Удар шаровой молнии - Анатолий Ковалев

- Значит, он мне должен кругленькую сумму? - сообразила она. - Я не люблю убивать бесплатно.

- Если так рассуждать, то мы все вам должны, и Борзой в том числе. Не представляете, чего нам стоило сесть вчетвером за стол переговоров. Донатас был вредным мужиком. И очень жадным. Я долго уговаривал его пойти на этот договор.

- И что теперь?

- Да все то же самое. Снова вражда.

- У Гедиминаса оказался самый жирный кусок? - догадалась девушка. - И все благодаря моим стараниям? А вы хотите заставить его поделиться с вами, так? И поэтому взяли меня в заложницы? На этой неделе вы снова сядете за стол переговоров. Уже втроем. И, наверное, не в "Амбассадоре". И там разыграете меня в вашей грязной игре. И если Гедиминас не согласится на ваши условия, меня закопают рядом с моей подругой.

- Я просто потрясен вашей фантазией! - Теперь он вытирал носовым платком не только лысину, но и лицо и шею, хотя в гостиной, где они сидели за рюмкой коньяка, вовсе не было душно. - Тяжело говорить, когда тебе не верят.

- Ничего больше не говорите. Я согласна подождать, но только держите меня в курсе ваших переговоров, черт возьми! Я не желаю оказаться в ловушке, какую устроил мне Донатас!

- Обещаю поставить вас в известность о любых изменениях в наших судьбах. - Он произнес это, скривив рот. - А теперь и мне позвольте задать вам вопрос. Давно ли вы знакомы с человеком по имени Марк Майринг?

- О, это вопрос сугубо личный!

- Разве?

- Еще бы! Вы спрашиваете меня о моем любовнике, а ведь он человек женатый, и разглашение тайны нежелательно для нас обоих.

- Надо же! Как повезло этому Майрингу!

- Это говорите мне вы? А я думала вы равнодушны к женскому полу! - Аида позволила себе расхохотаться.

- А я думал, что вы равнодушны к мужскому, - не остался он в долгу.

- Может, выпьем за однополую любовь? - кокетливо подмигнула она.

- Не морочьте мне голову! Я вас конкретно спросил, давно ли вы знакомы с Майрингом?

- Недавно. Он когда-то учился в одном институте с моим братом. И мой брат всегда высоко ценил его как врача.

- Как врача? Да он всего лишь аптекарь.

- Фармацевт, - поправила Аида. - Так это бизнес. Вы ведь тоже бизнесмен, а не нотариус.

- И в какой же области он врач?

- Гинеколог.

- Умеют же некоторые устроиться! - протянул Нечаев. - А теперь ответьте, что нужно вашему любовнику, аптекарю-гинекологу, от моей супруги?

- Оп-ля! Я вам что, маг-прорицатель или машина для ответов на все вопросы? Спросите у своей супруги.

- Спрашивал. Она говорит, что не знает такого. А у меня имеется вот что. Думаю вам как любовнице Майринга будет любопытно взглянуть.

Он протянул ей фотоснимок, на котором был изображен дом на Фонтанке. На балконе стояли Марк и Софья. Оба курили. Сбоку высвечивалась дата и время. Снимок сделан на прошлой неделе в тринадцать часов пятнадцать минут. Обеденный перерыв в нотариальной конторе.

- Их засняли с реки? - сообразила она.

- По всей видимости, с проплывавшего мимо катера. А потом снимок увеличили. Или пользовались специальной фотокамерой.

- Вы так говорите, будто не знаете фотографа.

- Так и есть. Я никого не нанимал следить за моей женой. Снимок принес доброжелатель, и я купил его.

- А негатив?

- Я не настолько щепетилен и не настолько дорожу честью супруги. Меня интересует совсем другое. Вы понимаете? Поэтому я установил за аптекарем слежку. И след привел к вам, дорогая Инга.

- Разумеется. Но не надо придавать этому такое значение. После гибели Дона я - безработная. Я А у вашей жены могли возникнуть женские проблемы...

- Не смешите меня! Ваш аптекарь решает женские проблемы Софьи на моем балконе, во время ее обеденного перерыва!

- Не понимаю. Если вы не ревнуете Софью, почему вас так заинтересовал этот снимок? И что вы хотите услышать от меня?

- От вас, дорогая Инга, я хотел бы услышать правду. А именно, что Майринг собирал для вас информацию, которую узнавал от моей жены.

- Я просто потрясена вашей фантазией!-передразнила его Аида. - Я одалживаю любовника другой женщине ради какой-то паршивой информации!

- Если мужчины значат для вас столько же, сколько для меня женщины, то я не вижу в этом большой беды.

