Сердце звездного дракона (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

— Не понимаешь — и никогда не поймёшь, — закончила она. Пнула приборную панель и двинулась по направлению к кают-компании.

Ровеналь остался в рубке. Проверил курс и стал искать частоту передачи галактических новостей. Ничего не нашёл и взялся копаться в локальной информационной базе в поисках чего-то, чем можно было бы себя занять.

Эллера оказалась права — ни одного интересного фильма в базе не нашлось. Все книги, собранные компьютером из Галактической сети, пугали Ровеналя с первых страниц. Он ещё помнил времена, когда Эквилибриум контролировал печать. Всё, что дозволялось издавать и снимать, должно было прославлять установленный порядок равновесия. После того как Ровеналь вернулся из криосна, у него оказалось не слишком много времени на развлечения, но вот в такие часы, когда ускорить движение корабля было нельзя, он любил почитать что-нибудь о приключениях в древних, не вышедших в космос мирах. Обычно он брал те книги, которые знал с детства, однако здесь не нашлось ни одной. В том сборе, который валялся в компьютере, всё было написано за последние десять лет — и всё с первого взгляда казалось Ровеналю далеким и чужим.

Только через час, заметив, что вдалеке виднеется тренога гиперврат, он нажал на кнопку внутренней связи и позвал:

— Иди сюда. Сейчас будем делать прыжок.

Эллера появилась через двадцать секунд и заняла кресло второго пилота.

— Если хочешь — пущу тебя за штурвал, — осторожно предложил Ровеналь.

— Не хочу, — буркнула Олсон и коротко зыркнула на него, не поворачивая головы. Подумала и мягче добавила: — Это не мой корабль, и мне всё равно, кто будет им управлять. Всё, чего я сейчас хочу, — это побыстрее попасть на твой Кармелон и разобраться, что там к чему.

— Понадобится два прыжка, — предупредил Ровеналь и отвернулся. — На всякий случай будь готова принять управление на себя.

— Всегда.

Вдвоём они в последний раз проверили все показатели, и Ровеналь запустил процесс активации врат.

Синевато-зелёный луч энергии соскользнул с изогнутого носа корвета и ударил в середину между тремя металлическими опорами.

24

Всё, что случилось дальше, произошло слишком быстро, чтобы Эллера могла осознать происходящее головой. По большей части она думала руками — и ногами, — но это не особенно помогло.

Корабль нырнул в воронку гиперперехода и тут же выскочил по другую сторону.

Его основательно тряхнуло, так что все неприкреплённые предметы полетели вверх дном.

Со стороны машинного отделения раздался оглушительный хлопок. Свет потух.

— Ровеналь! — крикнула Эллера, судорожно нащупывая на панели управления рычаг включения запасного энергетического блока, но, когда наконец нащупала, ничего так и не произошло. Рычаг тихо щёлкнул, и от него пошёл дымок.

Зато корабль снова качнуло, и со стороны стыковочного отсека раздалось характерное шипение.

Эллера стремительно стала отстёгивать ремни безопасности, однако на это всё-таки ушло несколько секунд.

Затем бросилась ко второму креслу, пытаясь нащупать тело Ровеналя — это ей удалось, однако тот был неподвижен.

Крови на лице Эллера не обнаружила, Ровеналь слабо, но всё-таки дышал, правда, на все попытки докричаться до него не отвечал.

Тем временем шипение в коридоре продолжалось, и решив, что, оставаясь в рубке, ничего не сможет сделать, Эллера нащупала в темноте кнопку, открывавшую нишу под пультом управления, вынула оттуда штурмовую винтовку и, проверив её готовность, вышла в коридор.

Она старалась двигаться осторожно, и это выручило её на пару секунд — когда металлический борт, распиленный лазером, ухнул внутрь, Олсон успела выстрелить несколько раз.

Двое противников, форму которых различить в тусклом свете, падавшем из проёма, было почти невозможно, осели на пол. Ещё двое тут же бросились следом за ними и так же благополучно упали замертво.

Однако третья троица предприняла хитрый манёвр — один из атакующих сразу же ушёл вбок, и, пока Эллера стреляла по его напарнику, а затем по следующей паре штурмовиков, тяжёлое тело накрыло её и несколько раз приложило лбом о металлический пол.

