Полтавское сражение. И грянул бой - Андрей Серба

Нахмурив брови, сотник какое-то время смотрел вдаль, затем перевел взгляд на девушку.

— Готовься в дорогу. Выступим, как только стемнеет. И захотят или нет выпустить тебя шведы из лагеря — в полночь будешь с нами на Днепре.

Сидя у костра, Зловы-Витер грел над огнем озябшие руки. Подъехавший казак соскочил с коня, подбежал к сотнику.

— Бунчужный Осока доносит, что на его пикет напоролся отряд царских драгун.

— Ну и что? — удивленно вскинул глаза Зловы-Витер. — Впервые их видит?

— Не приглянулись они ему. Все хмурые, никто слова не молвит. Только ихний офицер и разговаривает.

— Так чем не приглянулись? Попусту языками не мелют? Верно делают, поскольку не в шинок едут.

— Не нравится то, что путь держат от Днепра. Нам сказали, что возвращаются из дозора, но ближе Осокиного пикета к реке нет ни царских солдат, ни наших казаков. Да и уж больно много их для дозора. И все сытые, свежие, на гладких незаморенных конях. Такими после дозора не бывают. Может, это переодетые неприятели, про которых предупреждал батько Голота? — выпалил казак.

— А это мы сейчас проверим, — встрепенулся сотник. — По какой дороге двинулись драгуны?

— Той, что влево от развилки. Я знаю тропу, которая незаметно выведет нас им наперерез. Ведь если скакать за ними в открытую по дороге, они могут заподозрить неладное.

— Добре, так и поступим. Куренной, — обратился Зловы-Витер к одному из сидевших у костра казаков, — поднимай своих хлопцев...

Приказав куреню укрыться по обе стороны лесной дороги, сотник с десятком казаков выехал на проезжую часть. Приближавшаяся от Днепра колонна русских драгун ему не понравилась тоже. За последние дни он не видел столь упитанных лошадей и откормленных всадников, никто уже не ездил по узким разбитым дорогам такими ровными, четкими рядами. Настораживало и другое: колонна двигалась в полнейшей тишине. Не было слышно обычных в таких случаях разговоров, шуток, незлобивой словесной перепалки.

Огрев коня нагайкой, Зловы-Витер подскакал к следовавшему впереди колонны офицеру. Казаки с положенными поперек седел заряженными мушкетами остались за его спиной.

— Пароль? — коротко спросил сотник.

Офицер спокойно пожал плечами.

— О чем говоришь, казак? Мы возвращаемся из разведки. Ты первый, кто за последние трое суток повстречался нам из своих.

Трое суток в разведке, но кони словно только что из конюшни. А лица у солдат, как будто они умяли каждый по казану каши. Да и ботфорты уж больно начищены, и мундиры чистые... И почему возвращаются из разведки, если полчаса назад этот же офицер сказал пикетчикам, что они едут из дозора? Прав был бунчужный Осока, что прислал к нему казака с предупреждением о появлении этой подозрительной колонны.

— Пароль на сегодня — Тула. А правду молвят, что шведы у Шклова уже на наш берег переправились? — спросил Зловы-Витер.

— Враки это, сотник. Рыбаки сообщают, что генерал Левенгаупт затеял переправу у Орши.

— У Орши так у Орши, нам все едино, — миролюбиво сказал казак, доставая из кармана люльку. — А не разживусь я, пан офицер, у твоих молодцов тютюном? Свой давно уже вышел.

Не дожидаясь ответа офицера, Зловы-Витер приподнялся на стременах и обратился прямо к драгунам, молча следовавшим мимо него плотно сбитой колонной по четверо в ряд.

— Хлопцы, выручите куревом. Вы мне — табачок, я вам — огонек.

Колонна так же молча продолжала свое движение, никто из драгун даже не повернул в его сторону головы. Но Зловы-Витра сейчас интересовало другое: на спине мундира только что проехавшего всадника виднелась кое-как заштопанная дыра, вокруг которой расплылось плохо застиранное пятно крови. С такой отметиной хозяину мундира не в седле сидеть, а под крестом лежать. И лежит, наверное, где-нибудь, а его мундир сидит на чужих плечах.

Краем глаза Зловы-Витер увидел, как рука офицера, перехватившего его взгляд, потянулась к пистолету. Вздыбив коня, сотник оглушительно свистнул. Тотчас с обеих сторон дороги по колонне грянул мушкетный залп, а в следующее мгновение из-за кустов и деревьев с саблями наголо выскочили казаки. Десятка два уцелевших драгун поспешно задрали руки, и лишь офицер, развернув коня, пустился наутек. Зловы-Витер схватил за локоть прицелившегося ему в спину куренного:

— Не стрелять! Возьмем живым!

