История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I - Петр Рябов

В 1301 году Москва впервые вышла на большую дорогу территориальных приобретений, хитростью и обманом захватив Коломну у рязанского князя Константина. Сам рязанский князь был вероломно захвачен москвичами и позднее зверски убит, по приказу московского князя Юрия. В 1302 году Даниил овладел Переяславлем (завещанным ему умершим племянником – бездетным князем Иваном Дмитриевичем) и сумел удержать его в схватке против Твери.

А в 1303 году, когда Даниил умер, его сын, новый московский князь Юрий Красный (столь же властолюбивый, сколь жестокий и беспринципный) также внезапно напал на можайского князя и захватил его удел. Так за три года Московское княжество выросло в три раза по территории и установило контроль над землями по всему течению реки Москвы.

Эти ловкие стремительные захваты позволили московским князьям ввязаться в неравный и ожесточённый спор с самими тверскими князьями за Великое княжение владимирское. В этой долгой, упорной и кровавой борьбе, по справедливой характеристике В.О. Ключевского, «на стороне тверских князей были право старшинства и личные доблести, средства юридические и нравственные; на стороне московских были деньги и умение пользоваться обстоятельствами, средства материальные и практические».

До 1302 года Тверь и Москва выступали, как союзники в борьбе против Переяславля – тогдашнего (в последней трети XIII века) лидера Залесской Руси, причём Тверь была «старшей» в этом союзе, а Москва играла вторые роли. Но в 1302–1304 годах всё меняется, и между вчерашними союзниками начинается ожесточённая, смертельная борьба, растянувшаяся на три четверти века! Москва силой захватывает Переяславль (на который претендовала Тверь), но тут умирает Даниил Московский, и на его место приходит сын Юрий Красный (1303–1325).

После смерти в 1303 году Даниила (так и не успевшего побывать на великокняжеском престоле во Владимире) его сыновья и вообще потомки по лествичному праву автоматически лишались навсегда возможности даже теоретически претендовать на великое княжение. Это княжение – и по праву старшинства и по праву силы, перешло в руки тверского князя Михаила Ярославича. Михаил был выдающимся дипломатом, замечательным политиком и полководцем, главой сильнейшего княжества в Залесской Руси и законным обладателем великокняжеского престола. Он первым начал именоваться «великим князем всея Руси», подчеркивая этим как общерусский характер своей власти, так и то, что источником её было «лествичное право», а не воля ордынцев. По словам АЛ. Юрганова: «Сама постановка вопроса о суверенности, независимости власти русских князей означала одно – непризнание ханского диктата». Таковым Михаила признали и русские княжества, и хан Золотой Орды Тохта. Однако князь Юрий Красный московский в 1304 году оспорил право Михаила Ярославича на великое княжение.

В завязавшейся борьбе за Владимир и контроль над богатым Новгородом тверской князь апеллировал к своему старшинству, законному авторитету, и вёл довольно независимую от Орды политику, тогда как московский князь, не имея других ресурсов, апеллировал к Орде, обещая увеличить «выход» с русских земель и не останавливаясь перед провокациями и доносами. Как это ни парадоксально, именно явное превосходство Твери среди русских земель и её независимая позиция в отношении татар стала одной из главных причин её поражения в борьбе за лидерство. Против Михаила Тверского выступили не только Юрий Московский, но и свободолюбивые новгородцы, опасающиеся Твери, и хан Орды, побаивающийся слишком независимого русского князя. К тому же Михаил вступил в затяжной конфликт с главой православной церкви на Руси: после смерти митрополита он попытался посадить на митрополичью кафедру своего ставленника, но в итоге митрополитом стал Пётр (из галицко-волынских земель), противник тверского князя, а значит, – автоматически – союзник Москвы.

Таким образом, могучая и гордая Тверь неожиданно оказалась одновременно втянута в конфликты с Москвой, Новгородом, Ордой и церковью. И, хотя Михаил Ярославич разбил в битве новгородцев и, перекрыв доступ хлеба, заставил их принять своего наместника, и победил на войне Юрия Московского, его положение серьезно осложнилось. Юрий сумел убедить нового великого ордынского хана Узбека в том, что Михаил недоплачивает дань в Орду и добился того, что хан Узбек выдал свою сестру Кончаку (в крещении – Агафью) замуж за него, Юрия, и передал ему ярлык на Великое княжение Владимирское, послав с ним на Русь татарское войско. В 1317 году с ханским ярлыком на Владимир и ордынскими ратями Юрий Данилович, торжествуя, вернулся на Русь и решил, воспользовавшись ситуацией, добить своего ненавистного соперника. С московским и татарским войском он вторгся в пределы тверской земли.

