Россия и «санитарный кордон» - Коллектив Авторов

Не противопоставив ничего, Москва впустила США в зону своего «мягкого подбрюшья» (Кавказ, Средняя Азия), существенно ослабила свое влияние по западному вектору (Украина, Прибалтика) и встала перед задачей обеспечения своей уже не только экономической, но и реальной безопасности по всему периметру границ. За очень короткий период американское присутствие в Закавказье и Центральной Азии приобретает форму доминирования. При этом уже совершенно ясно, что, проникнув в эти регионы, допустим в Среднюю Азию, под предлогом проведения антиталибской операции, американцы утвердились здесь основательно. То же самое касается Закавказья, где ключевая в коммуникационном плане Грузия оказалась полностью подчинена Вашингтону. Надежды Москвы на интеграционные процессы в рамках СНГ успехом не увенчались. Организация оказалась разорвана изнутри странами членами ГУУАМ – накачанного американскими деньгами антироссийского блока.

Инспирированные западными технологами «бархатные перевороты» на постсоветском пространстве, поощрение фашистских настроений в Прибалтике способствовали возникновению напряженности на западном векторе российской внешней политики,

а заодно активизировали среди аналитиков мнения о возможности «резкого разворота» России на Восток и создания стратегического треугольника Россия – Индия – Китай. Подразумевается, что такой альянс мог бы положить начало возрождению многополюсного мира. Однако многие относятся к этой идее скептически, приводя в качестве контрагрументов напряженные отношения между Пекином и Дели по пакистанской составляющей, а также ожидаемую между Китаем и Индией острую конкуренцию на азиатском рынке энергоресурсов. Вместе с тем, для Китая и Индии основными торговыми партнерами остаются США и ЕС, доля же России в этом плане незначительна. В частности, доля США в китайском внешнеторговом обороте составляет примерно 37 % против 2,1 %, обеспечиваемой Россией, пропорция же ЕС-Россия в товарообороте Индии составляет примерно 25 к 1. С другой стороны, бурно развивающиеся экономики Китая и Индии заставляют правительства этих стран строить новые отношения с Россией, а российская сторона приступила или же рассматривает возможность реализации целого ряда амбициозных энергетических проектов, направленных на увеличение своей доли на азиатском энергетическом рынке. К этому ряду можно отнести решение Москвы о строительстве нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан стоимостью в 10,75 млрд. долларов.

Ключевой страной в энергетической политике России становится Казахстан. В свое время председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник призывал инвестировать не менее 1 млрд. в год в сектор углеводородов Казахстана. Казахские власти охотно идут на реализацию проектов в нефтегазовой сфере с Россией, предоставляя российской стороне льготные условия на транзит углеводородов в Китай. В частности, Астана заявила, что нефтепровод из Карагандинской области до китайского города Алашанькоу, прокладка которого должна быть завершена в этом году, будет служить для транзита исключительно российской нефти. В январе 2004 года Москве удалось добиться заключения другой важной сделки – «ЛУКОЙЛ» стал обладателем 50 % акций по контракту о разделе продукции и разработке каспийского шельфового месторождения Тюб-Караган, запасы которого оцениваются в 100 млн. тонн.

Намного сложнее Москве будет удерживать позиции на европейском нефтегазовом рынке. В частности, российская сторона пытается убедить Назарбаева согласиться на сделку сроком 15 лет, по условиям которой Казахстан обязуется экспортировать по меньшей мере 15 млн. тонн сырой нефти в год через трубопровод Баку – Новороссийск. Успех этой инициативы тем более важен для российской стороны, чем ближе срок запуска нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан и активнее усилия Запада по привлечению в БТД казахстанской нефти. Как известно, с запуском БТД существует реальная возможность приостановки экспорта азербайджанской нефти по северному маршруту. По мнению экспертов, хотя Баку мотивирует непривлекательность северного маршрута тарифной политикой российского оператора компании «Транснефть», однако фактор 50-миллионника БТД, несомненно, является в данном случае решающим. В этой связи эксперты отмечают, что либо Баку – Новороссийск будет работать в реверсном направлении, либо его фактически выведут из игры.

