Прибалтийская «мясорубка» - Виктор Карлович Старицын

позиции обрушился массированный огонь корпусной и дивизионной артиллерии. Причем большая часть артиллерии трех дивизий и корпуса обстреливала опорные пункты батальона Сараева и смежный опорный пункт у соседей. У Катукова создалось впечатление, что количество корпусных стволов у противника значительно возросло. Это наводило на неприятные размышления. Возможно, противник подтягивал еще один пехотный корпус.

Затем немцы снова пошли в атаку по всему фронту, выставив на опушки лесных массивов массу полевой артиллерии. Прежде чем массированный артобстрел вынудил Катукова покинуть качавшуюся от близких разрывов тяжелых снарядов и вздрагивающую от попаданий мелких колокольню, он оценил численность войск, надвигавшихся на стык дивизий не менее чем в два полка. Спустившись в штабной подвал под церковью, комдив связался с Анисимовым и приказал ему передвинуть свой танковый батальон поближе к правому флангу в помощь Крамаренко.

Затем по рации соединился с Перфильевым и попросил всемерно усилить левый фланг.

– Без тебя знаю! – отрезал сосед. – Отлично вижу, что фрицы вознамерились прорвать наш с тобой стык. Перебрасываю туда все резервы и массирую там артогонь.

На этот раз под обстрел попали и тылы дивизии. Особо досталось танковому батальону Крамаренко и дивизионным артиллеристам. Воздушные разведчики немцев вскрыли их дислокацию.

Тяжелый бой закончился только в четыре часа. Немецкая пехота, понеся большие потери, захватила опорные пункты батальона Сараева и смежный опорный пункт дивизии Перфильева. Мотострелки сражались до конца. Из опорных пунктов отступили только раненые бойцы. Враг захватил и рощу, которую занимал танковый батальон Крамаренко. Сам комполка погиб. Все танки и самоходки полка тоже были подбиты.

Продвижение противника удалось остановить только контратакой разведбата, сводного танкового батальона Анисимова и 1-го мсб. Со стороны Перфильева контратаковали два батальона.

Введенные в бой резервы спешно окапывались в двух километрах за линией опорных пунктов.

Однако в восемь вечера после бомбежки и мощного артобстрела, немцы вновь атаковали. На этот раз главный удар наносился прямо на Резекне, который обороняли лишь две сильно поредевшие мотострелковые роты. На город наступали два пехотных полка. Резервов у комдива больше не было.

Взяв город, противник обошел и атаковал во фланг позиции разведбата и 1-го мсб. Командир мотострелкового батальона Лямочкин погиб. Принявший командование сводной группой комбат Сергеев вынужден был отступить, чтобы избежать окружения. Обойдя город с севера, Сергеев вывел остатки трех батальонов в расположение штаба дивизии. От взятых разведчиками пленных выяснили, что на стыке дивизий Катукова и Перфильева противник ввел в бой свежую 28-ю пехотную дивизию 8-го армейского корпуса, а также использовал артполки этого корпуса.

На следующий день 28 июля дивизии Катукова и Самойлова были оттеснены противником к Лудзе. Дивизия Перфильева вынуждена была отступить к Вилянам.

Немецкие пехотные корпуса пробили в наспех созданной командованием Прибалтийского фронта обороне коридор шириной 30 км и двинулись вслед за моторизованными корпусами Гота.

Танкисты и мострелки задержали немецкую пехоту на двое суток. Разрыв между корпусами Гота и пехотными корпусами увеличился до ста километров.

