Кесарево свечение - Василий Аксенов

Все вдруг рухнуло. Весь замысел хитроумного Стаса обернулся вздором. Счастья, увы, не создашь на бумаге, как ни подгоняй края. В строптивости героев выявляется общий ущерб. «Малые триумфы» лишь делают вид, что выливаются в реальное торжество. Малохольная Коломбина вдруг покидает Пьеро, и он остается один с равнодушно мерцающим в небе Микроскопическим. Он вдруг понимает, что это была вовсе не его история, что это была ее история, а его здесь просто подставили, чтобы поддержать сюжет. Стас, оставь ему хотя бы пса! Да, Байрон не уйдет, он будет сидеть рядом с тахтой, на которой лежит распростерт его незадачливый папочка, и подвывать в тоске по исчезнувшей среди этих страниц нежной сучке королевских кровей, чей пушистый хвостик он так любил прижимать своим пузом к ее спине. Автору остается только скомкать еще одну страницу, выйти в сумерках в парк, ходить там в одиночестве, звать Прозрачного, прислониться к его огромному стволу, послушать его шумящие ветви, вернуться на свой чердак, вытащить из корзины скомканный лист, расправить его и переписать набело.

Часть пятая. Горе, гора, гореть

(драма в двух актах)

Действующие лица

ГОРЕЛИК СЛАВА, авантюрист, 30 лет

НАТАША (Какаша) СВЕТЛЯКОВА, Секс-рабыня, 23 года

ПОЛ ФЭЙМОС, он же барон Павел Фамус, мэр и президент банка «Дип Чазм», 70 лет

СОФИ, его дочь, 18 лет, член олимпийской команды по лыжам; на выданье

АЛЕКС МАММ, он же Алексей фон Молчалин, управделами банка «Дип Чазм», лыжник-неудачник, 25 лет

ГРАФ ДЖИН ВОРОНЦОФФ, «Жека», электрик и владелец магазина «Уорренти офф Фёрст Класс энд Электрик Рипэар»,[56] 40 лет

КНЯЗЬ НИК ОЛАДА, «Колян», водопроводчик и владелец магазинчика «Эврифинг ю нид энд Пламинг»,[57] 40 лет

ГАБИ НАРД, он же Князь Нардин-Нащокин Гавриил, обеспеченный пенсионер, моралист, 65 лет

МАДАМ ЛИДИ, его жена, обеспеченная пенсионерка, сплетница, 42 года

МИМИ КАЙСЫНКАЙСАЦКАЯ-СОММЕРСЕТ, светская дама и всеобщая «гранд-маман», за сто

Жители поселка Бёрчтри Вэлли (Березань), лыжники туристы

Акт первый

Перед началом действия все персонажи появляются перед занавесом, для того чтобы сделать своего рода стихотворные заявки на участие.

Гладким ходом, по-светски, выкатывается престарелый бонвиван Пол Фэймос.

ФЭЙМОС.

Я с детства полюбил овал,Владыкой стал горы, долины,Богач, банкир, но фёрст оф олл,[58]Создатель рифмы удлиненной.

Родная рифма, русских жар,Ты помогла во время оно,Когда нас голод рьяно жралИ запивал слезой соленой.

Отцы — московские тузы,А мамы — светские эстетки,Поклонницы charmante musique,[59]Здесь все работали, как тетки.

Теперь я стар, души грозаГремит все крепче. Русским ясно:Мы основали Березань,Нью-Гемпшира цветущий ясень!

(Отходит в сторону).

Бурно, словно на трассе скоростного спуска, к занавесу вылетает Софи Фэймос.

СОФИ.

Мне минуло осьмнадцать лет!Не знает сердце боли,Когда несусь, как самолет,Нью-Гемпширским привольем!Я чемпион олимпиад!Секунды, не спешите!И, как поет Эдит Пиаф,«Любовь мне в ухо дышит»!

(Отходит в сторону).

Появляется корректный молодой человек, не лишенный, правда, некоторой косолапости, что появляется у лыжников на плоской поверхности, Алекс Мамм.

МАММ.

Уймитесь, волнения страсти.Я щелкаю секундомером.Поднимем шипучего «Асти Спуманте»!Нас ждут гондольеры.Как тренер, а также мужчина,Я в сердце сижу чемпионки.Пусть я молчалив, как машина,Любовь — не резервная шина,А вечности ласковой чётки.

(Отходит в сторону).

Энергично, чтобы не сказать фривольно, на кресле-каталке с привязанным к спинке воздушным шариком, выезжает Майя Кайсынкайсацкая-Соммерсет.

МИМИ.

