Таблеточку, Ваше Темнейшество? (СИ) - Алая Лира
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вошла в кабинет, даже не пытаясь скрыть любопытство. Что ж, ничего удивительного, что я перепутала его с кабинетом Шорсейна, ведь помещения выглядели как близнецы. Тот же стол почти в центре комнаты, те же шкафы с книгами и свитками, несколько стульев и кресел, маленький передвижной столик с кувшином и стаканами. Разве что у Рэйвена комната казалась более строгой и аскетичной: никаких украшений, ваз с цветами или картин на стене, если не считать таковыми прибитые гвоздями (обычными строительными!) чертежи странных объектов, листки с химическими формулами и математические расчеты.
Рэйвен кивком предложил мне присесть в кресло напротив его рабочего места:
— Лерия, извини, пожалуйста, срочная работа. Надо решить с горящими проектами — давать одобрение или не давать, а то... некоторые уже извелись, ожидая разрешение приступить к работе.
— Чудесная работоспособность! — поддакнул Шорсейн и протянул Рэйвену приличную кипу бумаг.
— Жаль, что не направленная в нужное русло, — пробормотал Рэйвен, после чего взвесил листы в руке и сделал выводы: — Так, десять минут — и готово.
Шорсейн вежливо покхекал, после чего доложил еще три таких же кипы:
— Ваше Темнейшество, проекты для одобрения.
— М-м-м, несколько десятков минут, — со вздохом заключил Рэйвен, после чего пояснил для меня: — Если не разберу, то они такого начудят, а мне потом ломай голову, зачем мы это сделали, куда использовать и есть ли предел той степени стыда, которую я способен ощутить. И самое важное — куда утек наш бюджет. И искать каждый раз именно мне.
— То есть, меня вы уже не считаете, да? Я так тут... для украшения стоял... — обиженно сказал Шорсейн.
— Тебя хватает на десять минут, а после начинается! То валерьяновые пирожные трущишь, то обивку на кресле портишь, а в последний раз вообще в окно за птичкой сиганул! Так что да, ты тут исключительно для украшения и десятиминутной моральной поддержки, — отрезал Рэйвен, начиная просматривать бумаги и сортировать их на три стопки.
— Иначе с ума сойти можно! И обивка — это нервное. А птица — это предел всему, отчаяние. Нельзя такое на трезвую голову и целые лапы проверять, — вздохнул Шорсейн, после чего выхватил стопку и тоже стал сортировать.
— Так, вот это, вот это и это продвинуть вперед, пусть делают как можно быстрее, — Рэйвен по воздуху притянул к себе папку из кожи и вложил туда три листа. — Это что? Что? Лизун? Какой такой лизун? Пресветлые задницы советников светлого совета! Объясни мне, что это за лизун?!
— Ну, это такая цветная субстанция, которая липнет к поверхностям, но не липнет к рукам, — заученно ответил Шорсейн.
— Отлично. Зачем нам цветная субстанция, которая липнет к поверхностям и не липнет к рукам?
— Это весело? — неуверенно сказал оборотень.
— Весело? Также весело, как зонтики для обуви? Или трусики для рук? Что там у нас еще было интересного? Прикуриватель от солнца?
О, кажется, что теперь я все точно поняла.
Я получила ответ, как Рэйвен смог выдержать аж день в аптеке и даже согласился на второй. Работенка у него та еще... Интересная, как и изобретения. Я честно держалась, стараясь не заржать. Смогла же я как-то с серьезным видом трясти одинаковые баночки с одинаковым препаратом, чтобы покупатель по звуку определил — на заводе или в подполье сделаны...
— Вы говорите так, словно я виноват в том, что мы выделили финансы на это дело...
— А кто еще?! — неподдельно возмутился Рэйвен. — Не я же подписывал разрешение на начало этих исследований.
— Меня напугали до смерти!
— И как же?
