает во сне? Какая беда случилась с ней на этот раз?»

Сколько неудачных земных жизней прервал белатор, пытаясь сделать Орию счастливой, но постоянно снова происходило что-то ужасное.

Если бы она знала об этом, то сбежала бы отсюда без оглядки.

Сейчас он мог ей показать всё, но что-то его останавливало. Он и сам не понимал, что.

Нит всегда отличался холодностью. Слишком чувствительным его не посмел бы назвать никто. Он плакал только раз в жизни, когда Ория не приняла маленького грымта, с таким трудом добытого им в той мрачной пещере лесного измерения, из которой он уже и не мечтал выбраться живым.

Этих слёз не видел никто.

Другой возненавидел бы девчонку за подобное унижение, но настойчивость Нита всегда не имела границ. Парень смог очень быстро взять себя в руки и даже стать для неё другом. Он твёрдо решил влюбить в себя эту гордячку, от одного взгляда которой, ему казалось, что кровь закипает, от одного слова, произнесённого ею, он пьянел, как от самого хмельного вина. Он не зря считался разумным юношей, всегда имея запасной план, на всякий случай поговорил с отцом о свадьбе.

Только из-за неё он не бросился на помощь к другу, понимая, если что-то случится с ними обоими, помочь Ории будет некому. Многие ровестники тогда отвернулись от него, сочтя предателем. Но Ниту было наплевать на их мнение, он знал ради кого это всё.

А сейчас она всхлипывала во сне, и он не находил себе места.

Присев на кровать рядом с девушкой, парень наклонился к самому её лицу, шепча ласковые слова и гладя по голове, словно маленькую девочку.

И тут произошло что-то необъяснимое, он почувствовал сладкий будоражащий запах её волос, и комната исчезла, будто в тумане. Были только они, остального не существовало.

Нит и не представлял себе, что девушки во сне могут так волнующе пахнуть. Это была магия того измерения, где они сейчас находились. Она пахла чем-то родным, взрывающим всё внутри, переворачивающим вверх тормашками и оставляющим в этом состоянии, без возможности ощутить земную твердь.

Даже когда он в шутку целовал её в прошлый раз, не чувствовал такой щемящей нежности, как сейчас. Все ощущения, какие он испытывал в жизни, не шли ни в какое сравнение с этим.

Сердце Нита, обычно спокойное, вдруг заколотилось с сумасшедшей скоростью, оно билось о рёбра словно колокол, он даже испугался, что, сам того не желая, разбудит этим стуком Орию.

Парень решил осторожно убрать руку, чтобы успокоиться и не помешать девушке спать, но не тут-то было.

Она поймала его руку и прижалась к ней щекой, мокрой от слёз, а потом, словно пригревшийся за пазухой котёнок, успокоилась и, ровно посапывая, продолжила спать.

А он не находил покоя, не имея возможности даже вздохнуть полной грудью, чтобы не потревожить ту, от одного запаха волос которой, терял рассудок.

Было желание схватить в охапку и, наплевав на спор, унести спящую Орию к себе домой, подальше от всех её проблем, положить на свою огромную кровать, и целовать до тех пор, пока он не упадёт рядом с ней без сил. Большего парень себе позволить не мог, она в человеческом теле, а значит, ребёнок появившийся от таких отношений станет изгоем и его отправят подальше от Белатории.

Нит до крови прикусил губу, чтобы прийти в себя, иначе, ещё мгновение, и он сделал бы то, о чём мечтал.

«Кьен, зачем только ты предложил этот дурацкий спор? Лучше бы мы дрались до последнего вздоха, чем сейчас мне приходится испытывать такие муки!» — думал парень, едва преодолевая желание нарушить договор.

Он разрывался на части, боясь из-за чувств к Ории ещё раз подвести друга, пусть и бывшего. Он снова должен был выбирать и от этой мысли становилось ещё больнее.

Проснулась Ольга к одиннадцати часам. Возможно, она спала бы ещё, ведь хороший сон всегда помогает справиться болью души, но её разбудили господа полицейские, позвонив и попросив приехать в участок.

