Кашемировая шаль - Роузи Томас

Проезжая мимо деревни, Меир остановилась у кладбища. На противоположной стороне улицы у почтового ящика она увидела Тала Уильямса. Вот уже сто лет его семья обрабатывала поля за старым домом. Он помахал ей сложенной газетой, обветренное лицо мужчины зарумянилось. Двадцать лет назад Меир подарила Талу свой первый поцелуй. Она тоже помахала ему, но он не стал подходить к ней. Тал присутствовал на похоронах Хью (черный костюм и белая рубашка определенно не шли ему), наверное, он догадался, зачем приехала Меир. Она открыла кладбищенскую калитку, прошлась по тихой тисовой аллее. Возле крана, вделанного в стену, она нашла пустую баночку из-под варенья, налила туда воды и поставила колокольчики. Осторожно, чтобы не расплескать воду, она отнесла букет на могилу родителей. Затем села на скамейку и начала в который раз перечитывать надписи на надгробиях.

Бруно умел слушать. Каждый раз, когда она делала паузу, он понимающе кивал. Когда их тарелки опустели, остальные заложники непогоды уже мирно спали на своих матрасах.

— Ты могла бы остаться дома. Ты об этом сейчас думаешь? Может, даже выйти замуж за своего фермера и жить долго и счастливо, — сказал Бруно.

Меир с удивлением посмотрела на него.

— Нет, не могла бы. И он не мой, и я никогда не хотела, чтобы он стал моим. В этом году он женился на девушке, с которой до этого долго встречался. Но мы все иногда с грустью думаем о том, что могло случиться, но не случилось. Разве я не права? Возможно, и у тебя случаются приступы ностальгии и ты жалеешь, что не остался дома, в горах. Бедные коровки каждую весну пасутся без тебя.

Меир несла полную чушь. Она подумала, что лучше бы вышла замуж за Хэтти, вместо того чтобы теперь чувствовать, как ее тянет к мужу Карен.

Бруно рассмеялся. И почему это Меир казалось, что он строгий и неприветливый?

— Ты абсолютно права. Но мне не нравится жить на одном месте. Это не для меня. И мы живем как хотим. Верно?

Меир сказала «да», потому что так и было.

— Сейчас моя семья владеет не коровами, а несколькими подъемниками и курортами. Лыжный спорт зимой, летом — походы в горы, — будничным тоном добавил он.

Меир сообразила, что у Беккеров нет проблем с деньгами.

— А Карен не нужно место, которое она могла бы назвать домом?

— Нет, Карен — свободная птица, — ответил Бруно.

Мужчины на соседних матрасах крепко спали. Они лежали вповалку, подтянув колени к груди. Меир подумала, что ей тоже пора спать, но так не хотелось выходить на улицу и по холоду бежать в комнату. Бруно заглянул во флягу — она была совершенно пуста. Меир с трудом поднялась на ноги.

Пол внезапно качнулся, и Меир схватилась за стенку. Бруно поддержал ее под локоть и включил фонарик.

— Боже мой! — рассмеялась Меир. — Хороший коньяк.

— И хорошая компания, — добавил Бруно.

На улице бушевала метель. Холодный ветер швырял им в лицо колючий снег. Во дворе намело огромные сугробы. Им нужно было пересечь его по диагонали. Бруно велел ей идти по его следам. Слабый луч фонарика упирался в сплошную стену из хаотично мечущихся снежинок. Ветер распахнул дверь, ведущую к каменным комнатам-кельям. Холодный коридор наполовину завалило снегом. В углу за дверью Бруно обнаружил лопату и начал энергично отбрасывать снег. Меир держала фонарик. Совместными усилиями им удалось закрыть дверь и надежно запереть ее на деревянную щеколду. Их тени плясали на каменных стенах.

— У тебя есть фонарик? — спросил он.

— В машине, — призналась Меир.

— Возьми пока этот. Утром достанем из машины твой.

— Но… — Меир оборвала себя на полуслове.

Понятно, что завтра они никуда не уедут отсюда. И она была рада этому. «Будь осторожна! — сказала она себе. — И даже не думай об этом». Просто она выпила, а тут такой снег и холод. Завтра она и не вспомнит об этой непонятной тоске и неясных желаниях. В конце концов, она ведь уже не школьница-фантазерка.

— Тебе нужно поспать. Надеюсь, в твоей комнате не очень холодно.

— Доброй ночи, — отозвалась Меир.

Свет фонарика неровно отражался от влажной каменной стены. Меир сняла верхнюю одежду, но остальное снимать не стала, наоборот, натянула на себя еще одну теплую рубашку, шапку и пару носков. Она забралась под одеяла, выключила фонарик и представила, как Карен и Бруно лежат в одной постели, а маленькая Лотос между ними. Меир прижала руки к лицу, потерла глаза и постаралась выбросить из головы все лишние мысли. Она стала прислушиваться к завываниям ветра за стеной и незаметно для себя заснула.

Меир проснулась с первыми лучами солнца. Сквозь крохотное окно виднелся клок серого неба. Все кости ныли, руки и ноги затекли. А еще очень хотелось пить и жутко болела голова. Осторожно она протянула руку и нащупала бутылку с водой. Ее содержимое превратилось в кусок льда.

Она быстро оделась. Двор пересекали дорожки, протоптанные между высокими сугробами. Ветер утих, с гор спустился густой туман, снежинки лениво плясали в белой мгле. Стараясь не делать резких движений, Меир медленно брела по сонному двору. В кухне яблоку негде было упасть, похоже, со вчерашнего вечера людей прибавилось. Бруно тоже был там и беседовал с водителем арендованной им «тойоты». Водитель бурно жестикулировал фиолетовым мобильным телефоном. Мужчины выглядели подавленными и мрачно посматривали в окна. Только Карен и Лотос улыбались и, обрадовавшись появлению Меир, бросились к ней.

— Привет, прости за вчера. Я просто отключилась. Надеюсь, Бруно присмотрел за тобой, — сказала Карен. Она была бледна, но вела себя как обычно.

Меир кивнула. Сейчас она могла думать только о воде. Рядом с ванной стояла пластиковая канистра. Эту воду никто не кипятил — просто пропустили через фильтр. В обычных условиях Меир не стала бы ее пить, но жестокая жажда заставила ее пренебречь правилами гигиены. Она налила полную кружку и залпом выпила. Лотос листала книжку с картинками и рассказывала сама себе сказку. Светлые кудряшки торчали из-под шапочки. Даже хмурые кухарки при виде этого прелестного ребенка расцветали в улыбке. Пока Бруно совещался с водителем, Меир позавтракала теплой рисовой кашей. Бруно принес неутешительные новости:

— Гулам связался с друзьями из Каргила. Дорога закрыта, но армия и команды пограничных дорог сейчас расчищают завалы.

— И что это означает? — со вздохом спросила Карен.

— Это означает, что мы пробудем здесь некоторое время. По крайней мере, тут мы в безопасности. Гулам сказал, что на дороге осталось несколько грузовиков и легковых машин. Они хотят сформировать поисковый отряд и спасти людей.