Открытия, которые изменили мир - Джон Кейжу

Пройдет еще добрых 100 лет, прежде чем ученые начнут хотя бы приблизительно догадываться, почему этот метод работает. Но когда Эдвард Дженнер в мае 1796 г. ввел Джеймсу Фиппсу вирус коровьей оспы, взятый из ранки на руке молочницы, он подытожил все подсказки, накопившиеся за предшествующее тысячелетие. Сделав это, он заложил научное основание одного из величайших прорывов в истории медицины — вакцинации.

Секрет вакцины: научить организм сопротивляться болезни

К счастью для человечества, первая вакцина оказалась вполне эффективной против болезни, которую считали худшей в мире. Сегодня немногие помнят о том, какую угрозу оспа представляла для цивилизации, но еще в 1950-х, через 150 лет после открытия действенной вакцины, оспа продолжала ежегодно поражать до 50 млн человек, из которых погибали 2 млн. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), ни одной болезни в прошлом и настоящем еще не удалось превзойти тот ущерб, который нанесла населению мира оспа.

Со времени первого прорыва, совершенного Дженнером 200 лет назад, вакцинация прошла долгий и примечательный путь, отражающий всю сложность разнообразных болезней и хитросплетений человеческого организма. Сегодня вакцинация остается одним из самых любопытных медицинских способов борьбы с заболеваниями по двум причинам. Первая: в отличие от лекарств, вакцина не вступает в открытое противостояние с болезнью, скорее учит организм бороться, создавая собственное оружие — антитела. Вторая: забавно, но вакцину создают из той болезни, против которой она должна сражаться: как правило, из мертвых или ослабленных вирусов и микробов с нужными свойствами.

К осмыслению и созданию вакцин человечество поначалу шло медленно, но вскоре ряд головокружительных шагов сделал возможным появление целого арсенала вакцин. Сегодня они позволяют нам контролировать десять самых опасных заболеваний: натуральную оспу, дифтерию, столбняк, желтую лихорадку, коклюш, гемофильную инфекцию, полиомиелит, корь, эпидемический паротит и краснуху (она же германская корь).

Но хотя Эдвард Дженнер, сыгравший важную роль в открытии вакцин, пользуется заслуженным признанием, обычно забывают, что первый реальный шаг в истории вакцинации произошел за несколько десятилетий до ее открытия. Это случилось в южной Англии, когда фермер по имени Бенджамин Джести решился на огромный риск, чтобы спасти свою семью от эпидемии оспы. Джести привел жену и двоих детей на пастбище, расположенное в 4 километрах от дома, близ лесистых склонов Мелбери Бабб и реки Уиггл. И там, на пастбище фермера Элфорда, он подозвал семью к себе поближе, встал на колени рядом с больной коровой и вынул из кармана острую штопальную иглу…

Веха № 1

Что знают молочницы: рискованный эксперимент на пастбище

Отчасти даже удивительно, почему никто не подумал об этом раньше. С одной стороны, уже к середине XVIII века крестьяне знали, что молочницы, которые часто заражались сравнительно легкой коровьей оспой, никогда не болели смертельно опасной натуральной. С коровьей оспой сталкивались многие фермеры: эта болезнь то и дело беспорядочно вспыхивала в их хозяйствах, вызывая у коров язвы на вымени и снижение удоев. Фермерам это не нравилось, как и то обстоятельство, что, если одна из молочниц подхватывала болезнь, например через незаживший порез, у нее также появлялись язвы на коже, высокая температура, головная боль и другие симптомы, которые заставляли ее на несколько дней прекратить работу. К счастью, молочницы быстро выздоравливали и после этого становились невосприимчивы не только к коровьей оспе, но и, согласно поверью, к натуральной.

Вариоляция — рискованная практика введения людям небольшого количества живой оспы для защиты их от болезни — появилась в Англии еще в 1721 г., и к середине XVIII века о ней хорошо знали практикующие врачи. Однако в деле оставался существенный пробел: немногие смогли увидеть связь между тем, что было известно молочницам о коровьей оспе, и тем, что доктора знали о вариоляции натуральной оспы… пока Бенджамин Джести не повел свою семью на прогулку на ближайшее пастбище.

Бенджамин Джести был преуспевающим фермером и, несмотря на отсутствие медицинского образования, имел репутацию человека разумного и склонного к нововведениям. Поэтому в 1774 г., когда в одном из селений графства Дорсет, где жил Джести, вспыхнула эпидемия натуральной оспы, страх за здоровье семьи заставил его задуматься. Не все верили — не все даже слышали, — что коровья оспа может защитить человека от натуральной оспы, но Джести был знаком с этими слухами. Более того, две служанки когда-то рассказывали ему, что переболели коровьей оспой, а затем благополучно пережили эпидемию натуральной оспы, хотя выхаживали двух мальчиков на самой заразной стадии болезни. Джести отложил их слова в памяти на ту же полку, где лежали знания о вариоляции, о которой ему, вероятно, рассказывали местные доктора.

