Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон - Татьяна Анатольевна Нурова

пошевелила пальцами рук, затем попыталась подтянуть под себя ноги, больно, но вроде кости целые. Ощупала голову, она вся была чем — то залитой и липкой, ага сбоку огромная гематома и не только, я рассекла ее сильно, и она вся в крови, надо же целая лужица натекла и худо мне, тошнит. Сотрясение то я получила как минимум, как вообще жива осталась. Я попробовала полечить себя, но с удивлением почувствовала, что не чувствую свой дар никак, совсем. Ну да я попала в странное место, и здесь мой дар не работает, что-то подобное знаю, встречала в какой-то книге. Ага, теперь поняла, где я и почему мой дар молчит. Я попала случайно в семейную сокровищницу и сразу вспомнила рамочку с листком бумаги в кабинете Деда и огромный бронзовый ключ, который явно ненужен для этой двери, точно насмешка или нет. Что там говорилось, откроет дверь наследник дара и крови, вроде что так, ну можно теперь гордиться, я точно принадлежу этой семье, в чем иногда и сомневалась. Я читала, в какой-то древней книге, по — моему, если не ошибаюсь, голова то мутная, из библиотеки Андрея. Там говорилось, что раньше древние семьи, только возводя фундамент дома, умели делать вот такие хитрые кладовки, попасть в которые случайный человек не мог, даже разобрав дом на кирпичики. Такие сооружения, сейчас строить уже не умеют, секрет давно потерян, и вот я увидела воочию шедевр древних зодчих, теперь бы отсюда еще и выбраться. Ощупала еще раз голову, чудесато, выжить я никак не могла, зуб даю, даже со своими способностями, вздохнула глубже. Мертвые не дышат, а привидениям совсем не больно, но мне было страшно, и я пока отогнала эту мысль подальше от себя. Я с трудом встала на карачки, выпрямиться не смогла, у меня сразу же все плыло перед глазами, и чернело при попытках встать на ноги. Но оглядеться и что — то рассмотреть я смогла, крохотная каменная комнатка, примерно два на два метра, стены полки чем — то заставлены, а это пока неважно и пустое пространство пола к счастью, на которое я и прилетела. Повезло, если бы, к примеру, здесь стоял стол, я даже содрогнулась, тогда бы точно, убилась, все — таки маги крепче людей, это надо признать, от человека бы только лепешка на полу лежала или блинчик. И нечего себе голову забивать, я просто крепкая, вон Андрей в каком состоянии был, и выжил, и даже меня обратно требует. Тьфу, ты какие мысли, и живот бурчит, есть хочется, и пить, значит точно живая. Я сглотнула густую слюну, пить хотелось особенно, но здесь было сухо и холодно. Не просто холодно, у меня онемели пальцы на ногах и руках, если руки я еще пыталась растереть, размять, то на ногах пальцы почти не чувствовала. С трудом развернулась в сторону, откуда упала, подняла голову и даже взвыла от жалости к себе, вот это я попала. Утром страдала от проблем с Андреем, как оказывается теперь, это было просто мило, а здесь я, просто здохну. Комната напоминала глубокую крохотную шахту с уклоном, сложенную из гладко подогнанного камня, по которому там сям по стене были прилеплены ступеньки, без перил естественно. Узкое подобие лестницы вилось вверх под немыслимым углом, и где-то там наверху, невероятно высоко, мерцал огоньками волшбы прямоугольник двери. Я слышала крики оттуда и удары в стену, но знала твердо, разрушь они всю стену, меня не найдут, а значит нужно выбираться самой. Умирать в темноте от голода я могу бесконечно долго и завидовать тому, что я не погибла быстро и сразу. Так на четвереньках я и поползла сначала к лестнице, бесконечно долго, затем цепляясь руками за ступеньки, поползла вверх. Мне было жутко холодно, не смотря на то, что я старалась двигаться энергичней, хотелось спать, голова кружилась, пару раз я даже прижимаясь щекой к очередной ступеньке, закрывала на пару минут глаза, но тут же заставляла себя двигаться. Упасть нельзя, смерть, уснуть нельзя, смерть, только вперед, хоть медленно, но вперед. Не знаю, сколько ползла, может час, может несколько, время я здесь не ощущала никак, стараясь только толкать себя вперед, вверх и крепче держаться. Добравшись до верха, я снова застонала, от злости и страха, крохотная площадка, на которой то и стоять страшно, а мне еще это предстоит — заставить себя подняться. На четырех костях я на этой площадке не помещусь. Но тут есть угол, на который можно облокотиться, главное не смотреть назад и в бок, в страшную темноту вниз, второе падение я не переживу. Мало, помалу, но цепляясь когтями за стену, я смогла встать, вжимаясь в угол, влипая в него. Но как открыть дверь, и это тоже загадка, а смогу ли я с ней справится, тем более чувствую, попытка будет только одна, здесь просто должна быть система защиты от чужих. Какое чудное кружево волшбы затянуло проем обозначающий дверь на каменной стене. Такой красоты и сложности плетения мне еще видеть не доводилось, а прадед то мой был еще тот затейник, — вздохнула я печально. А какой красоты контур, состоящий из трех орнаментов листьев, и цветов, он двигался, светился как живой. Я присмотрелась, что то он, мне напоминает, ну да орнамент на бронзовом ключе был один из трех на двери. Конечно, это самый простой вариант, возможно должен быть другой знак, но я понадеялась, что прадед рассчитывал на дар наследника, ну или в моем случае наследницы, а не на гениальность его, меня. Я протянула руку и стала впитывать в себя волшбу лишних орнаментов, так и есть, чувствовала, как волшба разошлась по моему телу, признала меня и даже подлечила. Прямоугольник на стене замерцал, превращаясь в деревянное грубое тяжелое полотно старинной двери, за которой я услышала радостные вопли, значит, все сработало правильно. Дверь распахнулась, и меня ослепило потоком света и тут же толкнуло как тараном в грудь потоком сквозняка, который снова неумолимо потащил меня вниз. Я с ужасом пыталась вцепиться хоть во что, но на гладко подогнанной стене, щелей не было и ногти мои впустую скользили по камню, почувствовала, как теряю опору и ноги на секунду зависли в воздухе, слетев с площадки. В последний момент меня ухватила, чья то рука, в которую я вцепилась насмерть, не отодрать.

— Да отпусти же ты больно, — услышала я голос Николая, который уже примеривался ударить меня, что бы я отстала, но все никак