Строптивая невеста. Любить нельзя убить (СИ) - Успенская Ирина

— Благодарю, достаточно. Вы взяли психологию факультативно?

— Да, профессор.

— Я напишу вам разрешение посещать занятия с четвертым курсом. Морис, в чем пятая ошибка студента Кляйна?

— Только полный идиот тратит время на трындеж, вместо того чтобы бежать к целителю и спасать конечность.

— Но... но она сказала... — Кляйн испуганно осмотрел свою руку: зеленую и бородавчатую. Прелесть что за рука.

— Только полный идиот принимает слова некромантки «эта ерунда снимается в два счета» всерьез. Обычно «ерунда» снимается вместе с кожей, придурок.

-Но... Герр Бастельеро! Вы же не допустите! Это... мне нужен целитель!

— Тихо, Кляйн. Вы идиот, но пока не начались занятия, вы не умрете.

— Пока?! О чем вы говорите?!

— О том, что мефрау Ольга сейчас ликвидирует последствия своих художеств, не так ли?

— Конечно, профессор. В два счета, — и Ольга подмигнула Морису.

— Но моя кожа... профессор! — в глазах блондина плескалась паника. — Не позволяйте ей!..

— Студент Кляйн, заткнитесь.

Блондин заткнулся и круглыми-круглыми глазами смотрел на Ольгу, не спеша подходящую к нему. Не то чтобы она нарочно его пугала. Он и сам прекрасно испугался, спасибо Морису. Вот же темная тварь!

И нет. Ольга вовсе им не восхищалась. И разбором от Ренара — тоже. Не восхищалась! Ни разу! Просто отдавала должное этим мерзким темным тварям. Точка.

— Руку, Кляйн, — нежно пропела Ольга, остановившись в полушаге от труса несчастного.

Тот молча сглотнул и протянул руку. Ольга провела ладонью поверх, не касаясь ни кожи, ни рукава. И тихо-тихо велела:

— С-с-с-смотри мне в глас-с-с-а, с-с-смертный.

Смертный вздрогнул, еще раз сглотнул и посмотрел.

— А теперь с-с-скаш-ш-ши волшебное с-с-слово.

— Ка. .. кое?

— Волш-ш-шебное, — прошипел трусу в левое ухо невесть как оказавшийся за его спиной Ренар. — С-с-скаш-ши, а то умреш-ш— ш...

— В с-с-страш-шных муках... — поддержал Морис с правой стороны.

— А... по... пожалуйста?.. — пролепетал блондин.

— На с-с-сдоровьиц-це, — ласково улыбнулась Ольга, решив, что отныне будет звать его Трусом. Так проще запомнить.

— Еще раз тронешь даму моего сердца — пущу на ингредиенты, — уже нормальным голосом пообещал Морис и подхватил Ольгу под руку. — Ты прекрасна, дорогая. Я восхищен.

— Сучка, — почти всхлипнул Трус.

— Ой. Я совсем забыла! — с милой улыбкой обернулась к нему Ольга. — У этого заклятия есть побочный эффект.

— Какой еще побочный?..

— Ругаться нельзя. Каждое ругательное слово — один чирей... где-нибудь. Но ты не волнуйся, это не опасно. Через недельку само пройдет.

— Или не через недельку, — в тон ей добавил Морис.

— Или не пройдет, — добил несчастного Ренар.

Трус что-то нечленораздельно провыл. Сквозь зубы. Видимо, чтобы без слов и без чирьев.

Остальные маги наблюдали за представлением молча. С очень серьезными лицами. Самое серьезное лицо было у профессора Бастельеро. Ольга готова была поставить Йорика, что он прикусил язык, чтобы не смеяться. Бедняжка. Ему же нельзя, он же профессор.

— Хм, — сказал профессор, выдержав минутную паузу. — Что ж, на это раз вы обошлись без отработок, мефрау Вульф. Поздравляю.

— Благодарю, профессор.

— А теперь сядьте все... — дальше Бастельеро неслышно пробормотал что-то явно нецензурное, характеризующее любимых студентов с самой лучшей стороны.

Сам Бастельеро уселся на кафедру (вместо того чтобы встать за нее, как положено). Студенты расселись на первом ряду амфитеатра, и Ольга оказалась между Д'Амарьяками. Протестовать она не стала — глупо устраивать скандал при всех, тем более что сейчас они точно не причинят ей вреда. Не посмеют.

— Итак. Правила факультета все усвоили, я надеюсь?

— Да, профессор, — отозвались все восемь человек нестройным хором.

