Открытия, которые изменили мир - Джон Кейжу

Рентгеновские лучи стали надежным помощником врачей уже через два дня после своего открытия, когда помогли найти и удалить иголку из руки пациентки. Прошло больше века, но в диагностике и в лечении они по-прежнему дают руководство к действию и инструменты, которые нужны докторам для спасения или улучшения миллионов жизней.

ГЛАВА 6. Царапина, которая спасла миллионы жизней: изобретение вакцин

Клара и Эдгар: часть I

Ребенок с силой чихает — и, оседлав эту взрывную волну, со скоростью 160 км/ч в мир вылетают микроскопические враги. Они повисают в воздухе облаком, в котором насчитывается до 40 тыс. мельчайших капель. Цепляясь за капли, каждая из которых для них целый океан, вирусы-невидимки несколько минут парят в воздухе, терпеливо ожидая, кто станет их следующей жертвой. Ждать приходится недолго. Клара наклоняется над своим умирающим четырехлетним ребенком, чтобы вытереть ему носик, и делает вдох. Неприятель высаживается у Клары в носу и горле и в течение нескольких часов занимает расположенные неподалеку лимфатические узлы. Врываясь в клетки, он порабощает их, заставляя вынашивать свое потомство. Всего через полдня в каждой клетке подрастает новое поколение захватчиков, которые присоединяются к стремительно расширяющейся армии, заражающей все больше и больше клеток. Через несколько дней неприятель вторгается в кровь Клары. Захватчики продвигаются все дальше, однако личная армия Клары, которая должна ее защищать, ничего не может им противопоставить. Неприятель тихо проскальзывает мимо дозорных, незамеченный и неузнанный…

Этот неприятель — вирус вариола, или вирус натуральной оспы, похожий на пушистый кирпичик, настолько маленький, что обычная бактерия возвышается над ним словно одноэтажный дом, а красное кровяное тельце по сравнению с ним кажется огромным, как футбольное поле. Как и другие вирусы, он генетически примитивен и принадлежит к странному и зловещему промежуточному миру: его нельзя назвать живым в полном смысле этого слова, но в то же время нельзя назвать и неживым. Десятки тысяч лет его предки обитали в Африке, заражая грызунов и довольствуясь этим. Но около 16 тыс. лет назад какой-то из 200 генов этого вируса мутировал и дал жизнь новой форме — вирусу, поражающему только человека. С тех пор новый штамм успел щедро отблагодарить своих новых носителей, погубив 30 % тех, в ком он поселялся.

Тысячелетиями вирус натуральной оспы путешествовал вместе со своими носителями, переселяясь из Африки в Азию, затем в Европу. Учитывая, что каждый больной мог заразить еще 5–6 человек, неудивительно, что вирус без труда перепрыгивал из одной культуры в другую, запуская волны эпидемий. Первое свидетельство его знакомства с человеком было найдено на теле египетской мумии, датированной от 1580 до 1350 гг. до н. э. Первая в истории эпидемия оспы разразилась через 200 лет, во время хеттско-египетской войны. В 1122 г. до н. э. подобная оспе болезнь вспыхнула в Китае…

Клара и Эдгар: часть II

Враг неустанно плодится в организме Клары, но только сейчас, две недели спустя, она начинает чувствовать первые симптомы заболевания. Все начинается с повышения температуры, озноба и слабости. Затем приходят жестокие головные боли, боль в спине, тошнота. К счастью, симптомы через несколько дней стихают — но именно тогда начинаются настоящие неприятности. Вирус разворачивает новую военную кампанию, его задача — захватить пронизывающие кожу мелкие кровеносные сосуды.

Печально известная оспенная сыпь — «пятнистое чудовище» — появляется сначала в виде маленьких красных пятнышек на языке и во рту. Вскоре ее следы появляются на лице Клары, а через 24 часа распространяются по всему телу. В течение недели сыпь завоевывает новые позиции: красные пятнышки превращаются в пузыри. Те наполняются густой молочной жидкостью, на каждом из них появляется небольшая впадина, затем они превращаются в округлые пустулы, отчего Клара чувствует себя так, будто ей под кожу загнали сотни бусин. Пустулы начинают лопаться, распространяя отвратительный запах: кошмарное зрелище, как будто само зло вскипает и выходит на поверхность. Наконец пустула подсыхает, образуя корку, и на ее месте формируется струп. Струпья опадают, и лицо больного остается иссеченным уродливыми бугристыми шрамами…

Но Клара пока жива. Примерно в трети случаев пациент умирает от осложнений, при которых иммунная система начинает уничтожать даже те ткани, которые должна была спасти. Вирус поражает и другие части тела, оставляя тех, кому удалось выжить, слепыми и с изуродованными конечностями. И каждый, кто близко подходил к больному, возможно, уже носит в себе следующее поколение вируса.

