Экслибрис. Лучшие книги современности - Митико Какутани

на личном опыте, рассказывает обо всем, что узнал о литературном мастерстве за время своей более чем удачной карьеры писателя.

Его книга столь же полезна, сколь и классическое произведение «Элементы стиля» авторства Странка и Уайта, только написана она в зажигательной форме – читать одно удовольствие. Правила изложены просто и логично: «избавьтесь от страхов и неестественности», откажитесь от ненужных наречий и претенциозных фраз. Автор дает дельные советы начинающим писателям, которые мучаются в поисках «меткого словца» и изо всех сил стараются придумать хорошую идею или идеальный поворот сюжета.

Вот некоторые замечания Кинга:

• Работа писателя заключается не в том, чтобы находить отличные идеи, «а в том, чтобы распознать их». Иногда это означает ухватиться за услышанную где-то новость, которая рождает в воображении сюжет, основанный на интригующем «а что, если..?». А порой вы объединяете две не связанные ранее идеи (как сделал автор в своем первом популярном романе «Керри», добавив к теме телекинеза проблему травли в подростковой среде).

• Ситуации важнее сюжета. Кинг пишет, что во многих книгах «помещал группу персонажей (иногда это пара, иногда и один герой) в затруднительное положение, а затем наблюдал, как они выбираются на свободу».

• «Не ждите прихода муза». Вместо этого найдите укромное место с замком на двери (но без телефона и телевизора), где вы будете писать ежедневно. Поставьте определенную цель и работайте, пока ее не достигнете. Очень важно регулярно практиковаться.

• И самое главное: много читайте и много пишите. Чтение дает «постоянно растущее знание того, что уже сделано и что еще нет, что старо и что свежо, что действует, а что просто лежит на странице, издыхая (или уже издохнув)».

Мало кто из писателей способен приблизиться к обескураживающему темпу Кинга, пишущему по десять страниц (две тысячи слов!) в день, – черновик у него готов за рекордные три месяца. Его совет о том, как побыстрее закончить первый вариант, похож на то, чему учат молодых репортеров: после того как сделана вся связанная с беготней работа, без промедления запишите на бумаге хоть что-нибудь; позже вы вернетесь к наброскам и заполните дыры, проверите факты, отточите прозу. Уже записанную в черновом варианте историю можно редактировать, исправлять, переписывать; даже разобрать и собрать заново.

Говоря о собственном опыте постижения писательского ремесла, Кинг упоминает, как его очаровал выдуманный автопортрет Уильяма Стайрона[40], приведенный в начальных главах «Выбора Софи», или как ему понравилось вымышленное Филипом Ротом альтер эго – Натан Цукерман, достигший совершеннолетия в «Призраке писателя». Кинг рассказывает о событиях, которые сыграли определяющую роль в формировании его воображения (включая и суровые эпизоды: например, как жестокая няня запирала его в туалете на несколько часов). И говорит о своей любви к писательству, пробудившейся еще в шесть лет, – он тогда сочинил несколько рассказов о волшебных зверях, которыми командовал большой белый кролик по кличке Хитрый Кролик. Эти истории порадовали и повеселили его мать, и ее реакция подарила ему «грандиозное ощущение перспективы».

В 1999-м Стивен Кинг прогуливался по дороге возле своего дома в штате Мэн, и его сбил фургон. У него было разорвано легкое, сломаны четыре ребра, голень и бедро – как минимум в девяти местах. Бедро болело адски, «едва выносимо», но пять недель спустя он снова начал писать – точнее, взялся за окончание работы над «Как писать книги».

Он вспоминает, что иногда работать было «довольно муторно», однако тело стало восстанавливаться, он вернулся к привычному писательскому ритму и вновь почувствовал «наплыв счастья, чувства, которое испытываешь, когда находишь нужные слова и кладешь их на бумагу. Это как взлет в самолете: ты на земле, на земле, и вдруг ты вверху, летишь на волшебной подушке ветра и ты король всего, что видишь. Я счастлив, потому что это работа, для которой я сделан».

Воительница

Воспоминания о девичестве среди призраков (1976)

Максин Хонг Кингстон

На страницах потрясающей книги «Воительница» («The Woman Warrior: Memoirs of a Girlhood Among Ghosts»), вышедшей в 1976 году, возвращаются к жизни призраки прошлого китайской семьи. Проза Максин Хонг Кингстон полна поэтики и пронзительна. Смешивая народные сказки и семейные легенды, воспоминания и мечты, автор передает интуитивные ощущения человека, который живет в двух культурах и не принадлежит ни к одной из них. И рассказывает, каково это – воспитываться матерью, чьи взгляды на роль женщин в обществе невероятно противоречивы.

Мать Кингстон, Храбрая Орхидея, была ярой приверженкой семейных ценностей, «чемпионкой по болтовне» и убедительной рассказчицей, женщиной настолько пылкой, что после споров с ней у дочери начиналась «паутинообразная головная боль», которая «тонкими ветвями расходилась по всему черепу». Храбрая Орхидея отчитывает дочь за то, что та «Шумная. Разговаривает как утка. Непослушная. Неряха». И сетует, что найти мужа ей будет непросто.

Храбрая Орхидея предупреждает: традиции предписывают женщинам быть женами или рабынями, – и рассказывает дочери леденящую душу историю о ее золовке, которая совершила прелюбодеяние и родила ребенка от другого мужчины. Соседи, жители маленькой китайской деревушки, покрыли ее презрением, прокляли, разрушили ее дом. Несчастная закончила тем, что бросилась в колодец вместе с младенцем. Реакция семьи была столь же ужасной. «Никому не говори, что у тебя есть тетя, – предостерегает мать Кингстон. – Твой отец не хочет слышать ее имени. Она никогда не появлялась на свет». Жестокий урок: женщины должны играть по правилам общества, а тот, кто откажется, будет предан забвению.

Шокирующий сексизм этой истории резко контрастирует с другими «побасенками» матери. Одна из любимых у Кингстон – рассказ о Фа Му Лан, героической женщине, которая годами тренировалась в горах, изучая путь белого тигра и путь дракона, чтобы однажды занять место отца в бою и отомстить за осажденную деревню. Эта воительница так же свирепа и ослепительна, как великолепные мастера боевых искусств из фильма «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» или нереально крутые женщины из «Игры престолов».

Однако несмотря на то, что Храбрая Орхидея постоянно повторяла древние женоненавистнические поговорки и присказки, ее собственная жизнь во многих отношениях была примером женской независимости. Она во что бы то ни стало решила стать доктором, и, когда вернулась в родную деревню с дипломом, ее «приветствовали цветами и цимбалами». Начав «врачевать» в маленьких селениях, она помогала старикам и больным, принимала роды в кроватях и свинарниках. В 1940-м отправилась к уехавшему в Америку мужу, где родила шестерых детей (по ее утверждению, всех – после сорока пяти лет) и работала в семейной прачечной.

Рассказы Храброй Орхидеи туманны и противоречивы,