Чародей в ярости. Чародей-странник - Кристофер Сташеф

— Спасибо.

Однако руку с плеча сына не убрал.

Магнус поморщился, но с места не сошел.

Род обнял мальчика, не спуская глаз с Гвен.

— Пойми, это было очень глупо. Очень рискованно. Я мог ударить тебя.

Глаза Гвен гневно полыхнули, но взгляд ее тут же смягчился.

— Мне было из-за чего рисковать, супруг мой.

Род скованно кивнул:

— Да. Спасибо тебе. Большое спасибо. — Он покачал головой. — Но больше так не делай. Вряд ли у тебя получится. Когда со мной опять произойдет такое, лучше… уходи. Забирай детей, и бегите куда угодно, и как можно скорее.

— Это тоже будет глупо! — в отчаянии воскликнула Гвен. — Если мы побежим, ты бросишься за нами и слушать меня не станешь, как бы я тебя ни молила!

Род смотрел на жену, не в силах пошевелиться. Наконец он закрыл глаза и так крепко сжал кулаки, что ему стало больно, трижды глубоко вдохнул и выдохнул, открыл глаза, встретился взглядом с Гвен и сказал:

— И все же ты должна уйти. Ты права, уходить, когда я в гневе, опасно. — Он немного помедлил и не без труда добавил: — Для нас обоих. Вы должны уйти сейчас. Здесь становится страшно. Альфар и его подручные не в игрушки играют. Они слишком опасны. И если не я накажу детей, их накажет он.

Гвен долго не спускала глаз с мужа. Дети примолкли.

В конце концов Гвен медленно проговорила:

— Если ты того хочешь, сударь мой, мы уйдем. И все же я молю тебя: подумай хорошенько. И нам безопаснее рядом с тобой, и тебе — рядом с нами. Тогда мы можем защитить друг друга. Но если мы уйдем от тебя и вернемся в Раннимед, тогда твои враги могут попытаться навредить тебе, причинив зло нам. А тебя не будет рядом с нами, и ты не сможешь нас защитить.

Это была уловка. Род это прекрасно понимал.

Но ему было страшно. Он страшился того, что могло снова зародиться в его душе, если бы он начал спорить с Гвен. Он боялся за нее, боялся за детей.

Но он боялся за них еще и потому, что опасался того, что в самом скором времени Альфар поймет, что никому из его подручных не справиться с семейством Гэллоуглассов в одиночку. Поняв это, он вполне мог поступить рационально, а именно — обрушить на семью верховного чародея объединенную колдовскую мощь. Пусть дети Рода и Гвен уже были неплохими эсперами — они все равно оставались детьми.

Но гораздо более сильно Рода пугало то, что может статься с женой и ребятишками, если он снова станет жертвой припадка необузданной ярости.

Он резко кивнул:

— Ладно. Оставайтесь.

Ликованию детей не было предела.

У Рода от их веселых криков чуть барабанные перепонки не лопнули. Он стоял, окруженный всеобщей радостью, и мысленно клялся, что больше никогда не позволит себе обрушить на детей свой гнев.

На следующий день он продолжал мысленно повторять эту клятву и отчаянно думал о том, как бы обеспечить безопасность своих домашних при том, что они останутся с ним. Он отказался от мысли убеждать их в необходимости отправиться домой, поскольку споры были для Рода чреваты припадками ярости.

— Не желаешь ли сесть на коня, сударь мой? — спросила Гвен, которая ехала на Вексе вместе с Корделией, сидевшей впереди нее.

Род молча покачал головой и продолжил путь пешком.

Мальчики глянули на мать, на отца и без слов зашагали дальше.

Из-за поворота дороги появился рослый крестьянин с женой, которая почти не уступала ему ростом, и пятью детьми. Они устало брели по проселку — устало, хотя было раннее утро. Отец семейства толкал перед собой тележку, нагруженную домашним скарбом.

— Еще беженцы, — проворчал Род. — Сколько их уже мы встретили, Делия?

— Четырнадцать, папочка.

Род кивнул:

— Четырнадцать… за какое время?

— За полтора часа, папуля, — сообщил Грегори, посмотрев на солнце.

Род покачал головой:

— Злые дела здесь творятся, ребята. Люди не покидают свои дома просто так — если им что-то вдруг не понравилось или даже если им что-то ненавистно. Так бегут, когда страшно.

— Нам не страшно, папа, — задиристо проговорил Магнус.

— Знаю, — вздохнул Род. — Это меня и тревожит.

Через некоторое время Джеффри набрался смелости и заявил:

— Пап, а лазутчики колдуна теряют бдительность, между прочим.

— С чего ты взял? — сдвинув брови, спросил Род. — С того, ЧТО этим людям позволили уйти? — Он мотнул головой. — Нет. Дело не в этом. Сами увидите.

С этими словами Род увел Векса в сторону и уступил дорогу крестьянину с семейством. Мужчина одарил Рода изумленным взглядом и ругнулся. Но тут усталость взяла свое, он остановился и снизошел до разговора с тем, кто стоял ниже его на социальной лестнице.

— Здорово, лудильщик! На север топаешь, значит?

— Ага, — ответил Род. — Надо же где-то бедняку на пропитание зарабатывать. Ну и как оно там, на севере?

Крестьянин покачал головой:

— Мы только слухи знаем. Сами не видали.

Род нахмурился:

— А что за слухи-то?

— А такие слухи, что появился в нашем княжестве злой колдун, — отвечал крестьянин, — и что одолел он и виконта Маладруа, и барона Гратесье, и даже самого графа Лагорма.

Род изобразил искреннее недоверие:

— Это как же? Кто же такое говорит?

У Джеффри тоже был очень недоверчивый вид. Мальчик явно не верил, что Альфар способен отпустить кого-то, владеющего стратегическими сведениями такой важности.

Крестьянин-здоровяк устало пожал плечами:

— Да все говорят, лудильщик. Тебе ли этого не знать. Вы-то, бродячие мастеровые, слухи по земле и носите.

— Так вот оно как, выходит! — воскликнул Род, удивленно вздернув брови. — Стало быть, чья-то двоюродная сестрица шепнула на ухо соседке, а та проболталась сплетнику, а тот рассказал своему дядьке, а тот…

— Ну, вроде того, — пожал плечами крестьянин. — Мне-то ведомо только то, что мне рассказал кум мой, Хью, сын Марля, когда пожитки в дорогу собирал да на телегу укладывал. Ну я возьми да и спроси у него: «А ты откуда знаешь?» А он мне и говорит: «От Пирса Тэтчера»…

Род прервал крестьянина:

— А тот небось живет на графских землях?

Крестьянин покачал головой:

— Да нет, и не на земле Гратесье он живет, и не на земле Маладруа. У него, у Пирса этого, есть сеструха двоюродная, а у сеструхи — кума, а у кумы — племянник, а у того племянника — шурин имеется, а у того шурина есть братец двоюродный, а уж у него — племянница, так та живет рядышком с особняком достопочтенного графа. Вот от нее-то слух и пошел.

— Вот как? — Род переглянулся с Джеффри и перевел взгляд на крестьянина. Он склонил голову набок и стал теребить в пальцах прядь волос. — Ну, спасибо тебе, добрый человек. Пройдемся мы еще маленько к северу, но твоих слов не забудем.