Убойная сила - Лев Пучков

Сегодня 1 ноября. День сбора взносов в «общак». Представители пяти группировок Стародубовска по очереди подъезжают к усадьбе вора и вручают ему долю от доходов «бригад».

Этот день для осуществления первого этапа операции выбран отнюдь не случайно. Он удобен для нас по всем показателям. Хитрый полковник Шведов пожелал, что называется, «и рыбку съесть, и на какую-то там штуку сесть» — совместить полезное с приятным. Иначе говоря, помимо выполнения основной задачи. Шведов решил хапнуть воровской «общак».

Забавно, не правда ли?! Мероприятие, скажу я вам, весьма и весьма щекотливое. Гораздо безопаснее было бы оградить какое-нибудь солидное учреждение. Госбанк, например. Потому что в случае провала при ограблении банка участникам акции светили бы — по нашему суперлояльному законодательству — не особо большие сроки. А в случае провала операции каждому из ее участников проще всего будет застрелиться на месте. В данном случае это самый легкий исход — вряд ли кому понравится, когда с живого начнут потихоньку снимать шкуру…

Шведов, однако, твердо уверен в удачном исходе. Провал практически исключен: операцию разрабатывал мастер экстракласса, а осуществляют ее всесторонне подготовленные специалисты. Сегодня утром полковник даже не удосужился напомнить мне про закон спецназа: с операции приходят все или никто. Это обнадеживает: я доверяю верхнему чутью шефа.

Стародубовская «братва» имеет очень даже нехилый доход. В спортивной сумке, которую везли вору «быки» Лабаза, мы насчитали 720 «лимонов» деревянными. А это лишь пятая часть от официального месячного оборота группировки — судя по информации полковника. Если у нас все получится, ориентировочно через час Шведов спрячет в свой сейф что-то около четырех «арбузов» (сумма взносов группировок примерно одинакова). В этом сейфе уже лежит касса Абдуллы — чуть менее «пол-лимона» баксов. Взять какую-то часть из этой суммы полковник категорически отказался, заявив, что чужого ему не надо и по первому требованию он вернет мне эти грязные доллары.

Шведов поступил так вовсе не потому, что он законченный альтруист и душка. Разумеется, он очень хотел бы наложить лапу на такую симпатичную упаковку «зеленых». По этому поводу мы имели долгий и обстоятельный разговор, в ходе которого расставили все точки над «и». Я настаивал, чтобы полковник забрал деньги и взвалил на свои плечи заботу о моей дальнейшей судьбе и организацию мероприятий по моему плану. Сами понимаете: было бы весьма недурственно заполучить в патроны мастера оперативных комбинаций и одномо-ментно использовать для своих целей слаженную команду, которая к тебе уже притерлась и стала неотъемлемой частью твоего существования. Ничего не надо искать и выдумывать — это, как мне представлялось, был самый оптимальный вариант для осуществления моего плана.

У Шведова, однако, на этот счет было свое мнение. Дабы исключить какие-то недомолвки и обиды из-за несбывшихся надежд, полковник сразу заявил, что участвовать в моих сомнительных авантюрах не собирается.

— Я буду очень рад, если ты останешься со мной. Но то, что ты там себе напридумывал, это… ммм… газават с целым народом?! Это жуткий идиотизм — я не желаю иметь к этому никакого касательства! А потому — вот что: если не одумаешься, лучше тебе меня оставить. Вот поработаешь на меня, забирай свои взрывоопасные баксы и катись куда душа пожелает. Для своего дела я деньги всегда заработаю…

Вот таким образом. Теперь я имел представление, каким макаром полковник «зарабатывает» деньги. Ну, разумеется, так масштабно — на четыре «арбуза» — он до сих пор не затевался. Обстоятельства и отсутствие всесторонне подготовленной команды не позволяли. Но наверняка что-то в том же духе, только попроще, уже имело место. Иначе откуда дровишки? Дом, машины, ратные прибамбасы, регулярные выплаты «агентам», связи… Не из фонда же пострадавших от экологических катастроф!

Система охраны в усадьбе Парапета была организована не хуже, чем на государственном объекте нулевой категории. Помимо колец «егозы», поверх высоченного забора тянулись в семь рядов струны емкостной системы обнаружения, а через каждые восемь метров были наварены железные прутья, на которых красовались телекамеры. Пульт с мониторами располагался в небольшой сторожке у ворот: находящийся там денно и нощно охранник мог обозревать каждый квадратный метр прилегающей к усадьбе территории. Если приплюсовать сюда мощные решетки на окнах особняка, пуленепробиваемый «Линкольн» и восьмерых телохранителей, безотлучно торчавших при персоне, можно сделать закономерный вывод: под старость лет вор вдруг ни с того ни с сего начал очень серьезно беспокоиться о собственной безопасности.

