Опасный дневник - Александр Западов

Гамлет хватается за шпагу, желая покончить с собой. Выбор мучителен. Умереть просто, но что будет с тем делом, которому ты обязан служить на земле? Эта мысль останавливает Гамлета. Он сознает свои земные обязанности и не может пренебречь ими. Так велит ему сыновний долг, этого требуют государственные интересы.

Но и Клавдий с Полонием не дремлют. Полоний собрал отряд воинов — рабов, по его выражению, то есть подданных тирана, солдат, — для того, чтобы убить Гамлета, а за ним королеву Гертруду. У Шекспира нет этих сцен. Сумароков сочинил их, думая о лейб-кампанцах, мастерах устраивать дворцовые перевороты. У Елизаветы Петровны эти молодцы были в чести. Царица боялась, что удачный первый опыт может перейти во второй, не столь ей приятный, и потому сверх меры задаривала своих гренадер. Коварный Полоний намеревается уничтожить наемных убийц после того, как они расправятся с врагами короля, чтобы все следы остались навсегда скрыты. Расплата разная, но поручения примерно были одинаковыми…

Гамлет управляется быстрее. С помощью граждан он разгоняет убийц, врывается во дворец, и Клавдий падает под его мечом. Он останавливает руку Полония, занесенную над Офелией, и, отправив его в тюрьму, объясняется с возлюбленной. Зритель видит, что в датском королевстве снова все благополучно, скипетр получили надежные руки. Разумная Офелия будет помогать Гамлету управлять страной, которую он избавил от жестокого тирана.

Герои трагедии Сумарокова «Артистона» назывались персами, и среди них был царь Дарий Гистасп, однако рассуждали они как образованные русские дворяне.

Перед зрителем была семья вельможи Отана. Он сохранил царство и передал Дарию персидскую державу, оказал множество услуг — и все для того, чтобы выдать за молодого царя свою дочь Федиму и самому еще ближе придвинуться к трону. А сына Орканта Отан хочет женить на Артистоне, дочери царя Кира.

Придворным, смотревшим спектакль кадетского театра, трудно было не вспомнить светлейшего князя Меншикова. Подобно вельможе Отану, он сватал для сына цесаревну Елизавету и собственную дочку обручил с мальчиком-императором Петром Вторым. Но сорвался дерзко задуманный план, кончились дни Меншикова в сибирской ссылке, а ведь как близко сумел подобраться он к российской короне! Совсем было примерил ее!

Сумароков совсем не думал показывать эпизоды истории русского императорского двора. На примере, почерпнутом из древности, нужно было осудить деспотичность монарха, открывая однако ж ему пути к исправлению. В трагедии «Артистона» так совершается перемена в Дарии — он переступает через губительную страсть к женщине и становится хорошим царем для своих подданных. Но придуманная отвлеченно характеристика придворных отношений вобрала в себя жизненный опыт Сумарокова. Стараясь предостерегать и учить, он стремился к убедительности, и порой под его пером проступали контуры столь известной ему русской действительности.

Все частное, конкретное оставалось за пределами художественного сознания Сумарокова. В трагедию попадала только схема, в главных чертах иногда соответствовавшая историческим фактам, и по ней удавалось понять расстановку сил, какой-то пунктир реальных характеров. Герои трагедии двигались в безвоздушном пространстве, но зрители дышали воздухом современной эпохи. Примеры пороков, изображенные актерами, заставляли думать о том, что происходило вокруг, и сравнивать двор персидского царя Дария Гистаспа с обитателями Зимнего дворца в Петербурге.

Одну за другой писал и ставил свои трагедии Сумароков. Кадетский театр обретал репертуар, но понемногу направление его стало внушать при дворе некое смутное беспокойство. Зрители стали тревожиться сходством положений, описанных драматургом, с памятными для них лично событиями, они пытались угадывать его намеки, действительные или кажущиеся. К тому же тиранство монархов нельзя было считать популярной темой, а Сумароков именно ее разрабатывал с увлечением.

Но почему, собственно, пьесы пишет один только Сумароков? Разве в России нет других писателей?

В сентябре 1750 года указом Елизаветы Петровны было повелено профессорам Ломоносову и Тредиаковскому сочинить каждому по трагедии. Тредиаковский произвел трагедию «Деидамия», огромную размером и тяжелую слогом. Труд его с превеликой натугой прочитали и в театре не ставили. Трагедия Ломоносова «Тамира и Селим» была посвящена теме из русской истории — в ней говорилось о Куликовской битве и разгроме хана Мамая, — и она была напечатана и дважды играна в кадетском театре.