«Вот и всё», — промелькнуло в голове.

Олсон в последний раз нажала на курок, и нападавший закричал, но это уже не имело никакого значения, потому что сознание Эллеры потонуло в темноте.

Ровеналь понял, что потерял возможность двигаться, в тот же миг, когда погас свет на корабле. Понял он и что произошло.

«Засада», — вертелось на языке, но вслух ни слова произнести он не мог.

Направленным ударом противник разрядил все батареи корабля — а заодно и лишил энергии его самого, потому что слова о том, что драконы рождаются из света звёзд, не были пустой метафорой. Ровеналь зависел от энергии, протекавшей от звезды к звезде, ровно так же, как человек зависел от еды. Его раны и переломы могли заживать быстрее, чем у обычных людей, — но только до тех пор, пока его поддерживал свет его звезды.

Когда Эллера подошла к нему и коснулась лба, Вартарион ненадолго почувствовал себя лучше. Он хотел протянуть руку, перехватить запястье девушки и удержать её рядом с собой. Не из пустой сентиментальности — а потому что знал, что одно только присутствие нашааа станет для него исцеляющим.

Но ни говорить, ни двигаться он по-прежнему не мог. А Эллера, убедившись, что напарник не может шевельнуться, достала оружие, и сама бросилась навстречу врагам.

В это мгновение Ровеналю как никогда хотелось её убить, но и этого он сделать, конечно же, не мог.

Когда противники в белых плащах Инквизиции ворвались в рубку, Вартарион всё также бессильно наблюдал, как они срывают с его шеи энколион. Если бы он мог застрелить их взглядом, он сделал бы это. Но он не мог.

Его взяли под руки и небрежно потащили по коридору в стыковочный отсек.

Краем глаза Ровеналь видел, как ещё один штурмовик вытаскивает Эллеру из-под мёртвого тела своего товарища и бьёт по лицу. Если бы Вартарион мог вздрогнуть, он бы вздрогнул — потому что ощутил этот удар так, как будто он достался ему самому. Если бы Ровеналь мог ударить в ответ, он бы ударил. Но он не мог.

Эллера тоже не сопротивлялась. Как мешок, её погрузили на плечо и следом за Ровеналем потащили на борт другого корабля.

Больше он её не видел, потому что та оказалась далеко позади.

В поле зрения Ровеналя попал коридор, уходящий далеко вперёд. Так он понял, что они очутились на большом корабле, и попытался утешить себя мыслью, что отбиться от захватчиков всё равно бы не смогли.

Помогло не слишком. Мысли судорожно метались в поисках выхода и то и дело возвращались к Эллере. Ровеналь знал, чего хотят от него. Знал, что его не оставят в живых. Но сначала будет допрос, и это даст немного времени, чтобы обдумать план побега. Его не убьют сразу же, потому что он — последний дракон. Слишком ценен для них.

Ровеналь боялся, что Эллеру могут убить раньше, чем он придумает, как быть. Бессилие душило его.

Потом коридор закончился перекрёстком. Штурмовики остановились, чтобы дождаться ещё одного мужчину, который приближался к ним — Вартарион предположил, что это их командир.

— В шестой блок его, — сказал тот. Но Ровеналь толком не слышал этих слов. Он не знал ни лица этого мужчины, ни его голоса. Но он чувствовал одно — перед ним стоит дракон.

Эллера открыла глаза и, обнаружив, что находится в полной темноте, тихонько застонала.

— Опять… — выдохнула она. Попыталась сесть.

Ничего не болело, кроме, разве что, шеи — так она вспомнила, что её пытались придушить.

Сесть удалось, а вот встать Олсон не успела, потому что в темноте раздался негромкий смех.

— Недалеко ты ушла.

Голоса Эллера не узнала, зато, когда говоривший выступил из темноты, узнала его лицо.

— Андрэс! — первым порывом было броситься и удушить подонка, но уже через мгновение Эллера задала себе вопрос: «А он-то откуда здесь?»

Олсон всё ещё не знала, где это — «здесь». Кто на них напал? И какую именно роль исполняет тут неудачливый рыцарь Белого Пламени? Однако на тюремщика тот походил мало — некогда красивое лицо портили ссадины и кровоподтёки.