Гриф — птица терпеливая («Репортаж из драконовых гор») - Джеймс Чейз

— Думаешь, он нас подозревает?

— Вполне возможно.

— Неужели он догадывается, что мы охотимся за перстнем?

— Не знаю. Но я совершенно уверен: он знает, что мы выдаем себя не за тех, кто мы такие на самом деле.

— Что же нам делать?

Словно в ответ на этот вопрос, по бетонной дорожке к ним направлялся Джулио Так.

— Легок на помине, — произнес пилот, поднимаясь с кресла.

— Прошу прощения за беспокойство, — приблизившись к гостям, проговорил секретарь Каленберга. На губах его играла слабая улыбка. Переведя взгляд с Гарри на Гею, он поинтересовался:

— Вам понравился завтрак?

— Завтрак был превосходный, большое спасибо, — с обворожительной улыбкой отозвалась молодая женщина. — Здесь очень красиво.

— Да. Приятно это слышать. — Помолчав, Так продолжал:

— Мисс Десмонд, вы не хотели бы осмотреть музей мистера Каленберга?

— У мистера Каленберга есть музей?

— Мистер Каленберг один из самых известных в мире коллекционеров.

— Я это знала, но не думала, что у него имеется музей. Я полагала…

— У него имеется музей, и он хотел бы узнать, не угодно ли будет вам его осмотреть.

— Я с удовольствием взглянула бы на него.

— А вы, мистер Эдвардс?

— Конечно. Большое спасибо. — Как и Гея, он был поражен неожиданным предложением, но ничем не выдал себя.

— Он далеко отсюда? — спросила Гея, поднимаясь на ноги.

И снова Гарри заметил, как в темных глазах секретаря Каленберга появилось насмешливое выражение. Оно появилось и исчезло так быстро, что молодой человек его бы и не увидел, если бы не следил за Таком.

— Вы на нем стоите, — ответил тот.

— Хотите сказать, он находится в подземелье?

— Совершенно верно.

— Я могу захватить с собой мою фотокамеру, мистер Так?

— К сожалению, нет, — покачал он головой. — Прошу следовать за мной.

Войдя в гостиную, секретарь пошагал по коридору. Переглянувшись, Гея и Гарри пошли за ним. Сев в электрическую тележку, все трое покатили по длинному коридору, мимо просторного вестибюля, главного входа и дальше.

— Здесь покои мистера Каленберга, — объяснил Так, указывая на двери, мимо которых они проезжали.

Остановив тележку возле голой на первый взгляд стены, секретарь слез. Внимательно наблюдавший за его действиями Гарри увидел, что Так сунул пальцы под подоконник. Панель стены сдвинулась, и появились двустворчатые двери. Едва посетители приблизились к ним, как они открылись.

— Мистер Каленберг инвалид, — объяснил Так, смотря на Гею. — Все двери в этом крыле управляются с помощью электроники. Этот лифт опустит нас в музей.

Все трое вошли в обитую зеленым атласом кабину. На панели находились четыре кнопки разного цвета. Гарри заметил, что секретарь нажал на зеленую кнопку. Лифт спускался быстро и бесшумно. Во время спуска Так нажал на красную кнопку, подождал, затем — на желтую.

— А для чего эти кнопки, мистер Так? — с невинным видом спросила молодая женщина.

— Зеленой включается лифт. С помощью желтой — освещение в музее. С помощью красной отключается система сигнализации, — объяснил ей помощник Каленберга.

— Благодарю. Все у вас замечательно устроено. Двери кабины открылись, и посетители оказались в прохладном сводчатом помещении.

— Не угодно ли вам будет подождать минутку? — проговорил Так и направился к двери, выкрашенной серой краской. С минуту он повозился возле нее. Что именно он делал, было не видно: он закрывал ее своим корпусом. — В музее хранится много бесценных экспонатов, — пояснил он. — Мы приняли всевозможные меры против кражи. Эта дверь, которая ведет в музей, из броневой стали, которая особенным образом обработана, чтобы ее нельзя было разрезать. Боковые стены полтора метра толщиной. Дверной замок открывается с помощью реле времени, которое каждый вечер включается в двадцать два часа. Так что до десяти часов следующего утра никто не может эту дверь открыть. Прошу вас, входите.

Вслед за Таком оба гостя вошли в просторный куполообразный зал с рассеянным освещением. На стенах было развешано множество картин. Гея узнала полотно Рембрандта, несколько картин Пикассо, несколько шедевров, относящихся к эпохе Возрождения, которые она совершенно определенно видела в галерее Уффици, Ватикане и Лувре.

— Ведь это не оригиналы, мистер Так? — спросила она.