Через год Ломоносов принес вторую трагедию — «Демофонт». Судьба ее сложилась иначе — в постановке трагедии отказали, найдя в тексте намеки на дворцовые тайны. Случайно или умышленно, Ломоносов коснулся злободневной для российской монархии темы, как бы посягнул на раскрытие дворцовой тайны.

Трагедия была основана на древнегреческом мифе. Сюжет ее целиком принадлежал Ломоносову, и речь в пьесе шла о захвате трона, о происках придворных, об изменчивой судьбе монархов:

Как в свете все дела преобращает рок!Сегодня свержен вниз, кто был вчера высок.Сей час нам радостен, но следующий слезен,Тот вечером постыл, кто утром был любезен…

Самое главное — в трагедии участвовал мальчик, возможный претендент на троянский престол, которого похищают греческие цари, чтобы избавиться от его возможной в будущем мести. Нельзя было не вспомнить, что такой мальчик существовал в России — свергнутый Елизаветой император Иван Антонович, Иоанн Шестой, скитавшийся вместе с родителями по далеким тюрьмам и монастырям. Сопоставления такого рода были неуместны.

Пьесы академических профессоров не изменили тон кадетского театра. Елизавета приказала поискать других актеров, в надежде, что с ними придет и новый репертуар.

Труппа придворных служителей показала императрице свое искусство, но одобрения не получила. Тем временем стало известно, что в городе Ярославле купеческий сын Федор Волков с товарищами ставит спектакли, которые от зрителей очень похваляются.

В начале января 1752 года был подписан указ о вызове ярославских комедиантов в Петербург, и за ними с великим поспешением выехал гвардейский офицер.

Сумароков неодобрительно отнесся к этой затее. Он подозревал тут происки своих врагов и завистников. Славу кадетский театр получил немалую, и Сумароков связывал ее со своим старанием и талантом. Он писал пьесы, учил актеров, и спектакли теперь не уступали тем, что ставили иностранные гастролеры.

Правда, кадеты кончали корпус, уезжали служить, это народ в театре временный. Но есть придворные певчие. Если с ними заняться, выйдут заправские актеры. Зачем же нужны молодцы из ярославской провинций?

Между тем Федор Волков с братией прибыл в Петербург.

Сумароков узнал, что он из купцов, владел серным и купоросным заводами, но торговлю бросил, потому что всей душой пристрастился к театру. Живал в Москве, когда учился, видывал итальянские спектакли и пьесы, что разыгрывали в частных домах любители из простого люда — типографские рабочие, бывшие семинаристы, канцелярские служители — на святках и масленице. И сцена его увлекла.

Ярославцы сначала в помещении немецкой труппы на Большой Морской показали трагедию Сумарокова «Хорев». Автор остался доволен выбором пьесы, но игру осудил: она была природной, без школы, без уменья напевно произносить стихи.

Потом приезжих комедиантов пригласили во дворец. Великим постом светские пьесы играть было нельзя, и Волков поставил церковную — «О покаянии грешного человека».

Выступая перед императрицей, актеры перепугались, играли плохо, повесть же о кающемся грешнике показалась зрителям длинной и скучной. Ярославцев приказали отправить домой.

Сумароков был отчасти рад этой неудаче, но похлопотал о том, чтобы отпускать не всех провинциальных комедиантов. Были оставлены Федор Волков, его брат Григорий, Иван Дмитревский, Яков Шумский и Алексей Попов. Одних раньше, других позже определили в Сухопутный кадетский корпус — образовать ум, навести петербургский блеск. С ними вместе зачислили и семерых придворных певчих. А так как не были они дворянами, то, в отличие от кадет, не позволили носить шпаги: оружие — принадлежность благородного сословия.

Через два года образование актеров было признано законченным, и можно было сколачивать русскую труппу, открывать театр. Сумароков был уверен, что молодые Русские актеры заставят потесниться французов и итальянцев, игравших в Петербурге.

Указ о театре был подписан императрицей Елизаветой 30 августа 1756 года. Создавался российский для представления трагедий и комедий театр. Помещение ему отводилось в бывшем доме графа Головкина на Васильевском острове, близ кадетского корпуса. На содержание театра отпускалось в год по пяти тысяч рублей. Дирекция поручалась бригадиру Александру Петровичу Сумарокову.