Контрольная молитва - Михаил Серегин

Он выбрался из храма через примыкающий к церковной ограде частный двор и, озираясь по сторонам в поисках «хвоста», прошел мимо школы. Пока за ним никто не следил, по крайней мере на машине. Но отец Василий понимал, что он в своей черной рясе – слишком заметная фигура и проследить за ним проще простого.

Возле сквера он машинально глянул туда, где в прошлый раз Костя спугнул торговлю наркотой. Сегодня здесь тоже стояла кучка молодежи, но, увидев священника, парни быстро рассосались.

«Смотри-ка!» – подивился отец Василий. В тот раз он и из машины-то вышел буквально на полминуты, но его определенно запомнили и, судя по всему, уже занесли в «черные списки» противников своего богопротивного бизнеса. «Нет, так нельзя! – решил отец Василий. – С этим надо как-то бороться! А то они весь поселок своей дрянью испакостят!»

Он и не заметил, как оказался на центральной площади, а вскоре уже заходил в парадный подъезд местного УВД.

– У себя Ковалев, – хмуро сказал священнику дежурный. – Ну и куда вы пошли?! Посидите здесь, я доложу.

Священник сел на обшарпанный стул, дождался, пока дежурный наберет начальственный номер, и, получив разрешение, поднялся по широкой лестнице на второй этаж.

– Проходите, батюшка, садитесь, – сделал широкий жест рукой Ковалев.

– Спасибо, Павел Александрович, – поблагодарил священник.

– Что на этот раз привело вас к нам? – натужно улыбнулся милиционер. – Надеюсь, на вас больше никто не нападал?

– Спасибо, нет, – вежливо улыбнулся отец Василий. – А вот узнать судьбу задержанных мною бандитов, честно говоря, очень хочется.

Ковалев тяжело вздохнул. Похоже, дежурный не стал докладывать своему начальству, что отец Василий уже интересовался этим вопросом и давно все знает.

– А кто вам сказал, что они бандиты?

– По делам сужу, Павел Александрович, по делам.

– Не хотелось вам об этом говорить, батюшка, – покачал головой начальник милиции, – но боюсь, что из-за вас пострадали совершенно невинные люди.

– Как так? – не понял священник. – Кто из-за меня пострадал?

– Задержанные вами граждане оказались работниками частного сыскного агентства, кстати, давно и плодотворно сотрудничающими с органами правопорядка.

– Не понял, – отец Василий почувствовал, как по его спине поползли мурашки.

– А что тут непонятного? – саркастически усмехнулся Ковалев. – Вы применили к ним грубое физическое насилие и в результате сорвали важные следственные действия.

– Все как раз наоборот! – вытаращил глаза отец Василий. – Это они применили ко мне грубое физическое насилие! Вы что, забыли?

– И у вас есть свидетели?

– Моя жена вам это подтвердит!

Ковалев усмехнулся.

– Моя жена тоже что угодно подтвердит, если это мне поможет.

– Да вы посмотрите на мой дом! – заорал священник. – Он же буквально изрешечен пулями! У меня вся цистерна пробита!

– Не спорю, возможно, – согласился начальник УВД. – Но, во-первых, насколько мне известно, в доме у вас орудовали совсем другие люди, а не те, которых вы задержали…

– Они одна шайка!

– А вот это пока никем не доказано. И, кстати, у меня нет вашего заявления о каком-либо материальном ущербе. Так что официально, – Ковалев подчеркнул это слово «официально», – мне неизвестно, что там у вас с цистерной случилось.

– Да не в цистерне дело! – приподнялся над столом священник. – Они все бандиты!

– Во-первых, сядьте! – оборвал его Ковалев. – А во-вторых, это опять-таки не доказано! Адвокаты утверждают иное.

– Они были вооружены! – не сдавался отец Василий.

– У них есть разрешение на ношение оружия, – развел руками начальник милиции.

– Они в меня стреляли!

– Вы еще скажите спасибо, что я с их адвокатами договорился! – гневно вспыхнул Ковалев. – Кстати, они утверждают, что вы двум работникам агентства нанесли тяжкие телесные повреждения, а гражданину Печенкину сломали руку аж в двух местах! Да вас судить за это можно!

– Но они решили не судиться? – внезапно успокоился священник.

– А кому охота судиться с православной церковью? – усмехнулся Ковалев. – Но вот в патриархию они обязательно обратятся! Чтобы вас, так сказать, вздрючили по партийной линии!