Комфронта Серпилин

В дребезжащем нутре транспортного ТБ-3 трясло немилосердно. Рев четырех моторов заглушал все. Приходилось орать во всю глотку прямо в ухо соседу, чтобы тот понял, что от него требуется. От вибрации, создаваемой моторами, ныли зубы. Вдобавок из каких-то щелей зверски дуло. Даже в шинели, которую предупрежденный летчиками генерал-лейтенант предусмотрительно надел, было холодно. На металлических лавках, расположенных вдоль стен грузового отсека, разместились вновь назначенный командующий только что образованным 2-м Прибалтийским фронтом герой Советского Союза генерал-лейтенант Серпилин с двумя адъютантами, ординарцем, начальником охраны при трех бойцах и начальником связи с двумя радистами. В передней части отсека громоздились ящики, коробки, чемоданы, вещмешки. Впрочем, большую часть груза составляла армейская радиостанция типа РАФ-КВ. Несмотря на то, что ему твердо обещали предоставить радиостанцию на месте, Серпилин распорядился демонтировать с автомобиля и загрузить в самолет свою армейскую радиостанцию.

На двух других ТБ летели оперативный отдел штаба армии и сборная группа штабных работников во главе с бывшим начштаба 4-й армии, а ныне – начальником штаба 2-го Прибалтийского фронта генерал-майором Дерюгиным. Тройка ТБ поднялась с аэродрома Калинковичи в 23:40 27 июля, как только окончательно стемнело. Днем готовились к вылету, однако подготовить и завезти на аэродром успели только первый эшелон штаба. Остальной состав штаба армии должен был вылететь 28 июля на девяти ТБ в сопровождении эскадрильи истребителей. Павел Федорович решил не ждать, пока будет готов к вылету весь штат штаба армии, и приказал передовой группе вылетать ночью, благо ночью сопровождение истребителей не требовалось, а летчики военно-транспортного полка умели летать ночью не хуже, чем днем. А может и лучше, поскольку именно ночные полеты были их основным рабочим режимом.

После выхода последних подразделений 4-й армии за главный стратегический рубеж все соединения армии были отведены в район Мозыря, почти к тыловому рубежу, где и расквартировались, затем принимали пополнение личным составом и вооружением. Штабы всех уровней, включая штаб армии, работали в поте лица: отчеты о боевых действиях, сводки расхода боеприпасов и имущества, сводки потерь, прием и распределение пополнения. К 23 июля вроде бы первоочередные дела в основном закончили, войска приступили к плановой боевой учебе. 26 числа в шесть вечера Серпилина вызвал к аппарату ВЧ-связи главком Жуков.

– Павел Федорович, ты в курсе, какие дела творятся на Прибалтийском фронте? – спросил главком.

– Слышал, что немцы прорвали главный рубеж, но подробностей не знаю.

– Дела там хреновые, чтобы не сказать больше. Вся танковая группа Гота рвется к Пярну выручать 4-ю группу. Кузнецов все прошляпил. В Ставке принято решение сформировать 2-й Прибалтийский фронт для противодействия 3-й и 4-й танковым группам. Хочу предложить твою кандидатуру на командующего фронтом. Ты как, согласен?

– Раз надо – значит надо! Я готов.

– Добро! Должен сказать тебе, что штаба фронта еще нет. Совсем нет. Принято решение формировать штаб фронта на базе штаба твоей армии. Твои корпуса передадим армиям Западного фронта и в резерв фронта. Приказ Мерецков сегодня сделает. Твой штаб должен быть на месте 28 числа и начать работать! Ни минуты терять нельзя. Ситуация предельно сложная и с каждой минутой ухудшается. Кузнецову будет приказ передать тебе всю текущую оперативную информацию. Все соединения Прибалтийского фронта, находящиеся южнее линии прорыва Гота, плюс все соединения на тыловом рубеже в полосе Прибалтийского фронта отходят в твое подчинение. Гота надо остановить! Недостающих штабных работников для укомплектования штаба фронта по штатам тебе пришлют из управления кадров в ближайшие два-три дня. Приказ Главкомата получишь сегодня. Только переговорю с Верховным. Ясно?

– Так точно! Только у меня просьба, товарищ главнокомандующий. Разрешите?

– Ну давай, попробуй!

– На тыловом рубеже все соединения развернуты по мобилизации. Комсостав соответствующий. Разрешите взять из моей армии некоторых командиров и штабных работников.

– Небось своего любимца Гаврилова хочешь взять. Или еще кого?

– Не только.