Одной из первых и самых опустошительных эпидемий оспы в истории была «Чума Антонина», которая началась в 165 г. н. э. и продлилась до 180 г. н. э. Она унесла 3–7 млн человек и, по мнению некоторых исследователей, стала одной из причин падения Римской империи. Время шло, вирус продолжал свое победное шествие по миру. Вместе с крестоносцами он прибыл на Восток, к началу XVI века успел уничтожить несколько цивилизаций и еще ряд поставил под угрозу уничтожения. Привезенная конкистадорами в Новый Свет оспа убила 3,5 млн индейцев-ацтеков и способствовала падению ацтекской империи и империи инков. В XVIII веке оспа в эндемической и эпидемической формах существовала в большинстве европейских городов, ежегодно унося жизни 400 тыс. человек, в числе которых были и пятеро правящих европейских монархов. На ее счету был каждый третий случай слепоты.

Эдгар и Клара: заключение

Похоронивший несколько дней назад ребенка Эдгар входит в комнату к своей умирающей жене Кларе. Смотреть на ее страдания невыносимо. Он вспоминает, как сам мучился в детстве от такой же болезни. В последний час перед смертью (которая наступит всего через две недели после того, как появились первые симптомы) история повторяется: Клара чихает, Эдгар делает вдох. Неприятель высаживается в носу и готовится завоевывать новые территории.

Но на этот раз вирусу не везет. В организме Эдгара его немедленно замечают клетки, которые помнят ту давнюю детскую встречу с болезнью. Клетки оживают, множатся и начинают создавать смертельное оружие — антитела. Особые белки, предназначенные для того, чтобы найти и атаковать одного известного врага, приступают к работе. Они блокируют вирус, не позволяя ему прикрепиться к клеткам. Они не пускают его внутрь клетки, не дают ему размножаться в клетках. А тех, кто выжил, они нейтрализуют и уничтожают. В следующие две недели у Эдгара не появляется ни единого симптома заболевания.

О том, что оспу можно победить, одним из первых задумался в 910 г. н. э. персидский врач Разес (Абу Бакр Мухаммад ибн Закария ар-Рази). Он считался величайшим врачом исламского мира. Он не только составил первый в истории медицинский отчет об оспе, но и подметил любопытный (и очень важный) момент: тех людей, которым удавалось пережить оспу, в дальнейшем словно что-то защищало от повторных атак болезни.

Немного раньше в Китае начали появляться сочинения, дающие второй ключ к разгадке: человек мог защитить себя от заболевания, взяв струп с тела больного, растерев его в порошок и проглотив либо втерев ногтями в кожу. Но хотя эта неаппетитная процедура (она называется вариоляция) в принципе работала и была довольно хорошо известна в Азии и в Индии, широкого распространения она не получила, поскольку имела один существенный побочный эффект: таким путем вполне можно было в самом деле заразиться оспой и умереть.

Смертельная болезнь продолжала шествовать сквозь столетия, распространяясь по земному шару и периодически взрываясь опустошительными эпидемиями. На протяжении 16 тыс. лет трагические истории, подобные истории Клары и Эдгара, бесконечно повторялись во всех уголках мира, а вирус натуральной оспы продолжал свой триумфальный марш смерти на плечах человеческой цивилизации. Пока наконец в конце XVIII века сельский врач из Глостершира не поставил любопытный эксперимент, которому суждено было изменить мир…

14 мая 1796 г.: исторический поворот событий

Джеймса Фиппса, здорового восьмилетнего мальчика, приводят в комнату. Сидящий в комнате доктор вдруг хватает его за руку и делает на коже два неглубоких надреза. Облако мельчайших частиц, полученных из нарыва на руке больной молочницы, зараженной коровьей оспой, немедленно наполняет неглубокую ранку.

Высадившись у основания эпидермиса Джеймса, крошечный неприятель — вирус коровьей оспы — входит в расположенные поблизости клетки и начинает размножаться. Однако, несмотря на дальнее родство с натуральной оспой, он не представляет большой опасности для человека. В течение нескольких дней специальные клетки в организме Джеймса начинают вырабатывать антитела, которые замечают и уничтожают захватчика. Вирус коровьей оспы побежден, Джеймс быстро избавляется от слабо выраженных симптомов болезни. И, как выяснится позже, он теперь не только защищен от коровьей оспы. Из-за сходства вируса с его смертоносным родичем он также получил защиту и от оспы натуральной.