Меч эльфов. Наследница трона - Бернхард Хеннен

Пальцы Фернандо нащупали наконец рукоять молота. Писарь ухватился за нее и размахнулся.

Альфонсин обернулся и посмотрел на противника.

Писарь не рассчитывал на это движение. И промахнулся мимо виска канонира. С чавкающим звуком молоток вошел наводчику в левый глаз.

Альфонсин издал булькающий звук. Кинжал выскользнул у него из руки и с грохотом упал на палубу. Альфонсин ощупал глаз. Кровь текла по его щеке.

Фернандо выругался. Ударил наводчика в висок. Молоток приземлился с треском. Второй удар пришелся в середину лба.

Альфонсин упал на палубу.

— Ты не должен истекать кровью, проклятая свинья. — Фернандо выпустил молоток и выдернул из рукава платок, которым обычно вытирал с пальцев чернила.

Негромко выругавшись, он промокнул кровь на щеке Альфонсина. Затем скомкал платок и затолкал в глазницу на место выбитого глаза. Почувствовал, как мягкая ткань пропиталась кровью.

Писарь снова выругался. Это было не по плану. Он должен справиться как можно быстрее. Писарь взял мешок с камнями и привязал его к широкому поясу канонира. Вообще-то он хотел взять пушечные ядра, чтобы труп стал тяжелее, но те были на учете. Их исчезновение бросилось бы в глаза. А камни были из того балласта, что лежал в трюме. Их никто не хватится.

Фернандо выпрямился и принялся искать колесо со спицами системы подъемных блоков. С негромким звоном опускались цепи, натянутые под зарядной камерой. Вообще-то система подъемных блоков служила для того, чтобы поднимать над лафетом стволы пушек. Но этой ночью она сослужит другую службу.

Писарь положил руки мертвеца на мешок с камнями, который покоился у него на животе. Осторожно связал их. Затем поднял ноги Альфонсина, обмотал петлю вокруг лодыжек. Брюки Альфонсина были мокрыми и воняли так, словно он провалился в яму с навозной жижей. Ткань коснулась лица писаря. Фернандо сжал зубы и изо всех сил протянул веревку между связанными руками и ногами. Затем привязал веревку к железному крюку, свисавшему с цепи.

Фернандо осмотрел плоды своего труда. Возблагодарил Господа за дождь. Тьюред был на его стороне. Он прощал то, что сделал писарь. Поэтому и послал дождь. Ведь в такую погоду гребцы сидели под своими навесами. Иначе он ни за что не остался бы один надолго. Те, кого мучила бессонница, очень охотно забредали в зарядную камеру. А это — единственное место, где можно провернуть его план. Нигде в другом месте «Посланника божьего» ему не удалось бы тихо убрать Альфонсина. Он был слишком слаб, чтобы в одиночку поднять эту гору мышц и костей.

Фернандо подошел к колесу подъемного механизма. Медленно повернул его. Когда труп оказался на уровне бедер писаря, он заблокировал колесо.

Подошел к Альфонсину и проверил, находится ли платок в глазнице. Сейчас он не имеет права на ошибку! Подтащил мертвеца. Негромко позвякивая, цепи пришли в движение. Вчера ночью он смазал их. Звук был настолько тихим, что шум ливня перекрывал его полностью.

Фернандо медленно подводил труп к орудийному порту «Молота Тьюреда».

Внезапно Альфонсин дернулся.

— Ты все еще не сдох? — Писарь зажал рукой рот наводчика и протащил его над стволом его любимой пушки. — Тогда холодный поцелуй моря сопроводит тебя в объятия сна.

Кровь сердца

Аруна смотрела в темноту. Туда, где был скрыт вход в туннель, соединявший башню Восковых Цветов с бассейном гавани. Ее госпожа заметила взгляд. Мягко покачала головой.

Глупо было думать о бегстве. Аруна погладила мальчика по волосам. В ее сердце была кровь его сердца. Она делила с ним свои сны. Даже сейчас, в это мгновение. Он был ей так близок, как никто и никогда раньше. Кроме матери. Она должна защитить юного рыцаря!

Эмерелль потребовала мальчика, и Аруна знала, что допросов больше не будет. Все, что знал рыцарь, он рассказал. К тем семи именам не добавилось ничего.

Аруна вспомнила историю Нороэлль, некогда родившую дитя Девантара. Ребенка от демона. Но он вырос под ее сердцем. Она тоже носила в своем сердце кровь человека. Нороэлль не хотела отдавать Другим своего мальчика и отнесла его в мир людей, как только он родился. В конце концов сын ее не избежал своих палачей. Тот, кто восстает против Эмерелль, не должен быть настолько глуп, чтобы рассчитывать на победу. Если повезет, можно только отсрочить неотвратимое. За то, что Нороэлль осмелилась восстать против королевы, она была навеки изгнана на осколок в Расколотом мире. Однако несчастье, накликанное волшебницей, ширилось. Ее поступок был словно камушек, брошенный в спокойную воду. Вызванная им волна разрастается все сильнее, пока не разобьется о берег или не успокоится где-то вдалеке. Ее поступок привел к тому, что любимые ею Фародин и Нурамон пропали. Они оба тоже восстали против Эмерелль. Вопреки запрету королевы они искали Нороэлль. Вот уже на протяжении нескольких столетий от них нет ни слуху ни духу; лишь имена их еще живы. Имена эти знакомы всем, живущим в Альвенмарке. И хотя эльфы восстали против своей Королевы, их считают героями. А может быть, именно потому, что они восстали…

Аруна снова поглядела во тьму, скрывавшую туннель.

Зов королевы достиг апсары. То был магический зов, проникавший до самого основания башни.

Эмерелль испытывала нетерпение. Зов пронизал Аруну, сломив сопротивление. Аруна тоже знала толк в плетении заклинаний, однако сила Эмерелль сгибала ее волю, как ураган — траву.

Апсара взяла рыцаря на руки и двинулась навстречу свету. Юноша прижимался к ней, словно снова лежал на руках у матери.

Слезы Аруны растворялись в темной воде. Никто не видел, как она плачет.

К ней подплыла Ураваши. Княгиня не спускала с апсары глаз. Нетерпеливо указала на свет янтаринов.

Аруна вгляделась в лицо юноши. Она знала, что он не принимал участия в убийствах в городе. И тем не менее он тоже совершил преступление, которое, возможно, было ужаснее, чем резня в Вахан Калиде, — он пробил сынам человеческим дорогу в Альвенмарк. Для этого он разорвал сплетенное еще в далекой древности заклинание, часть творения альвов. Он сделал это по незнанию. Но что это меняло?

Эмерелль то и дело спрашивала ее о снах молодого человека, сама присутствовала на допросах. Королева хотела понять, что означает рыцарство для юноши и что он думает о Тьюреде. Она хотела знать каждую мелочь. Все могло оказаться полезным, чтобы победить врагов Альвенмарка. Сынов человеческих недооценивали.

Аруна подняла голову над водой, между плавающими на поверхности озерца цветками лотоса. Ураваши по-прежнему была рядом. Она провела ее к узкой лестнице, которая вела наверх, к выложенному мозаикой полу. Над темно-зеленой водой висели полосы тумана. Аруна узнала Эмерелль. Одетая в белое, в тумане королева казалась похожей на призрак. Внезапно апсара вздрогнула. С Эмерелль был кто-то… Воин. Свет играл в камнях на рукояти его клинка.