После смены власти на Украине эта страна наряду с Грузией стала одним из основных проводников «альтернативных» нефтегазовых и коммуникационных проектов и идей. В ходе своего недавнего визита в США новый президент Украины Ющенко заявил о планах завершения строительства нефтепровода по маршруту Одесса – Броды, а также о намерении создать газовый консорциум для строительства нового газопровода с «Востока на Запад через территорию Украины». Если российской стороне удалось на время нейтрализовать второй проект – а Ющенко, по всей видимости, говорил о возможности транзитных поставок туркменского газа в Европу через Иран и Южный Кавказ, то транзит каспийской нефти в Европу по нефтепроводу Одесса – Броды уже обрел реальные контуры... Но жизнеспособность маршрута, как и в случае с БТД, будет зависеть от того, насколько активно примут участие в этом проекте страны Средней Азии, в частности тот же Казахстан. В свою очередь российская сторона пытается протолкнуть вариант реверсного использования нефтепровода Одесса – Броды, что позволит сохранить направления и мощности для европейского экспорта российской нефти.

Многообещающим для российской стороны может стать проект строительства нефтепровода Бургас – Александруполис. Для России проект крайне важен: страна терпит убытки из-за ограничений на провоз нефти через Босфор и Дарданеллы. По проекту нефть из России и стран Каспийского бассейна должна доставляться по морю из Новороссийска в болгарский порт Бургас. Оттуда по новому нефтепроводу она пойдет в греческий город Александруполис, а затем в страны Западной Европы. Ориентировочная стоимость трубы составляет 700 млн. долларов. Еще одним внушительным российским проектом может стать строительство грандиозного газохранилища и завода по сжижению газа в Турции. По некоторым данным, крупнейшее в регионе хранилище газа может быть построено поблизости порта Джейхан, а сама программа станет наиболее дорогостоящей иностранной инвестицией «Газпрома». В условиях объективной «газовой» пассивности Ирана – результат больше американской, нежели российской политики – Россия является основным газовым поставщиком для Турции.

Довольно значительные шаги предприняты Россией и по наращиванию своего влияния в энергетическом секторе ближнего зарубежья, особенно в Закавказье. РАО «ЕЭС» практически контролирует энергосистему региона и вынашивает планы дальнейшей экспансии на юг, для чего планируется полностью синхронизировать работу энергосистем стран региона, а также Ирана и Турции. Совместная армяно-российская компания «Армросгазпром» уже приступила к строительству армянской части газопровода Иран – Армения, запуск которого к 2007 году даст возможность осуществить схему «газ взамен на электроэнергию». С этой целью два российских холдинга («Газпром» и РАО) выступят единым консорциумом и параллельно прокладке армяно-иранской газовой магистрали достроят пятый блок Разданской ТЭС.

Стоит отметить и высокий уровень региональной коммуникационной активности Москвы, результатом чего стал проект «Север – Юг» и запуск железнодорожной паромной переправы порт «Кавказ» – Поти (Грузия).

Несмотря на противодействие США, Москва широко сотрудничает с Ираном в области освоения мирного атома.

Российские власти прилагают немало усилий, чтобы досрочно погасить задолженности перед мировыми финансовыми институтами. К 2006 году Москва планирует полностью выплатить свой долг МВФ, который на 1 января 2003 года оценивался в 6,5 млрд. долларов. Согласно ряду источников Россия планирует досрочно погасить свой долг и перед Парижским клубом кредиторов в размере 43 млрд. долларов. Примечательно сделанное по этому поводу заявление президента Путина. «Россия сейчас уже не нуждается в мощной финансовой поддержке мировых финансовых институтов. В то же время мы готовы принять помощь со стороны Всемирного банка в финансировании отдельных социальных проектов», – заявил российский лидер, давая понять, что Москва берет курс на максимальную экономическую независимость.

Итак, Москва справедливо осознает, что без реанимации экономики и реализации перспективных проектов политический вес и влияние, в том числе на постсоветском пространстве, восстановить не удастся. Отсюда и несколько невыразительная политика Москвы, действия, похожие больше на выжидание, нежели на активное участие в новом геополитическом переделе. Вместе с тем, существует осознание, что чисто в географическом и коммуникационном плане такие страны, как Грузия, Украина и Казахстан, объективно неотрывны от зоны российского влияния, так что вернуть их в нужную орбиту после преодоления затяжного постсоветского переходного периода Москве особого труда не составит.