— Руководитель проекта... Передо мной встали на колени, умоляя выдать минимальное пособие... — Шорсейн издал душераздирающий взмявк, словно кто-то наступил ему на хвост и с минуту не убирал ногу. — Что все что угодно... хоть раздеться прямо в моем кабинете и исполнить все мои фантазии... если я не подпишу разрешение, то прямо сейчас меня начнут уговаривать подобным образом!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Слушай. Руководитель этого проекта, если не ошибаюсь, Брюгер Фенс. Мужчина в два с половиной метра ростам, с такими мышцами, которым поголовно завидуют наши воины и кузнецы, с животом, который способен убить, если он слишком резко развернется. И Брюгер выглядит на человеческие пятьдесят лет. Я нигде не ошибся? — спросил Рэйвен, получив кивок, скептически спросил: — И он предлагал все это?
— А вы думаете, я трепетная барышня, чтобы так легко испугаться до смерти? — возмутился Шорсейн. — Это действительно страшное зрелище! Но я держался до конца — я дал им минимальный бюджет!
Бедный котик — иначе тут и не скажешь. Хотя я понятия не имела, можно ли так говорить. Вдруг для оборотня сравнение с животным, чьи уши и хвост он имеет, оскорбительно?
— Ну все, все, ты молодец, я тебя не виню, разбирай проекты дальше, — утешил оборотня Рэйвен. — Лерия, если хочешь смеяться, то не запрещено. Иначе шутка про лопнуть от смеха может стать не такой уж шуткой.
— Нет-нет, я кремень, — улыбнулась я профессиональной улыбкой.
В конце концов, Рэйвен с Шорсейном действительно быстро разобрались с работой. Дурацких проектов было не слишком много, просто в память что-то странное и абсурдное въедается обычно куда сильнее, чем нормальное.
— Что ж, Лерия, ты готова теперь поговорить насчет вчерашнего? — спросил Рэйвен, как только Шорсейн унес одобренные бумаги.
А Темнейшество-то проницательное! Сразу понял, про мою вчерашнюю неготовность...
— Расскажи мне, что ты имел ввиду под непревзойденным талантом. Это образное определение? Как ты планируешь помочь мне в создании таблетки, потому как я не знаю, как преодолеть отсутствие электричества, без которого машина не заработает. И что будет после создание таблетки?— я внимательно смотрела на Рэйвена, стараясь уловить малейшее изменение в эмоциях.
Слишком уж умный он. А умные люди довольно редко говорят чистую правду, как показывает практика. Но, как я ни старалась, понять, что Рэйвен где-то привирает или недоговаривает, было невозможно.
Непревзойденный талант — это не просто какая характеристика. Это звание, которое давало человеку множество преимуществ: от ежемесячных пособий на жизнь и на исследования до положения в обществе, которое не уступало магам и аристократам. Но и стать талантом такого уровня нелегко.
— Первая проблема — титул нельзя получить сразу, — сказал Рэйвен, задумчиво постукивая пальцами по столу.
Надо же, у нас даже похожие привычки есть.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты последовательно должна получить титул «Редкий талант» и «Исключительный талант», — сказал Рэйвен. — Не смотри так удивленно и недоверчиво, поверь, для твоих навыков это не трудно. Совет легко раздает эти два титула, потому как они практически никаких преимуществ не дают. Достаточно показать им что-то новое и хотя бы относительно полезное. Сделаешь эти, как ты говорила, свечи. И попросишь совет испытать на себе.
— Рэйвен, а создание таблетки действительно твоя цель? — шепотом спросила я, даже брови нахмурила.
— Промежуточная цель. Конечная, все-таки, вступить в совет, — ответил Рэйвен, пожимая плечами. — Хотя это тоже промежуточная. А вот уровнять прогресс светлых и темных земель... Стой, а почему это ты спрашиваешь?
— Рэйвен, мне кажется, что ты бессовестно врешь, — вздохнула я.
— Эм, а почему вру? — Рэйвен действительно растерялся.
— Откуда же мне знать? — спросила я. — Понятия не имею, почему ты отказываешь прямо сказать мне, что куда больше получения таблеточки тебя интересует перспектива создания ректальных свечей. И, предположу, потолще и с интересными эффектами, верно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— А... — протянул Рэйвен, а потом до него дошла моя шутка и он громко рассмеялся. — И как ты догадалась? Эх, меня раскрыли! Как же так?!
— Слишком уж зловещее лицо у тебя было, когда ты рассказывал, как члены совета на себе будут проверять действие свечей, — рассмеялась я.