Вытянув коня нагайкой, он помчался вслед за беглецом, за ним устремились несколько казаков. И тут из-за поворота лесной дороги показалась колонна русской пехоты с офицером во главе. Но беглеца это нисколько не испугало. Наоборот, он еще быстрее поскакал ей навстречу и остановил коня рядом с офицером. Наклонившись с седла и оживленно жестикулируя, что-то быстро стал ему говорить, указывая на казаков.

И вдруг... Пехотный офицер вырвал из ножен шпагу, повернулся к своей колонне, дал какую-то команду. Тотчас несколько рядов солдат сноровисто перестроились в две шеренги, передняя опустилась на колено, пехотинцы слаженно сбросили с плеч мушкеты. Офицер взмахнул над головой шпагой.

— По изменникам-сердюкам!.. — донеслось до Зловы-Витра.

Сотник сразу натянул поводья, направил коня в кусты.

— Назад, хлопцы! — крикнул он поравнявшимся с ним казакам. — Клята вражина перехитрила нас!

На обочине дороги пылал яркий костер, вокруг него грелись несколько шведских солдат. Двое из караульных с мушкетами на плечах медленно расхаживали по дороге взад-вперед. Запорожцы остановили лошадей рядом с костром, и Дмитро протянул поднявшемуся от огня унтер-офицеру пропуск.

— А это кто? — спросил швед, лениво осмотрев казаков и задерживая взгляд на Ганне.

— Племянница полковника Тетери и моя невеста, — соврал Дмитро. — Маленько проводит меня и вернется обратно.

Унтер-офицер соболезнующе развел руки в стороны.

— Извините, господин офицер, но ваша невеста не указана в пропуске. А я всего лишь солдат и выполняю приказы полковника Розена.

— Неужто не указана? — притворно удивился Дмитро, подъезжая к шведу вплотную.

Делая вид, что хочет заглянуть в пропуск, он нагнулся с коня и, вырвав из-за пояса кинжал, вонзил его в горло унтер-офицера. В тот же миг блеснули сабли казаков, и со шведским караулом было покончено. Но один из солдат, шагавших по дороге, успел вскинуть мушкет, и его пришлось снять выстрелом.

Дмитро сунул кинжал в ножны, повернулся к спутникам.

— Ну, други, не миновать нам погони. А потому не жалейте нагаек...

Узнав о гибели караульного поста на дороге и бегстве Ганны, полковник Розен сразу подошел к карте.

— Куда поскакали запорожцы? — спросил он у доставившего известие дежурного офицера.

— В сторону Днепра. На снегу хорошо видны их следы.

Розен взмахом руки пригласил офицера к карте, ткнул в нее пальцем.

— Недалеко от этого селеньица находятся лодки запорожцев, на которых они утром собираются плыть на Сечь. С сотником всего десяток казаков, остальные ждут его возвращения на хуторе.

— Но там квартирует и эскадрон наших кирасир, поэтому беглецы вряд ли туда поскачут. Скорее всего они отправятся прямо к лодкам. Верите половину дежурного эскадрона и выступайте за казаками. Надеюсь, цель погони вам ясна?

— Да, господин полковник. Разрешите выполнять приказ?

— Не торопитесь, — поморщился Розен, — в этом деле есть одна щекотливая деталь. Вместе с запорожцами ускакала и племянница полковника Тетери, одного из влиятельнейших сановников украинского гетмана. В силу ряда обстоятельств мне не хотелось бы портить отношения ни с Тетерей, ни тем более с Мазепой... Словом, девушка мне нужна только живой. И постарайтесь, чтобы как можно меньше людей знало о том, что вам удалось захватить ее. Пусть думают, что она сбежала с казаками, части которых удалось оторваться от вашей погони, и судьба ее не известна. Вы меня поняли?

Офицер, не первый раз выполнявший подобные задания Розена, молча склонил голову...

Появившаяся за спиной погоня не удивила Дмитро. Подскакав к Ганне, он наклонился к ней.

— Панночка, на хвосту шведы. А потому гони что есть духу по этой тропе вперед, она выведет тебя к нашим лодкам. Там сейчас всего пяток казаков, и им не по силам сдюжить с тяжелой чайкой, но при них имеется легкий челнок, с которого они ловят рыбу. Скажешь, что я велел им вместе с тобой уходить на тот берег.

— А как ты? — с тревогой спросила девушка, бросая взгляд на плотную группу шведских кирасир, несущихся вслед за ними. — Может, бросим коней и уйдем с тропы в лес?

— Кругом болота, сразу завязнем. Да и лес зимой не товарищ. Голо все и открыто, а от луны и снега светло как днем. Так что не теряй понапрасну времени и скачи. Прощай и не поминай лихом.

Дмитро стегнул лошадь Ганны нагайкой. Натянул одной рукой поводья своего коня, а другой перебросил из-за спины на грудь мушкет. И тотчас рядом загремели выстрелы запорожцев...