Блеск и нищета российского ТВ - Федор Раззаков

Критика этой власти началась с самого момента развала СССР и благополучно продолжалась все последующие годы строительства новой ельцинской России. Новый мощный толчок развитию антисоветизма придали президентские выборы 1996 года, когда ельцинисты едва не проиграли коммунистам. Правящая власть тогда поняла, что вся ее предыдущая критика коммунизма была не столь успешной и на этом поприще нужны новые фундаментальные подвижки. В итоге в СМИ началась новая широкомасштабная кампания по оплевыванию советской истории. Эта кампания с каждым днем наращивала свои обороты, поскольку атаки коммунистов на власть не прекращались (в мае 1999 года, например, именно коммунисты пытались провести через Думу импичмент президенту). На российском ТВ в антисоветскую кампанию были включены многие медийные персонажи. Вроде писателя Эдварда Радзинского, журналистов Леонида Млечина, Сергея Медведева и т. д.

Радзинский некогда был популярным советским драматургом, пьесы которого шли в десятках театров по всему СССР. Причем в основном это были пьесы о любви. В горбачевскую перестройку, когда публицистика вышла на первый план, Радзинский отставил драматургию в сторону и увлекся историей – стал писать статьи о различных политических деятелях вроде Николая Второго, Григория Распутина, Иосифа Сталина и др. Причем о том же Сталине он писал не традиционно для тех лет: это было не примитивное разоблачение из разряда «Сталин-параноик», а эстетское – этакие философские размышления с экскурсами в самые потаенные уголки души вождя всех народов. Именно поэтому главный разоблачитель Сталина тех лет – шеф журнала «Огонек» Виталий Коротич – не взял статью Радзинского о Сталине в свой журнал.

Однако эти разоблачения оказались весьма востребованными несколько лет спустя, когда прежняя лобовая критика сталинского правления уже не воздействовала столь впечатляюще на россиян. Неслучайно, что когда в 1992 году Радзинский публично объявил о том, что собирается написать большую книгу о Сталине, ему позвонили из «Останкина» и сказали, что это зряшная затея: мол, эта тема уже не покатит. Но минуло каких-нибудь пять-шесть лет и уже сами телевизионщики предложили Радзинскому сделать на Первом канале цикл передач о Сталине в рамках его цикловой программы о тайнах мировой истории. И время выделили самое прайм-таймовое – в восемь вечера.

Радзинский использовал это время на славу – витийствовал так, что кровь стыла в жилах миллионов россиян, напуганных не столько жуткими историями о сталинских временах, сколько внешностью самого историка, голос которого то визжал как пила, то шипел как змея. Те, кто еще помнил советское ТВ, глядя на этого витию, с ужасом думали: двадцать лет назад эталоном рассказчика был глубокомысленный и интеллигентный Ираклий Андроников, теперь – визгливый и малосимпатичный Эдвард Радзинский. Но, как говорится, какие времена – такие и витии.

Отметим, что Радзинский еще в начале 90-х обратил на себя внимание англосаксов, которые включили его имя в энциклопедию «Выдающихся писателей ХХ века», изданную в Кембридже. Причем этой чести Радзинский удостоился не столько за свой писательский талант, сколько за свои либеральные политические воззрения, которые четко укладываются в стратегию многовекового противостояния англосаксов с Россией. Вот почему с легкой руки зарубежных идеологов к Радзинскому был приклеен титул «нового Карамзина». И он этот титул с особым усердием отрабатывает. Например, в цикле передач об Иване Грозном повторяет именно карамзинскую версию о «кровавом русском тиране». Хотя давно известно, что Карамзин построил свою версию на книге князя Курбского – изменника России.