Покопавшись в своих кладезях информации, полковник Шведов очень скоро обнаружил причины этого беспокойства и гармонично вплел их в стройную систему козней. Чуть позже эти нюансы безотказно и четко сработают — но это будет на очередном этапе операции. А пока вернемся к нашим баранам. Вернее — к цельнометаллическим воротам усадьбы Парапета, выкрашенным в салатный цвет.

Глянув на эти ворота, я моментально прокрутил в уме возможные варианты штурма усадьбы. Если бы не Лялька, вполне могло случиться так, что в эту самую секунду к воротам семенил бы Клоп с «пластитом». А на правом и левом фланге готовились к операции с «мухами» для стрельбы с колена первые номера штурмовых групп. Я очень сильно сомневаюсь, что на курсах телохранителей парней Парапета обучали оборонять жилое здание в условиях уличных боев. А потому мы элементарно раскатали бы эту твердыню на три счета — это гарантированно. Правда, было бы немного шумновато. Но зато с меньшим процентом риска, нежели в первом варианте, с «псевдолялькой»…

Подъехав к воротам, я трижды коротко посигналил (несмотря на то, что сторож ее прекрасно видел, Лялька всегда, возвращаясь, нетерпеливо давила на сигнал).

Камера, расположенная на заборе слева от калитки, чуть-чуть повернулась ко мне — спустя пару секунд тяжелые ворота медленно расползлись в разные стороны.

Заезжая во двор, я краем глаза зафиксировал, что в конце улицы появился «Опель» с напарниками. Порядок — работаем по графику.

Как только Лялькина машина оказалась в усадьбе, створки ворот почти неслышно встали на место. Я быстро осмотрелся и с облегчением констатировал, что во дворе, кроме охранника, никого не было.

Выбравшись из машины, я одернул куртку — как это делают женщины — и танцующей походкой направился к небольшой кирпичной сторожке, расположенной у ворот.

За огромным, во всю стену, окном можно было рассмотреть крепкого парня в вязаном свитере, сидящего за экранным пультом. На расстоянии вытянутой руки от охранника стояла аккуратная индивидуальная пирамида, в которой покоился «АКМС» с присоединенным магазином. Вон как у вас тут! Порядок, порядок… Стоп, стоп! А вот это непорядок…

Парень во все глаза пялился на меня, медленно втягивая голову в плечи, и растерянно улыбался. Его улыбка и поведение меня насторожили. Значит, я что-то делаю не так. Или Лялька никогда не заходит в сторожку, или я не правильно иду. Или задница худовата, как справедливо заметил Джо.

Когда я приблизился к сторожке на три метра, сзади вдруг раздался голос:

— Что, радость моя — не работается сегодня, а? Чуть не подпрыгнув от неожиданности, я замер как вкопанный. «Влип!» — суматошно подумал я. Медленно обернувшись, я потупил взор и тихо выдохнул: ко мне от крыльца дома шел Парапет. Хорошие у Шведова фотоснимки — сработаны на совесть. Опыт — его не пропьешь.

Вор имел весьма заурядную внешность — совсем как я. Неприметный, незапоминающийся, серый — так говорят про субъектов аналогичного типа. Если бы накануне я менее внимательно изучил его фоторожу, сейчас наверняка терялся бы в догадках: он это или кто-то из окружения.

— Куражу нет, да?! — фиксанул тремя золотыми коронками вор, благодушно улыбаясь и разминая сигарету. — А вот у меня сегодня все получается! Кстати — ты что в сторожке забыла?!

Я почувствовал, что, несмотря на весьма прохладную погоду, меня моментально бросило в жар. Имела место серьезная неувязочка. Малейшая ошибка с моей стороны была чревата провалом задуманной операции.

Мне надо было вырубить сторожа, обнаружить где-то на пульте нужную кнопку и впустить бойцов. После этого я должен был стать «заложником». Вернее, заложницей. А сейчас…

Вор неторопливо приближался. Между сторожкой и домом довольно приличное расстояние, так что хозяин еще долго будет находиться на виду у охранника. А еще у этого сторожа на виду телемониторы, на экранах которых уже с десяток секунд маячит подруливший к воротам «Опель» с «быками» Лабаза. И «быки» эти ведут себя в высшей степени странно: они отчего-то не торопятся выходить из машины. Еще несколько секунд, и охранник, заподозрив неладное, поднимет тревогу. То-то будет шуму! Так-так… Ага!