Записки современного человека и несколько слов о любви (сборник) - Владимир Гой

«Закуси удила, жеребец, у тебя жена, да и не по твоим зубам корм – она у нас в управлении торговли работает, завтра тебя за сексуальные домогательства уволят…» – пыталась меня вразумить буфетчица Галка. Но что может остановить лавину в горах или цунами?

Мне было неважно, что с ней за столом сидели какой-то мужчина и еще одна женщина. Я подошел, начал что-то рассказывать, угощать их шампанским, и даже не знаю как, но мы оказались с ней вдвоем, а ее знакомые каким-то образом испарились.

Никому еще я не дарил столько цветов. У бабки-торговки от радости дрожали руки, когда она пересчитывала деньги, полученные за красоту.

В ее взгляде я прочитал, что у меня «не все дома», но в глазах вместе с тем был и восторг. Когда на улице появляется кто-то с большим букетом цветов, у окружающих это вызывает разнообразные чувства, от нескрываемой зависти у женщин до саркастической ухмылки у экономных мужчин.

В обеденное время шумная, гомонящая толпа отдыхающих растекается с пляжа по летним кафе, пивным ларькам, а более состоятельные или те, кто очень хочет такими казаться, – в рестораны и бары, под прохладу кондиционеров. Но только те, кто действительно понимает прелесть отдыха у моря, располагаются в тени колючих сосен и с удовольствием уписывают принесенные из дому бутерброды, запивая сухомятку теплым лимонадом или пивом. То тут, то там слышатся уговоры сердобольных мамаш: «Ну, заинька, скушай еще!» – и карапуз лет четырех берет в ручонку огромный бутерброд с колбасой, из-под которой вытекает растаявшее на солнце масло, и жует, жует, жует.

Мы спрятались от всей этой толпы в маленьком кафе на пять столиков, где подавали только мороженое, шипучий лимонад и сладкий ликер «Мокка» к чашечке бразильского кофе. Это место – настоящий рай для влюбленных пар, здесь не воняет жареной картошкой и бифштексами, от которых пропадает лирическое настроение, тут легкий запах кофе приятно дурманит голову и придает встрече какой-то шарм.

Букет цветов заслонял ее лицо, я отодвинул его в сторону. Мы совсем не знали друг друга, но мне казалось, что мы никогда и не расставались.

Как быстро летит время, когда тебе хорошо! Колючие розы мы оставили у знакомых в каком-то баре и просто бродили по пляжу, взявшись за руки.

В груди у меня было ощущениу непонятного счастья и не верилось, что такое может быть. Я даже забыл, что женат, вернее, не забыл, – опасение, что встречу каких-нибудь знакомых, подспудно присутствовало, а в общем-то, было все равно.

– Ты меня помнишь? – спросила она. Я напряг память, нахмурив лоб.

– Вы, наверное, та пожилая женщина двадцати пяти лет от роду, с которой мне повезло общаться в электричке, когда я находился в потрепанном виде?

– А что у тебя на руке за кольцо – наверное, в этом виноваты орнитологи? – своим вопросом она заставила меня спуститься с небес на землю. Я уставился на свой окольцованный палец с наигранным удивлением:

– Утром еще не было!

Вечером в ресторане «Laiks» я несколько раз заказывал одну и ту же песню «Пока не меркнет свет, пока горит свеча», прижимал ее к себе и медленно топтался в танце.

Рассвет мы встретили, когда уже выходили из бара «Jūras pērle». Я попытался культурно затащить ее в кусты, целовал в шею, губы, она же над моими попытками весело, по-девичьи, смеялась и тянула меня совсем в другую сторону. Конечно, я был пьян, но больше от ее присутствия, чем от вина.

Я записал ее телефон на ресторанном счете и остался один на перроне станции Лиелупе.

Электрички пробегали мимо одна за другой с интервалом минут в пять, люди уже ехали на работу и с любопытством посматривали на сидящего на скамейке, то ли кого-то провожающего, то ли встречающего. И были правы – в этот день я что-то в своей жизни проводил, а что-то встретил.

Сколько раз я обманывал женщин, глядя в их доверчивые глаза, сосчитать будет трудно, хотя можно. Да и сам я тоже был обманут не раз, но в тот момент, когда в телефонной трубке голос объявил мне, что такой гражданки тут нет, я не поверил и набрал номер еще раз. На пятый раз трубку уже просто не подняли.

Рюмка водки – неплохое лекарство от любовной боли, но только в том случае, если не начинает ее полностью заменять. Хотя мы были знакомы всего один день, я казался себе обманутым и покинутым женщиной, как если бы мы прожили с ней много лет.