Итак, весной 1774 г., сопоставив эти два факта, тридцатисемилетний Джести совершил акт веры, который до него не совершал никто. Локальная эпидемия оспы набирала размах, и он повел семью за собой, за 4 километра от дома, через лоскутное одеяло живых изгородей, по лесистым склонам Мелбери Бабб, и наконец вышел на пастбище фермера Элфорда. Там он нашел корову с пораженным оспой выменем, вынул из кармана штопальную иглу своей жены, окунул острие в открытую язву на коровьем вымени и сделал то, что большинство людей того времени сочли бы крайне опрометчивым поступком или даже грехом. Он ввел всей своей семье зараженную коровьей оспой живую материю. Он уколол чуть ниже локтя свою жену Элизабет (осторожно, чтобы не задеть рукав платья), затем уколол выше локтя обоих сыновей, трехлетнего Роберта и двухлетнего Бенджамина. Себе Джести не стал делать инъекцию, поскольку переболел коровьей оспой в юности.

Эксперимент едва не закончился катастрофой. Через несколько дней у Элизабет воспалилась рука и начался сильный жар. Она вполне могла бы умереть, если бы не получила помощь врача. Но, к счастью, она все же оправилась, и в целом опыт оказался успешным. Жена и двое сыновей Джести не боялись оспы до конца своих дней, хотя несколько раз оказывались в эпицентре болезни. Более того, иммунитет обоих его сыновей подтвердился, когда позже им обоим сделали вариоляцию, не вызвавшую никакой реакции (это говорит о том, что человек имеет иммунитет к оспе).

К несчастью, когда новость об эксперименте Джести выплыла наружу, в деревне поднялся «немалый шум». Главным образом возмущались богобоязненные соседи, которые считали, что смешивать естество человека и животного есть скверна и кощунство перед лицом Господа. Новости быстро распространились по окрестностям, и стоило Джести появиться на одном из местных рынков, как его начинали осыпать насмешками и оскорблениями, даже бросали в него грязью и камнями.

Увы, хотя Джести рискнул не напрасно, он больше никогда не повторял этот опыт, и нет никаких свидетельств того, что Эдвард Дженнер что-нибудь знал о его эксперименте. В конечном итоге Джести все же получил заслуженное признание как первооткрыватель вакцинации, хотя именно Дженнер вывел это открытие на новый уровень и потряс этим весь мир.

Веха № 2

От поверий к современной медицине: Дженнер открывает науку о вакцинации

Что может подвигнуть человека на совершение одного из 10 величайших открытий в истории медицины? В случае Эдварда Дженнера это было не просто желание победить самую опасную болезнь человечества. Скорее это было стремление избавить других от того, что едва не убило его самого, когда ему было 8 лет: необдуманных, можно даже сказать бредовых попыток предотвратить болезнь.

В 1757 г., когда Дженнеру сделали вариоляцию, эта процедура практиковалась в Англии уже 35 лет и ее считали относительно безопасной и эффективной. Разумеется, у нее были свои минусы: в среднем один человек из 50 мог заразиться после нее натуральной оспой и умереть. Однако это было все же предпочтительнее, чем один шанс из трех, который выпадал тому, кто «получал» оспу естественным путем. В попытках усовершенствовать процесс врачи начали изобретать «подготовительные процедуры», в ходе которых пациентов перед вариоляцией по несколько недель подвергали промыванию желудка, клизмированию, кровопусканию и ограничивали в пище. Эти испытания были настолько суровыми, что иногда пациент погибал еще на этапе подготовительных процедур. Едва избежав такой же участи в детстве, Дженнер позже вспоминал об этих полутора месяцах так: «Мне пускали кровь, пока ее не стало совсем мало, очищали кишечник, пока я не стал похож на скелет, и позволяли съесть лишь немного овощей».

Но страдания Дженнера обернулись пользой для всего человечества. Благодаря своему пугающему опыту он на всю оставшуюся жизнь получил отвращение к вариоляции и загорелся желанием найти другой способ предотвратить оспу. Как и Бенджамин Джести, Дженнер складывал части головоломки постепенно, в течение многих лет. Он родился в Глостершире в 1749 г. и наткнулся на один из ключей к разгадке, когда ему было всего 13 лет. В то время он работал помощником у местного хирурга и был заинтригован, услышав однажды, как одна молочница хвастается: «Уж я-то никогда не стану рябой уродиной». Она говорила о шрамах на лице, которые часто остаются у людей, выживших после болезни. В чем была причина ее уверенности? «У меня никогда не будет оспы, — объяснила она, — потому что я уже переболела коровьей оспой».