Назад в юность - Александр Сапаров

Когда я закончил разговор, заговорила мама:

– Сережа, ты знаешь, с этой весны ты так изменился… И хотя вроде эти изменения в лучшую сторону, но мне не по себе. Ты ведешь себя как взрослый, уверенный в себе человек, я уже даже не могу к тебе обращаться как раньше, мне иногда кажется, что ты старше меня. Что с тобой происходит? Может, это признаки какого-то психического заболевания? Тебе надо обязательно показаться психиатру. Я слышала, шизофрения может так начинаться. Сережа, я тебя очень прошу, сделай это для меня, я хоть успокоюсь.

– Мама, ну ты скажешь! Это даже не смешно. Хорошо, я схожу к психиатру и даже принесу тебе от него заключение, ты будешь довольна?

– Сынок, ну при чем тут это? Я просто боюсь за тебя. – И она заплакала.

– Ну ладно, мамочка, успокойся. Все хорошо, это я, твой сын, Сережка. Может, мне что-нибудь натворить, чтобы ты успокоилась?

– Ну все, все, успокоилась, ничего творить не надо. Иди занимайся своими делами, но к психиатру сходишь.

На следующий день у нас была пара по английскому языку. Первый семестр мы должны были заниматься грамматикой и переводить определенное количество текста, на студенческом жаргоне – «тысячи». На английском знанием грамматики я особо не выделялся, но все «тысячи» сдал за один раз, переведя с листа изумленной преподавательнице весь английский журнал «Ланцет».

В этот момент к нам заглянула секретарь декана:

– Андреев, пойдем, с тобой хотят поговорить.

Когда мы зашли в кабинет декана, я увидел там заведующего кафедрой общей хирургии Марушева Егора Николаевича, про которого в студенческом фольклоре говорилось так:

Из-за леса, из-за горЕдет дедушка Егор.Он мужик дремучий,Хирургии учит.

Марушев задумчиво посмотрел на меня и спросил:

– Так, значит, ты и есть Андреев Сергей? – И, не дожидаясь ответа, продолжил:

– Сегодня ночью оперировали больную с ущемленной грыжей в нашей больнице, она, к сожалению, умерла, не выдержала наркоза. Но мне на разборе этого случая в ходе пятиминутки сообщили, что диагноз больной поставил ты. К тому же Анатолий Григорьевич, который на добрые слова вообще-то скуп, очень тебя хвалил. Он пишет кандидатскую диссертацию под моим руководством, и я доверяю его словам. У меня к тебе предложение. Хотя ты сейчас на первом курсе, но я лично приглашаю тебя в кружок хирургов, который работает у нас на кафедре. Его членами могут стать студенты с третьего курса, но мне бы хотелось видеть тебя у нас.

Я стоял и думал, что же делать. Очевидно, придется согласиться, отказ от такого предложения будет уж совсем удивительным.

– Спасибо, Егор Николаевич, я очень рад вашему предложению. Не ожидал, что лично вы будете меня приглашать, даже как-то неудобно.

– Ничего страшного. Талантливые люди нам нужны, так что ждем тебя на ближайшем заседании. План занятий вывешен на кафедре в больнице, так что во время дежурства в оперблоке можешь подойти и переписать.

И с этими словами он удалился.

Я же воспользовался ситуацией и, постучавшись, зашел в кабинет декана. Юлия Николаевна приветливо улыбнулась:

– Ну проходи, возмутитель спокойствия, с чем пожаловал?

– Юлия Николаевна, тут у меня такое дело… В общем, мама озабочена моим ранним взрослением и очень переживает по этому поводу. Она вчера даже плакала и просила меня проконсультироваться у психиатра. Может, вы мне поможете? Поговорите со мной, пожалуйста, и напишите заключение для нее, чтобы она успокоилась.

– О господи, что только родителям в голову не придет! Я невооруженным глазом вижу, что у тебя все хорошо. Кстати, мне недавно друг из Москвы прислал перевод миннесотского опросника, их кафедра недавно стала с ним работать. Мне будет интересно посмотреть, как ты справишься с этим опросником, все-таки ты очень неординарная личность. Так что давай садись и поработай, тут всего пятьсот вопросов, за пару часов справишься.

Я сидел и заполнял опросник, который в мое время был уже настольной книгой медицинских психологов и без которого не обходилось ни одно приличное обследование. А я сейчас присутствовал при первых попытках работать с ним.

После того как я справился с ответами на вопросы, Юлия Николаевна посмотрела результаты, чему-то улыбнулась и наконец спросила:

– Сергей, как зовут твою маму?

Я ответил. Она села и написала записку.

«Уважаемая Дарья Васильевна, у вашего сына Сергея в настоящее время никаких психических заболеваний не выявлено, он полностью психически здоров.

И поставила печать деканата.

– Огромное спасибо, Юлия Николаевна, – поблагодарил я и отправился по своим делам.

Часть третья

За всеми заботами время шло незаметно. Приближался Новый год. В один из вечеров мне позвонила Аня и обиженным голосом стала выговаривать, что я совсем забыл про нее, за последний месяц ни разу даже не предпринял попытки встретиться с ней.

– Я знаю, Сережа, что ты очень занят, но мог бы найти время для меня, – недовольно сказала она. – Но сейчас я звоню, чтобы пригласить тебя на вечер в школе двадцать восьмого декабря. Приходи обязательно, а то совсем обижусь на тебя, я по тебе очень скучаю и хочу увидеть.

– Хорошо, Аня, я обязательно буду. Прости, что редко встречаемся, очень много навалилось всего. Когда встретимся, расскажу.

Мама с бабушкой внимательно слушали мой разговор и многозначительно переглядывались. Я положил трубку, и мама начала первой:

– Сережа, как тебе не стыдно! Задурил девочке голову, а сам в кусты. Давай думай: или сразу ей скажи, что надоела, или если нет, то иди куда там тебя зовут.

– Аня приглашает меня на новогодний вечер в школу двадцать восьмого числа.

– А ты пойдешь?

– Ну что ты спрашиваешь! Вы ведь обе внимательно слушали. Да, пойду.

– А вот если пойдешь, то в чем? – сразу обеспокоились обе следовательницы.

И весь вечер решался вопрос, покупать мне новый костюм или нет, потому что вся одежда прошлого года была мне катастрофически мала. И триумвират решил, что завтра мне купят новый костюм, тем более что впереди еще новогодний вечер на медфаке и сессия.

И вот снова я иду по своей школе. Пахнет хвоей, в актовом зале слышна музыка, раздаются веселые возгласы. Сегодня вечер для старшеклассников, поэтому в школе только десятые и девятые классы. Мои одноклассники встретили меня радостно, стали расспрашивать об учебе и сами рассказывали о своих делах. Я сразу почувствовал себя старым и мудрым учителем, который внимательно выслушивает все проблемы своих воспитанников. