Неприкасаемый чин - Кирилл Казанцев

— Ну что ж, доведется с ветерком прокатиться, — невесело пошутил Павел, когда его и Наташу заталкивали в автобус.

«Пазик» катил неспешно. Ветер врывался в салон, выдувал из-под сидений какие-то бумажки, сухие листья, резал глаза.

— В какое отделение едем? — спросил Бабарыкин.

— А тебе ни один хер? — недружелюбно отозвался лейтенант и достал рацию — ему тут же ответили. — Они уже у нас, куда доставить?.. Понял, так и сделаем… конец связи.

Не доезжая до города, автобус свернул вправо. Вскоре он уже въезжал в открытые ворота загородного особняка Бахрушина. Наташа никогда раньше здесь не бывала и не знала, куда их привезли. А вот ее отец знал эти места неплохо. Побывал здесь не один раз, когда выслеживал насильника дочери.

— Это его особняк, — шепнул он Наташе на ухо, боясь, что их скоро разъединят.

— Я это поняла.

За окном второго этажа отошла в сторону занавеска. На короткое время за ней показался сам Бахрушин. Он самодовольно улыбался. Поднес к губам стакан, сделал глоток и опустил занавеску.

Полицейские, не оформляя никаких документов, передали Бабарыкина и Наташу охранникам особняка. Дверь, ведущая в подвал, уже была открыта. По крутой лестнице пленники спустились вниз. Их завели в небольшое помещение, стены, пол и потолок которого были сделаны из грубого серого бетона, хранящего следы деревянной опалубки. Вверху под самым потолком имелось небольшое зарешеченное окошко для вентиляции. Тусклая лампочка светила над дверным проемом. Безо всяких объяснений стальную дверь за Павлом и Наташей закрыли на ключ.

Глава 9

Все мужики без исключения западают на стерв. Это аксиома. То есть утверждение, не требующее доказательств. Что-то типа вроде знаменитого высказывания Козьмы Пруткова: «Нельзя командовать шепотом — это доказано опытом». Не зря же в любом, даже самом захудалом книжном магазине на самом видном месте будет полка с печатной продукцией: «Как стать стервой. Практическое руководство», «Дневник стервы», «Словарь стервы», «Стерва в большом городе» и еще что-нибудь подобное. И эти книги пользуются большим спросом. Все женщины хотят стать стервами, но далеко не всем это удается. Да, можно выучить приемы, отработать походку, взгляд, умение специальным образом поджимать губы или, наоборот, раздвигать их кончиком языка в нужный момент. Но если кто-то скажет вам, что можно научиться быть стервой — знайте, это подлый обман. Стервой нужно родиться. Это такой же талант, как идеальный музыкальный слух, хороший голос или умение рисовать. Можно научить человека водить кисточкой по холсту, бренчать на рояле, даже петь на дружеских вечеринках. Но, согласитесь, такое умение не имеет ничего общего с настоящим божественным даром.

Разница между прирожденной стервой и женщиной, специально обученной соблазнять мужчин, такая же, как между настоящей благоухающей розой и сбрызнутым духами бумажным китайским цветком. Да-да, половина успеха — это самая настоящая химия. Организм стервы излучает специальные химические соединения, которые, попадая в нос мужчины, заставляют их поворачивать головы, провожать взглядом и сходить с ума. Вторая половина успеха — это уже врожденный талант особым образом двигаться, смотреть, говорить, уметь вовремя ориентироваться.

Кудесники из организации Павла Игнатьевича Дугина отлично разбирались в органической химии. Лора, бывшая прирожденной стервой, регулярно получала от руководителя антикоров флакончики с теми самыми химическими соединениями, способными переворачивать мозги у мужчин. Единственным представителем сильного пола, на которого ухищрения Лоры не действовали, был Андрей Ларин. Да и то, возможно, только потому, что знал о существовании этих заветных флакончиков. А вот остальные не знали. В том числе и Анатолий Бахрушин. Впрочем, как и его непутевый сын Виктор.

Хромированный «Хаммер» с навешанными на него всевозможными «кенгурятниками», дугами с разноцветными фарами и прочими прибамбасами, зарулил на стоянку возле кинотеатра — место, где обычно собиралась в дневное время «золотая молодежь» города. Журчал фонтан. Тройка девиц в мокрых, прилипших к голому телу майках пытались изображать на его парапете что-то вроде канкана.

Все места на стоянке были плотно заняты машинами. «Хаммер» прополз вдоль них, а затем нагло въехал на бордюр и припарковался посреди газона.

— А ты, Жека, все потешался надо мной — на хрена я на «Хаммере» езжу? Мол, по большому счету внедорожник нужен только фермеру, чтобы по дерьму кататься. А вот въехал бы я на этот долбаный бордюр на таком же долбаном «Ламборджини»? Ты подумал? У нас в России только «Хаммер» стоящая машина. Кто больше и наглее, от того все и шарахаются.

— Ну не скажи, Витек. И «Ламборджини» тачка клевая, особенно для того, чтобы телок снимать.

— В «Ламборджини» так не потрахаешься, как в «Хаммере». У меня здесь, если что, сексодром на десять человек разложить можно. А в «Ламборджини» бабе придется ноги в окошко высовывать, и задница в потолок стучать будет.

— Тоже прикольно, — нашел свои плюсы в итальянской машине Жека.

Витек распахнул дверцы, врубил на всю катушку музыку. Став на подножку, махнул танцующим девицам рукой.

— Эй, а вы под мою попрыгайте!

Девицы не обратили на него внимания. Возможно, не услышали из-за шума фонтана.

— Ну и хер с ними, — резюмировал Витек, садясь на водительское сиденье.

Дневное время он не любил — предпочитал в эти часы спать. То ли дело вечер или ночь.

— Тоска, — произнес он, глядя на свое отражение в зеркальце заднего вида.

— Может, за город рванем? — предложил Жека.

— А там что?

— Хоть прокатимся. Девчонок снимем.

— Ага, и нажремся к вечеру так, что отрубимся. Давай лучше коксу нюхнем.

— Что, прямо здесь? — насторожился Жека, покосившись на полицейского, прохаживающегося перед входом в кинотеатр.

— Ты его боишься? — рассмеялся Витек. — Да если я захочу, он мне сам «дорожку» насыплет и трубочку поднесет.

— Давай нюхнем, — согласился Жека, — все веселее будет. А то у меня сейчас мир выглядит так, будто в патрон тусклую-тусклую лампочку ввернули, а как нюхну, словно прожектор включается. Все такое цветное, веселое, сексуальное.

Жека прекрасно знал, где лежит в машине дурь. Витек ее никогда не прятал. Он раскатал на приборной панели солидный кусок фольги, высыпал на нее белый порошок, подровнял кредиткой и подал металлическую трубочку Бахрушину-младшему. Тот пригнулся, вставил трубочку в нос, зажал вторую ноздрю большим пальцем и принялся сосредоточенно втягивать в себя кокс. Не успел он дойти до конца дорожки, как кто-то похлопал его по ноге. Витек, хоть и хорохорился, что не боится полиции, все же вздрогнул, зажал трубочку в кулаке и повернул голову. У раскрытой дверцы стоял низкорослый мальчишка лет семи. Голубые глаза, широко посаженные на веснусчатом лице, выражали искренний интерес.

— Дядя, а что вы это нюхаете? Вкусно?

— Да пошел ты. Весь кайф испортил, — разозлился Витя, — проваливай отсюда, пока мы добрые.

— А я к вам по делу, — абсолютно серьезно произнес мальчишка, подавая Бахрушину-младшему заклеенный конверт.

На нем крупными печатными буквами было написано — «ВИКТОРУ БАХРУШИНУ» и чуть ниже помельче — «лично в руки». Сынок владельца химического завода буквально выпал в осадок. Последний раз письмо, написанное на бумаге, да еще в конверте он получал от покойной ныне бабушки на день рождения, когда ему стукнуло пять лет. Теперь же вся его корреспонденция состояла исключительно из постов «ВКонтакте», эсэмэсок и мэйлов. Виктор и сам не смог бы точно сказать — сумеет ли он написать несколько слов от руки.

— Ну так я пошел, — сказал мальчишка.

— А кто просил передать? — заинтригованно поинтересовался Бахрушин-младший.

— Тетя одна. Краси-и-ивая такая.

Самозваный почтальон пошел прочь от машины, даже не сделав попытки получить чаевые за доставку.

— Пацан, на тебе сто рублей! — крикнул вслед ему Витек. — Старался же.

— А мне уже заплатили, — бросил через плечо мальчишка.

— Кто?

— Да тетя та — красивая.

Теперь уже и Жека рассматривал конверт.

— Интересно, — чисто по-мальчишески проговорил он. — И кто это тебе прислал?

— Ты же сам слышал — тетка какая-то.

— Для этого пацана и ты дядя. Так что и тетка телкой оказаться может. Открывай.

Витек неумело надорвал конверт.

— Ты само письмо-то не порви.

— Не учи ученого.

Бахрушин-младший вытащил из продолговатого конверта лист бумаги формата А-4. На нем от руки печатными буквами было выведено послание:

«Витек. Приходи сегодня в 14.10 в ресторан „Седьмое небо“. Увидишь что-то интересное. Прихвати с собой бейсбольную биту. Знаю — она у тебя есть. Твоя доброжелательница».