Андрис работал в управлении торговли и занимался досугом молодежи – устраивал вечеринки, культпоходы, был хорошим организатором и изрядным выпивохой. Когда он появился на пороге заведения, в котором я праздновал поминки по несостоявшейся любви, то с удовольствием подсел ко мне за столик, решив разделить со мной мою тоску. «Так ты об этой говоришь, о рыжей Наташке? Она же мой начальник!» – я предупредительно поднял палец вверх: «Не рыжей, а золотой, придурок». На «придурка» он немного обиделся, но, видя мое «перегретое» состояние, простил мою грубость и даже обнадежил: «Записывай телефон, влюбленный бегемот!» – и продиктовал мне заветные цифры.

Как я люблю наш приморский город, но не жарким летом, а поздней осенью, когда пустеют его прибрежные улочки и на пляже изредка появится чья-нибудь укутанная от ветра фигура. В воздухе витает тоска по летнему шуму и гаму тысяч голосов, половина ресторанов и кафе уже закрыта, и ты наслаждаешься чашечкой горячего кофе, наблюдая, как крупные капли дождя, растекаясь, барабанят по оконной витрине приютившего тебя кафе. А сейчас этот гомон раздражает, хочется где-нибудь от него спрятаться, а когда он пройдет, начинаешь по нему скучать.

– Добрый день! Ты извини, что не позвонил сразу, времени не было. – На том конце провода явное замешательство, и я продолжаю:

– Может, пообедаем где-нибудь вместе? – раздумывая, она немного помолчала и голосом далеко не радостным согласилась:

– Ну, давай пообедаем.

Час дня – это пик горячего солнца, забитых ресторанов и окрошки с отварным яйцом и сметаной.

Мы сидим в большом деревянном сарае, названном почему-то рестораном, он тянет в лучшем случае на рабочую столовую. Но холодный борщ со свеклой тут отменный.

Сегодня я с ней серьезен, как никогда и ни с кем, пытаюсь ей понравиться не как безалаберный весельчак, а как серьезный человек. Но это всего на несколько минут, из меня так и прет разная ерунда, и мы хохочем как сумасшедшие.

– Ты меня до работы не провожай. Увидимся вечером, позвони!

Когда мужчина влюблен, он слегка ненормальный, и малейший намек на возможность взаимности делает его удивительно глупым. От радости мне хотелось прыгать до небес и сотворить что-нибудь необыкновенное. Наверное, подвиг. Я зашел в тот же сарай, где мы обедали, и заказал пятьдесят грамм. Через час я уже был готов перевернуть весь мир.

Фотограф Юрка всегда оказывается в нужное время в нужном месте, и четыре часа до окончания ее работы я неплохо с ним провел. Мы пили за любовь, за счастье и за вечную весну в нашей душе.

Одолжив у друга машину, я подъехал к ее дому в полседьмого утра, остановился невдалеке и стал ждать.

На ней было светлое, слегка обтягивающее платье с зелеными цветочками, на ногах туфельки в тон платью, похожие на балетные пуанты, а на белое плечо спадала рыжая коса, стянутая внизу темно-коричневой резинкой. Под платьем красиво вырисовывалась ничем не сдавленная грудь, это было весьма сексуально.

– Как ты меня нашел? – ее лицо выражало неподдельное удивление.

– Ты на работе со всех сторон обложена шпионами. Я так хотел тебя увидеть, что был согласен перевернуть все дома Риги, чтобы тебя найти.

Она улыбнулась, приняв это за комплимент, даже и не представляя, что я и в самом деле готов был даже на это.

Дорога от Риги до Юрмалы – это несколько минут езды на предельной скорости, для того, чтобы впечатлить свою спутницу вкусом адреналина. Красный «фиат» российского производства, напрягшись изо всех сил под нажимом моей ноги на газ, выдал на спидометре сто сорок. Ее глаза блестели, губы были полуоткрыты – ей нравилась скорость.

Через пятнадцать минут машина уже стояла возле управления торговли, где она работала.

«Если я тебе сегодня позвоню, ты не исчезнешь, как в прошлый раз?» – она посмотрела на меня как-то уже по-другому: «Попробуй, позвони». Я потянулся к ней губами, но она выскочила из машины, оглянувшись по сторонам, не увидел ли ее кто со мной. И медленно пошла ко входу в здание под соснами, «вкусно» покачивая бедрами. Возле дверей обернулась, и я прочел по губам: «Позвони!»

Этот маленький коричневый домик возле станции Майори почему-то именовали дачей, мне же он больше напоминал дровяной сарай, в котором случайно оказалась широкая кровать с тумбочкой и старенький телевизор на кухонном столике. Чистая ажурная занавеска, наверное, еще с бабушкиных времен закрывала от любопытных глаз, что происходит за этим маленьким окошком.