— Конечно оригиналы, — нахмурясь, словно недовольный столь нелепым вопросом, ответил секретарь. — Я вам сказал, что мистер Каленберг — владелец лучшего в мире частного музея. Внутреннее помещение доставит вам, думаю, еще больше удовольствия. — Пройдя картинную галерею, он вошел в такой же просторный зал.

В центре его возвышалась четырехметровая статуя Будды из чистого золота.

— Это весьма любопытное произведение искусства, — продолжал их гид. — Он доставлен сюда из Бангкока. Во время войны японцы, знавшие, что статуя находится в городе, тщетно пытались ее найти, но монахи перехитрили их. Они перевезли статую в захудалый храм и обмазали ее грязным цементом. Хотя японцы заходили в этот храм, но не узнали в ней то, что пытались найти.

— Неужели она целиком из золота? — с изумлением спросил Гарри, разглядывая сверкающую фигуру.

— Да, целиком из золота.

Их добровольный гид провел их по всему залу, останавливаясь перед отдельными предметами искусства и давая пояснения. В искусстве Гарри был несведущ, но даже на него увиденное произвело впечатление.

— Но ведь это же одна из панелей «Райских врат» Гиберти, — проговорила Гея, остановившись перед искусно вырезанной панелью, висевшей на стене. — Прекрасная копия!

— Копия находится во Флоренции, мисс Десмонд. А это оригинал, — с холодком в голосе возразил Так. — Эта скульптура Давида, выполненная Бернини, — также оригинал. Копия хранится в флорентийском музее Баргелло.

Гея была настолько поражена подобной наглостью, что даже отвернулась. Именно в этот момент она заметила перстень Чезаре Борджиа, в стеклянном футляре, стоявшем на подставке, помещенной в освещенную нишу.

— А это что такое? — спросила молодая дама, подойдя к футляру и вглядываясь в перстень.

— Перстень Чезаре Борджиа, — отвечал помощник Каленберга. — Изготовлен неизвестным ювелиром по просьбе Борджиа. Этот перстень ядовит, и, как гласит легенда, первой его жертвой стал сам мастер. Для того чтобы проверить орудие убийства в действии и похоронить тайну перстня, Борджиа протянул ему руку с перстнем. Среди бриллиантов спрятана игла, которая уколола руку ювелира. Очень хитроумно, вы не находите?

— Какие были жестокие, ужасные времена, — поморщившись, отозвалась Гея. — А сейчас он опасен?

— Ну что вы, мисс Десмонд. Его нужно было бы наполнить снова ядом, чтобы сделать перстень опасным орудием. Кроме того, я сомневаюсь, что игла все еще достаточно остра.

Так повел своих подопечных дальше и показал им алебастровый сосуд для благовоний. По его словам, он из гробницы Тутанхамона. После того как все трое провели в музее еще полчаса, Так, взглянув на часы, предложил гостям что-нибудь выпить перед обедом. Выведя их из музея, он закрыл дверь, запер ее посредством набора комбинаций цифр. Затем на лифте они поднялись в коридор. Секретарь отвез их в отведенные им помещения и, выслушав слова благодарности, заявил, что через полтора часа за ними придет слуга, который проводит их на главную террасу, и ушел.

Было 19.30, и молодые люди направились на террасу.

— Мне чего-нибудь покрепче, — сказала Гея, усаживаясь. — Водку с мартини и льдом.

— Меня это тоже устраивает, — отозвался Гарри и принялся готовить напиток. Наполнив два высоких стакана, он принес их к столику и сел сам. — Ты заметила телекамеры в обоих помещениях?

— Нет. А ты?

— Заметил. Феннел сказал, что в музее шесть мониторов, а следовательно, и шесть залов. Так показал нам лишь два из них. Ты знаешь. Гея, мне все меньше и меньше нравится эта ситуация. Как бы не угодить в ловушку.

— Не может этого быть! — испуганно воскликнула молодая женщина. — Если бы он нас подозревал, то не стал бы показывать то, что нам показал.

— Вот это-то меня и удивляет. Он, должно быть, понял: мы догадались, что большинство экспонатов музея краденые. Тогда почему же он позволил нам посмотреть на них? Зачем рассказал о том, как работает лифт, и о реле времени? Должно быть, он понимает, что мы станем рассказывать о своей экскурсии в музей, когда покинем этот дом. Если только… — Гарри умолк и нахмурился. Затем покачал головой.

— Если только — что?..

— Если только мы не останемся здесь навсегда. Гея так и обомлела:

— Он не посмеет удерживать нас здесь вечно. Не говори глупости.

— Хорошо, не буду, — ответил молодой человек. — Но все это мне не нравится. Если бы Феннел и Кен не знали о нас, то я бы встревожился. Надо с ними связаться. — Гарри поднялся и направился к себе в спальню.