Отец Василий обессиленно упал на стул. Мерзавцы все просчитали верно. Понятное дело, начнись настоящее следствие, и им бы не поздоровилось, а так… в патриархии ведь тоже люди сидят! Зачем им иметь неприятности из-за слишком вспыльчивого священника? Тут ведь как все преподнести…

Он еще раз внимательно обдумал положение дел. В этой ситуации, даже если Ковалев как мент честен, он братве не противник. Потому что на стороне бандитов и адвокаты неплохие, и деньги немалые, а свидетелей они себе каких хочешь найдут. А вот на стороне священника, кроме верной супруги Олюшки, никого, в общем-то, и нет. Разве что министр Козелков согласится что-нибудь подтвердить. Но это вряд ли, не любит эта публика светиться в таких делах. В этот момент отец Василий остро пожалел, что поступил не по правилам, сдав террористов вместе с их взрывчаткой службе охраны, а не прямо в органы.

– Ну что, поостыли, батюшка? – поинтересовался Ковалев.

– Да.

– У вас ко мне еще вопросы есть?

– Есть один, – кивнул священник.

– Я вас слушаю.

Отец Василий рассказал историю с задержанием и сдачей участковому малолетнего наркомана, не забыв упомянуть, что и сегодня на том же месте видел группу подростков.

– Это все? – холодно спросил Ковалев.

– А разве этого мало? – с болью в голосе поинтересовался священник. – Они же с малолетства к этой сатанинской отраве привыкают!

– Значит, так, батюшка, разъясняю, – Ковалев поднялся из-за стола и прошелся по кабинету. – Об этом месте наркоторговли мы знаем давно – граждане сигнализируют, – но проблема эта, как вы сами, наверное, понимаете, не столько милицейская, сколько социальная…

Отец Василий внимательно слушал.

– Нет, мы, разумеется, неоднократно проводили следственные действия, но, вынужден признать, без должного успеха. Они к себе подпускают далеко не каждого, а только тех, кто уже проверен. Да и скинуть наркотик легко, и поди докажи потом, чей это пакетик на земле валяется.

– И что же делать? – не утерпел отец Василий.

– Я же сказал вам, что это проблема социальная, а не милицейская. Вот когда разрешится ситуация с безработицей, повысится качество воспитательной работы с молодежью, тогда и наркоманию можно искоренить.

– А на хрена, извините, конечно, за грубое слово, мы тогда вас содержим? – зло поинтересовался священник.

– А вы что думаете, – заиграл желваками Ковалев. – Наши ребята, под пули бандитские подставляясь, свои восемьсот рублей не отрабатывают?!

Отец Василий встал и направился к двери. Теперь он точно знал, что здесь ему делать нечего. Что бы он ни сказал, хоть даже и про сегоднящнего следившего за ним человека на «Жигулях», все будет воспринято извращенно, так, чтобы покрыть бандитов, а его сделать ответственным за все происшедшее.

Только попав под своды храма, он ощутил, что снова может относиться ко всему без напряжения. Вряд ли ему стоило ждать от Ковалева чего-нибудь иного, особенно в свете того, что он узнал из исповеди проститутки Веры. А значит, не надо строить иллюзий, надо просто работать, методично делать свое дело.

Отец Василий нормально довел до конца день и, лишь выйдя из храма, понял, что измотан, что бесконечно устал от хаоса, внесенного в его жизнь последними событиями.

Проходя мимо поста ГИБДД, он привычно поздоровался с капитаном Беловым и хотел было уже проследовать мимо, когда капитан широко улыбнулся и преградил ему путь.

– Я слышал, батюшка, у вас неприятности были?

– Верно, – кивнул отец Василий.

– Зря вы все-таки тогда меня не дождались, – еще шире улыбнулся Белов. – Мы ведь тоже кое-какие полномочия имеем.

Священник заинтересованно оглядел начальника поста. Таким он Белова, охальника и, по слухам, изрядного взяточника, не знал. «Может, и впрямь сохранилось в нем что-то настоящее…» – блеснула в священнике слабая надежда.

– Я бы их тогда задержал, если бы знал, – сокрушенно покачал головой Белов. – Вы, если что, не стесняйтесь, обращайтесь. Правда, я теперь только по ночам здесь буду.

– Что так? – из вежливости поинтересовался священник.

– Человека я в отпуск отпустил; он уже три года не отдыхал, а второму, как на грех, сейчас надо в дневную смену стоять – у него дома нелады, вот я и закрываю собой дыры. И никуда ведь не денешься!

«А он ведь не так и плох!» – подумал отец Василий и почувствовал, как ему полегчало. Священнику всегда нравилось, когда человек начинал проявлять свои лучшие, а не худшие качества, – в этом была надежда. Кто бы мог подумать, что этот не слишком праведный человек способен войти в положение своего подчиненного? А оказалось, может! Он вдруг испытал какую-то сложную смесь стыда и радости. Стыда – за свои плохие мысли о капитане – и радости, что он ошибался и эта душа далеко не так безнадежна. Теперь мир для священника словно стал больше на одного человека, словно посветлел.