- Не надо всех мерить одной мерой!- возмутилась девушка. - Я одинаково отношусь и к мужчинам, и к женщинам и не выношу никакой дискриминации в этом вопросе. Впрочем, как и в других. Марк мне дорог настолько, насколько я еще способна кем-то дорожить. И этот снимок мне доставил больше страданий, чем вам. Я бы хотела приобрести негатив. Передайте тому человеку мое пожелание, если он снова появится. Извините. - Она тоже достала носовой платок и вытерла глаза, полные слез.

Нечаев с интересом наблюдал за ней, но слезы его несколько обескуражили. Слезы - это было слишком, перехлест.

- Я со своей стороны позабочусь о том, чтобы вы не встречались с моей женой, пока будете гостить в этом доме. Это может доставить вам страдания. - Он явно издевался над ней, но Аида промолчала.

Им с Дуняшей отвели спальню наверху. В их распоряжении находились также ванная, туалет, гостиная с камином, кухарка, два охранника и две немецкие овчарки. Нотариус с женой в тот же день уехали в город. Нечаев предупредительно запер несколько комнат, в том числе и ту, где находился телефон. Она служила ему кабинетом и располагалась на втором этаже, через два окна от Аидиной спальни. Попасть туда не было никакой возможности. На окне кабинета была решетка, а кроме того, собаки постоянно бродили по двору

Овчарок звали Магда и Макс, и Аида решила в первую очередь найти с ними контакт. У нее всегда получалась дружба с собаками, но тут ситуация осложнялась тем, что Магда и Макс получили команду стеречь девушку. Именно девушку. Конкретный объект. И они не подпускали ее близко. Зато сразу же полюбили девочку. Дуняша оказалась не из трусливых. Она целые дни напролет играла с собаками, и Магда ночью приходила под дверь спальни стеречь свою любимицу.

Дуняше нравилась жизнь в богатом доме, ее не напугала перемена обстановки. Она не поняла, что они находятся в заключении, и даже однажды поинтересовалась, не придет ли к ним в гости отец. Об отце она вспоминала изредка, но сразу начинала грустить.

Аида гадала, вернулся отец домой или сдал билет на поезд. Хоть он и собирался сбагрить дочку, но их внезапное исчезновение не могло не задеть его. Возможно, он решил, что "цыганское отродье" похитило Дуняшу, чтобы приобщить к своей цыганской вольнице? Больше всего она переживала за Патимат и очень надеялась на Марка, что он свяжется с мачехой и как-то ее поддержит. Скорее всего, Майринг тоже не в курсе происходящих событий, потому что нотариус теперь установил строгий контроль за женой. И вряд ли "аптекарь", как окрестил его Нечаев, способен что-то исправить в создавшейся ситуации. А вот напортачить - сколько угодно. Нельзя же быть таким неосторожным! Подставился среди бела дня!

(Она всегда поражалась, как могут люди настолько расслабляться и терять контроль. Даже напиваясь в кабаке, она всегда контролировала обстановку. Она считала, что мир враждебен по отношению к людям и только ждет момента, чтобы застать человека врасплох. Так было, когда она ушла из антикварного, очарованная сухарницей в стиле "модерн", и ее тут же сцапали парни Борзого. И то же самое вышло в "Кошкином Доме". Они с Дуняшей ели мусс и мороженое и радовались жизни, а "враждебный мир" уже готовил. Беспомощность доводила до отчаяния. Собаки следили за ней пуще охранников. Она не могла бороться с собаками. Слишком любила этих тварей. В гостиной, в шкафу, Аида нашла несколько книг. Нотариус хотел пустить кому-то пыль в глаза. Подборка состояла сплошь из античных авторов. А между тем книги, изданные двадцать-тридцать лет назад, оказались совершенно нечитаными, так что ей приходилось расклеивать страницы,

Ее увлек Еврипид. В характере Медеи она обнаружила много близких себе черт. Эта женщина пленила ее своей страстью, решительностью, смелостью. Правда, она считала себя не такой смелой и намного более холодной.

Время шло. Нотариус дважды навестил свою пленницу. Рассказывал какие-то несмешные анекдоты из жизни нотариальной конторы и просил потерпеть еще немного. О делах ни разу не обмолвился. Оба раза он приезжал один, без Софьи и ее подмывало спросить, с кем он оставил супругу, надежна ли охрана.

Кухарка, женщина в годах, строгая, не умеющая улыбаться, пожаловалась хозяину, что в последние дни недомогает, и ей хотелось бы обратиться к врачу. И что припасов достаточно, и "молодая особа" могла бы сама приготовить себе и девочке, Вместо того чтобы целыми днями валяться с книжкой на диване. Это немного обескуражило Юрия Анатольевича, но Аида успокоила его. Она действительно сама может приготовить пищу.

Старая грымза следила за каждым ее шагом. Одним тюремщиком будет меньше.

Он пожелал ей приятного отдыха, пообещал навестить через день и, посадив в машину кухарку, уехал.