Мне с чем-то сто, и с чем — немало.Век декадентства миновал.Вглядись в неровный слой эмали,Не там ли бродит минотавр?Что ты, что ты, что ты, что ты?Я солдат девятой роты,Тридцать первого полка!Ламца-дрица-ца-ца!Мечты о дальних светозарахНас уносили на века,Когда шалили в дортуарах,Не ведая большевика.Что ты, что ты, что ты, что ты?Вот корнет в одних ботфортахКавалергардского полка,Ламца-дрица-ца-ца!Какие были джентльмены!Плясали Пат и Паташон!И проплясали все пельмени,Лишь гадский вьется запашок.Что ты, что ты, что ты, что ты?Я из пятой разведротыКонницы пролетарьята,Пасть пахучая разъята.Здесь не терпят гордеца,Ламца-дрица-ца-ца!

(Откатывает в сторону).

Сдержанно, тонно проходит местный электрик граф Воронцофф.

ВОРОНЦОФФ.

Нам внятно все — и острый галльский смысл,И сумрачный германский гений,Но русский ток пока еще не смылПлевел злокозненных поползновений.В родной глуши я весь аристократ,Распространитель качеств и количеств.Как был среди философов Сократ,Таков и я по части электричеств.Включая вечером в квартире свет,Вы вызываете одно из таинств.Сей тайны не постиг ни Ист, ни Вест,Как непостижно то, что вносит аист.

(Отходит в сторону).

На манер московского пьянчуги-работяги по сцене косолапит местный водопроводчик князь Олада.

ОЛАДА.

Моя маман, равно и мой папа,Унверститетов не кончали.Вода моя текла, бурля, сопя,Трубу нащупала упрямая стопа,Наш княжий дух мне пел виолончелью.На родине ужасных праотцовЯ увидал своих коллег воочью.Зачистили мы дюжину концов;Таков наш брат, Москвы водопроводчик!От них я научился красотеИ краткости гулаговского сленга.Сквозь ржавчину вода текла, рассветНас пробуждал, словно детей в пеленках.Теперь вставай, смири же боль в коленках!И будет там вода, и твердь, и Божий Свет!

(Отходит в сторону).

Как пара доберманов, на сцену выскакивает пара репортеров.

РЕПОРТЕРЫ.

Воспитанники школ престижа,Больших амбиций молодежь,Горбатим тут средь горной стужиИ русский слушаем скулёж.Такие выспренные рожи!Тут впрямь становишься Толстым,Но репортеры скачут с грыжейИ задницу бодрят хлыстом.

(Отходят в сторону).

Походкой светского человека, маскирующей порядочную склонность к сплетне, с тросточкой появляется Габи Нард.

НАРД.

Один стоит под гнетом коромысла,Другой горазд в перестановке смысла.Но смешивать два этих ремеслаЕсть тьма охотников — я не из их числа.Свет, как всегда, сквозь сплетни волочится,А я, как истовый нравоучитель,В любом злословье, к коему влечете,Ищу мораль и вот живу в почете.Как ветеран компании известной,Я укрепляю стены вам известкой,И вот наш дом по зимам и по веснамНетлен стоит и одобряет сосны.

(Отходит в сторону).

В танце, напоминающем то вальс, то танго, на сцене появляется мадам Лили.

ЛИЛИ.

О эти женщины Бальзака,Мы так тревожно хороши!Мы не чураемся бальзамов,В букетах носик наш шуршит.Мой муж на четверть века старше,Пенсионер и моралист.Я вижу, он с гондолы шараОпровергает плюрализм.Пенсионеркой стала в сорок,Но уши слышат каждый лист,Процеживают слухов eqpox,В которых смысл событий слит.

(Отходит в сторону).

Неотразимой мэрилин-монровской походкой появляется наша главная героиня Наталья Ардальоновна Светлякова, т.и.к. Какаша. Читает с грустью.

КАКАША.

Была я там, где каждый хам хамит,Где на пол падают вонючие галоши,Там океан, витийствуя, шумитИ с тяжким грохотом подходит к изголовью.Волна и ветер так творят разбой,Что паруса все вспучились на флоте,Хрипит подсунутый к губам гобой,А мне все помнится игра на флейте.Прощай, мой принц, грусти иль не грусти,Какаша я, а вовсе не Елена,Ты побросай лишь камешки в горстиИ посмотри во глубь воды зеленой.Быть может, там увидишь свалки битв,И медный схлёст близ мифа, возле Трои.Что делать мне, раз в доме нету бритв?Бежать и спрятаться в нью-гемпширском Тироле?

(Отходит в сторону).