Задержанный вчера Николай Иванович Гуськов, наконец-то, соизволил очнуться, и тут же включил режим непонимания происходящего, уверяя, что явился к гадалке за предсказанием, у неё дома на него напало чудовище, а больше он ничего не знает. Отпечатки его, а фотографии — нет, это Ольга разложила перед ним фото, пришлось прикоснуться, убирая их в сторону, а шприц… он пытался оттолкнуть и, наверное, случайно задел рукой.

Не учёл, маньячина, что черти (как, впрочем, и Белаторы), а Кьена он считал именно чёртом, не оставляют отпечатков пальцев.

Нёс задержанный полную ахинею, утверждая, что ведьма вызвала потустороннюю силу, чтобы убить его.

Он подробно описал парня в глазах которого полыхало настоящее пламя, а руки были подобны адской жаровне. Единственное, чего не мог припомнить, так это имени огненного существа из преисподней, которое приходило по его душу. Заявив о том, что оно, по-видимому, умеет стирать из памяти такую важную информацию, чтобы больше никто не мог его вызывать, а с этой жуткой женщиной у него, скорее всего, пожизненный договор.

Но, в полиции ведь работают тоже не дураки! Там сразу сообразили, что пахнет раскрытием «висяков», премиями и повышениями званий за поимку маньяка.

Ясное дело, мужик решил всё свалить на чертей, вот только его отпечатки говорили об обратном и девушки с фото числились пропавшими без вести. Но главной уликой было, конечно же, не это. Коллекция из одиннадцати замороженных женских ушей подтверждала, что ни Ольга, ни черти, не имеют никакого отношения к убийствам, совершённым им.

Гадалка, ответив на звонок, пообещала заехать и описать место, где на дне реки покоились несчастные девушки.

Сразу после этого она спросила:

— Нит, вы давно здесь?

— Недавно, всего несколько часов. Вы плакали во сне, что случилось?

Ольга хотела было всё рассказать, но парень её остановил.

— Нет-нет, позже. То, что уже произошло, не изменится и никуда не денется. Идите, умывайтесь, я пока займусь завтраком.

Кроме любимого ими обоими кофе, заниматься было особо нечем. Он всё принёс с собой, заглянув по пути в ресторан. Поскольку платил господин Нит не просто хорошо, а в разы больше стоимости приготовленных блюд, то повара, бросив все свои дела, занимались лишь его заказом, используя продукты наивысшего качества. Кто бы захотел потерять такого клиента из-за экономии в пять копеек?

Ольга вышла из душа свежей, смыв под струями воды весь неприятный осадок вчерашнего дня. Поэтому на вопрос «что же всё-таки случилось?», ответила не задумываясь, но и не вдаваясь в подробности.

— А сегодня нужно зайти в отделение. Не хочется, но придётся.

— Я его убью, убью этого гада! Как он посмел? Где был Кьен? — зарычал Нит.

Ольга, не поняв, какого «гада» Нит грозился убить (маньяка или «падшего ангела»), но неожиданно вспомнила про тех парней, которые поехали вслед за машиной синеглазого и пропали.

— А тех людей, что дежурили под окнами, вы тоже убили? Я видела, как они уехали вслед за вами и больше не возвращались? — спросила Ольга, стараясь сделать вопрос обыденным, а выражение своего лица невозмутимым.

Но Нита сложно было провести. В играх такого рода он был профессионалом, поэтому не стал лгать, а ответил, как всегда, чистую правду.

— Нет, конечно. Зачем мне их убивать? Мы распрощались, когда они были живы и здоровы. Что с ними сейчас — не знаю, зависит от характера работы этих людей. Если хотите, могу разыскать их для вас…

— Не нужно, — прервала его Ольга.

Ответ её успокоил, девушка была безмерно рада, что Нит, в отличие от Кьена, никого не убивал. Прежде она считала, что Кьен добрее, но оказалось наоборот.

— Мне пора идти в полицию. Подождёте?

— Конечно, подвезу вас и буду ждать у входа. Потом поедем в какое-нибудь приятное место на ваш выбор: в любую страну, в любое измерение.