Свою книгу о Грозном Радзинский назвал соответствующим образом – «Иоанн Мучитель». В ней он перепел все те легенды, которые были рождены врагами России еще в бытность Ивана Грозного живого и здравствующего. Например, он ссылается на слова современника царя англичанина (!) Джерома Горсея, который оставил воспоминания о своей встрече с Грозным, где сообщил: царь лично рассказал ему, что растлил тысячу дев. С чего это вдруг русский царь так разоткровенничался перед заморским гостем, Радзинский, естественно, не обсуждает: предлагает верить ему на слово. И таких «воспоминаний» и «рассказов» по его книге разбросаны сотни. Все они рисуют неприглядный портрет русского царя, что вполне укладывается в англосаксонскую интерпретацию его деяний. Родилась же эта интерпретация на свет не случайно. Вот как на эту тему размышляет издатель В. Манегин: «Против Ивана Грозного боролся Запад. Потому что царь был врагом номер один для мирового сообщества. Как раз в то время, собственно, и зарождалась идея так называемого европейского равновесия. Само собой, Грозный был против, потому что это предусматривало расчленение России. Это первое. Во-вторых, он боролся с торгашеством. Сохранились его письма польскому королю. Король выдвинул требование пустить в Россию еврейских торговцев, которые тогда в большом числе жили в Польше. Грозный отказал, довольно резко. Там было несколько пунктов, в частности, тот довод, что вместо торговли они займутся шпионажем, вредительством и каббалистикой. Ну и в итоге Грозного отравили. Не только его самого, но и всю его семью. Сейчас это уже доказано. Исследованы останки. Все жены Ивана Грозного (их было всего четыре, а не семь, как обычно говорят) (кстати, у Радзинского фигурируют именно семь жен царя. – Ф. Р.) были по очереди отравлены. Причем умерщвлены совершенно дикими дозами яда. В основном их травили парами ртути…»

Эту версию про происки Запада Радзинский начисто игнорирует, сами понимаете почему. Будь иначе, вряд ли его книги издавались бы в Англии, а сам он попал бы в кембриджскую энциклопедию. Российское ТВ также охотно предоставляет ему эфир для его «ужастиков» про русскую историю, поскольку там бал правят такие же радзинские – либералы-западники. Еще и пресса вовсю рекламирует его книги: в «Аргументах и фактах», например, в декабре 2003 года публиковались отрывки из книги Радзинского «Иоанн Мучитель», которые были озаглавлены весьма хлестко: «Иван Грозный растлил тысячу дев».

Та же история и со Сталиным, которого Радзинский припечатал к позорному столбу не хуже Грозного. Причем опять с чужого голоса. Например, повествуя о ситуации начала войны, Радзинский, к примеру, с пеной у рта доказывает, что в первые дни после нападения нацистов на СССР вождь впал в ступор от страха. Дословно это выглядело следующим образом: «Известие о нападении фашистской Германии на Советский Союз настолько ошарашило Сталина, что он несколько дней пребывает в прострации, никого не принимает, не может адекватно реагировать на сообщения. Паника заставляет его бежать на «ближнюю дачу» и там забиться от страха под диван».

Между тем давно уже предан официальной огласке журнал посещений Сталина, где черным по белому написано: с самых первых часов войны вождь активно работал – принимал у себя на даче в Кунцеве и в Кремле десятки людей: от политиков до военачальников. Но Радзинскому эта правда не нужна: ему ближе та версия, которая была рождена в недрах западных спецслужб еще в советские годы и активно пропагандировалась «вражьими голосами» все годы «холодной войны».

Еще одним разоблачителем советского прошлого на российском ТВ стал Леонид Млечин. Он прописался на канале ТВЦ, куда пришел на службу в 1997 году, до этого четыре года проработав заместителем главного редактора одного из либеральных рупоров новой России – газеты «Известия». А туда он попал из не менее либерального издания – журнала «Новое время». Там он долгое время писал статьи о достижениях в странах социализма, а когда рухнул СССР, подвизался писать уже другие материалы – об ужасах соцлагеря. Лично мне, к примеру, вспоминается его большая статья начала 90-х в газете «Совершенно секретно», где речь шла о спецслужбе ГДР Штази, которая была целиком «слизана» с публикаций западных изданий – в них Штази ставилась чуть ли не на одну доску с фашистским гестапо. Млечин эти оценки старательно перенес в свою статью. Именно на такого рода публикациях и взошла его звезда в либеральной ельцинской России. Так что приход данного журналиста на ТВ был вполне закономерен.

В одном из своих интервью Млечин весьма откровенно говорит о своих принципах, которые он перенял… от родного деда. Цитирую: «Первым из людей, формировавших меня, был мой дедушка. Он возглавлял театральную цензуру в Москве (то есть был «идеологическим душителем», если следовать терминологии самих либералов. – Ф. Р.)… Дед был человеком, много понявшим в жизни. Он участвовал в Гражданской войне, был членом партии. Но весь его революционный идеализм кончился в 1929 году. Это произошло после того, как он увидел, как высылают кулаков и детей. И все, что он делал потом, – было просто выживание. Все мои моральные принципы и представления о жизни были заложены дедом…»