Михаил Ярославич признал Юрия великим князем, но не мог без боя отдать Тверь на разграбление москвичам и ордынцам. В 1318 году (за 60 лет до Куликовской битвы!) под селом Бортенево (у Твери) он наголову разбил московско-татарских захватчиков. В плен попала и жена Юрия, сестра хана Узбека Кончака-Агафья. Вскоре она заболела и умерла в тверском плену. После этого Михаил с почестями принял татарского посла, сопровождавшего Юрия, уверив в своей послушности и лояльности хану. Так он продемонстрировал и военное мужество, и готовность постоять за свою землю, и достоинство, и принципиальность, и дипломатические способности. Впервые на Руси татары и их приспешники получили достойный отпор. Юрий Московский снова прибег к проверенному и беспроигрышному способу – доносу в Орду. Он обвинил Михаила в сопротивлении Сараю, недоплате дани, отравлении Кончаки (если первые обвинения имели под собой основание, то последнее было явно абсурдным и нелепым).

Одержав очередную впечатляющую победу на поле брани, Михаил вновь признал Юрия Московского великим князем, отказался от претензий на власть в Новгороде и заверил хана в покорности. Но ему не верили, подозревая в нелояльности Орде. Юрий Московский обещал Сараю полную покорность и существенное увеличение дани с русских земель по сравнению с той, которую собирала Тверь. Михаил был вызван в Орду на суд и, хорошо осознавая, что это для него означает, всё же поехал – жертвенно пострадать за Тверь, за Русь, не допустить опустошительного татарского нашествия. Там он по навету Юрия был обвинён в противостоянии Москве и татарскому войску, в отравлении Кончаки и в утаивании дани, и затем был зверски убит (и вскоре причислен к лику святых, как мученик). Разумеется, слабый, подлый, беспринципный, покорный и готовый платить любую цену за власть над Русью Юрий Данилович был милее хану, чем независимый, отважный и могучий тверской князь, разбивший непобедимых татар и их слуг – москвичей на поле брани.

Однако всё это ещё не означало победы Москвы в споре с Тверью. Гибель Михаила Ярославича оказалась для Юрия Красного «пирровой победой». В 1322 году новый тверской князь Дмитрий Михайлович (сын замученного князя-праведника) получил от хана Узбека ярлык на великое княжение. Лидирующая роль Твери на Руси сохранялась и признавалась, как русскими землями, так и монголами. В 1325 году, приехав в Орду и встретив в ставке хана Юрия Даниловича – убийцу своего отца, молодой и пылкий тверской князь (не зря прозванный «Грозные Очи») не сдержался и… убил его прямо на глазах монгольского владыки! И сам, в свою очередь, был казнен ордынцами (за самосуд при ханском дворе). Впрочем, ярлык на Владимирское Великое княжение (и доминирование на Северо-Востоке Руси) по-прежнему постоянно оставался за Тверью. Он перешел к брату Дмитрия – Александру Михайловичу Тверскому. И своей силой, и авторитетом, и законными правами Тверь продолжала однозначно превосходить Москву, оставаясь центром объединения Залесской Руси и оплотом антимонгольского сопротивления – чаще скрытого, а порой и явного.

Решающий акт трагической драмы московского и тверского противостояния произошел в 1327 году. Хан Узбек решил возродить на Руси систему баскаков – татарских правителей и сборщиков налогов. В Тверь прибыло большое татарское посольство во главе с Чолханом (Щелканом народных песен и преданий), которое начало вытворять всякие бесчинства, заняло княжеский терем и нещадно обижало и грабило горожан. Попытка монголов отобрать на улице у священника кобылу привела к взрыву. Тверичи, во главе со своим тысяцким, не стерпели – подняли восстание. К ним присоединился и отважный князь Александр Михайлович. Он не подавил железной рукой восставших горожан (как обычно делали более «прагматичные» и беспринципные князья, начиная с Александра Невского и кончая его московскими потомками и продолжателями), а позволил им сжечь отряд татар в своём собственном тереме.

За этот героический акт антиордынского сопротивления и солидарности князя с тверичами расплата последовала немедленно. Восстание в Твери, которое, всколыхнув Русь, могло бы послужить сигналом к успешному общерусскому выступлению против ига татар, не было поддержано Москвой. Напротив, новый московский князь Иван Данилович (брат убитого Юрия) радостно поспешил с очередным доносом в Орду и привёл оттуда татарское войско. Московско-татарские отряды дотла сожгли Тверь и вырезали её жителей. После этого страшного удара Тверь так никогда и не смогла вполне оправиться и подняться. Татары и москвичи, по скупым словам летописца, «просто речи, всю землю русскую положиша пусту» – то есть опустошили до крайности. Тверской князь Александр бежал в Псков, но, по приказу из Орды и Москвы, митрополит Феогност отлучил от церкви всех псковичей (!) за сопротивление законной татарской власти, требуя выдачи непокорного князя на суд монголов. Однако героическое восстание тверичей привело к полной отмене системы баскачества на Руси.