— Отлично. Теперь об учебном процессе. На первом курсе вас четверо, на втором — двое, на четвертом — двое. И еще одна мефрау на третьем, она присоединится к вам со второй недели. Рекомендую вам не конфликтовать и по возможности держаться вместе. Темных и некромантов не любят везде, Академия не исключение. Думаю, вы уже в курсе, — он посмотрел на второкурсников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Злодей и Трус кивнули, не глядя друг на друга.

— Поэтому помните: если вы будете воевать друг с другом, этим обязательно кто-то воспользуется.

Общий вздох был ему ответом.

— Общие предметы вы слушаете с другими факультетами. Зелья — с целителями, теория магии и основы магических взаимодействий — со стихийниками, математика и алхимия — с кем успеете, физкультура — с боевиками. — На этом месте Бастельеро глянул на Ренара. — Вопросы есть?

— Этот дохляк — с боевиками? — переспросил Трус и рассмеялся.

Ольге очень захотелось проклясть его снова. Смеяться над горбуном — подло, мерзко и... плевать, что он — Д'Амарьяк. Она сама его убьет. Потом. Когда случай представится. Но смеяться над ним?! Нет! И никто не посмеет!

— Герр Кляйн, — бесцветно сказал Бастельеро, и Трус заткнулся. — Как декан темного факультета, я обязан предупреждать студентов в случае, если в процессе обучения им грозит смертельная опасность. Поэтому рекомендую вам немедленно покинуть АМН, а также в ближайшие годы не появляться в Виен. В противном случае АМН не несет за сохранность вашей жизни и здоровья никакой ответственности.

— Допрыгался, придурок, — с оттенком сочувствия прокомментировал Злодей.

— Но... профессор! В чем дело?

— В отсутствии у вас мозга и чувства самосохранения, не говоря уже об элементарной вежливости. Вы не желаете ли посмеяться надо мной, герр Кляйн? К примеру, вот над этим, — предложил Бастельеро, снимая перчатку и демонстрируя студентам полупрозрачные черные чешуйки на тыльной стороне ладони.

— Не-ет... но... — Трус наконец-то внимательно посмотрел на Ренара, Мориса и Ольгу.

За Д'Амарьяков она ничего не могла сказать, они сидели идеально ровно и дышали спокойно. А за себя... Обычно, когда она чувствовала себя настолько легкой, прозрачной и невозмутимой, обитатели поместья Волковых старались не попадаться ей на глаза. Все, включая кошек и птичек. А на светских приемах гости и хозяева просто держались от нее подальше. Предпочтительно в другой комнате. Или в саду. Или в соседнем городе.

Так что в целом Бастельеро был прав. Трусу безопаснее бежать. Быстро. Прямо сейчас. Не все проклятия Волковых-Мортале так просто снимаются. Вообще хоть как-то снимаются.

— Э... Соланж... я не хотел тебя обидеть, слушай. Просто... ну... не бери в голову, приятель! Подумаешь, ну... я ж ничего такого не сказал! Ты же сам не хочешь на физру к боевикам, что, я не прав?..

У Бастельеро с каждым его словом делалось все более страдальческое лицо, словно у него зуб болел. Или два зуба. Все зубы.

— Если бы ты не был настолько жалким идиотом, тебе точно стоило бы бежать, малыш, — внезапно сказал Ланс. — Тебя может спасти лишь то, что благородным людям противно мараться о безмозглую грязь.

Ренар рядом с Ольгой выдохнул и чуть-чуть расслабился.

— Ты прав, Ланс, — очень ровно сказал он. — Пачкаться об это ниже достоинства разумного человека.

— Он все равно нарвется, — добавил Морис. — На кого-то более нервного.

— И чуть ближе к своей весовой категории, — поддержала его Ольга и легко погладила Ренара по руке. — Я уже жалею, что связалась. Это ж все равно что на червяка наступить. Он совершенно не способен оказать достойное сопротивление.

— Хоть какое-то сопротивление, — кивнул Ланс. — Дольф, прими наши соболезнования с таким сокурсником.

— Принимаю. Хотя лучше бы мы выпили на его похоронах.

— Выпьем так просто. За знакомство, — предложил Ренар. — Нам, темным тварям, следует держаться вместе. Правда же, Оле?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Последнее он шепнул Ольге в ушко и, перевернув свою ладонь, переплел пальцы с ее пальцами. То же самое сделал с другой стороны Морис.

На Труса никто из них уже не смотрел. Да и не на что там было смотреть. Наверняка сегодня они видят его в последний раз. Если, конечно, у него есть хоть капелька мозгов.