Записки современного человека и несколько слов о любви (сборник) - Владимир Гой

И тут я вспомнил самую первую симпатию моей жизни. Это была моя соседка по даче, стройная весёлая девчонка. Она мне нравилась больше всех девчонок на свете, а когда мы с ней в кустах первый раз в жизни поцеловались, для меня перевернулся весь мир, и я представлял её своей будущей женой. Мы с ней мечтали о том далёком времени, когда мы вырастем, и у нас будет много детей; но это были просто детские мечты, которые рассеялись, как утренний туман. Но как я мог объяснить это мечтателю, фантазёру, которому было только двенадцать лет, и для него лучше неё не было девчонки на всём свете?

И всё-таки я ему сказал: «Понимаешь, она, когда выросла, встретила другого мужчину, и у них сейчас тоже есть дети, правда, две девчонки, а не мальчишки, как у меня, ну а я, разумеется, встретил другую девушку, мы с ней друг друга полюбили и поженились. Ты не расстраивайся, мы с Риткой дружим и иногда семьями встречаемся». Малыш пожал плечами и сказал: «Не знаю, мы с Риткой никогда бы не расстались». В кухне повисло молчание, мой гость, видно, на меня обиделся и не хотел со мной разговаривать, уж я-то его хорошо знаю: если что не по нему, вот так замкнётся – и всё, отец даже не мог напугать ремнём. Но я знал и его слабые стороны – он ужасно любил истории о путешествиях, и я как бы невзначай сказал: «А знаешь, я на Камчатке был, лазил по вулканам, летал там на вертолёте, а медведей там столько видел, что ты даже представить себе не можешь, их там так много, как кошек у нас во дворе было». Он весь преобразился, его глазёнки засверкали, и он сказал: «Врёшь, наверное». – «Не вру, зуб даю», – и я щёлкнул ногтем по зубу. «Вот здорово! Значит, и я там побываю», – и просительно добавил: «Ты главное побольше езди, это же так интересно!» Но потом почему-то опять насупился и замолчал, и у него было такое выражение лица, как будто он хочет о чем-то спросить и боится, я это заметил и попросил его сам: «Ты можешь меня спрашивать о чём хочешь, давай». Он ещё долго собирался, а потом наконец спросил: «Это самое главное, зачем я к тебе пришёл… Скажи мне, ты стал космонавтом?» – и его глаза с надеждой смотрели на меня, ожидая, что же я отвечу.

И я вспомнил то детское звёздное небо, когда невозможного просто не существует, и наши мечты кажутся нам явью; мы представляем себя героями за штурвалами космических кораблей, да в те мгновения мы ими и являемся, и покоряем просторы Вселенной в своих мыслях. Соврать ему я просто не мог, но слов успокоения не нашел, просто сказал: «Не получилось». Он положил голову на свои маленькие ладони и заплакал. Не выдержал и я. Мы с ним сидели за чайным столом, и слёзы бежали по нашим щекам, как убежавшие вдаль мечты. Да, я очень хотел стать космонавтом, но, к сожалению, не сложилось, как и многое другое.

А за окном начинало понемногу рассветать, ветер разогнал громады облаков, и небо стало совершенно чистым и полным утренних звёзд. Мой маленький гость допил свой чай и спросил: «А кем ты стал?» – «Знаешь, малыш, я очень много работаю и путешествую по свету, а ещё я пишу сказки для детей». «Ты пишешь сказки для детей?!» – если бы вы знали, как он обрадовался. «Значит, я буду сказочником! Да это же ещё лучше, чем космонавтом, ведь меня будут знать все дети на земле», – и он так громко выражал свою радость, что я испугался, что моя жена снова проснется. Потом он взобрался ногами на стул, громко сказал: «Это классно!» – и исчез.

Я остался один на своей кухне, весь дом понемногу просыпался, звеня будильниками и свистками чайников. Наступало утро.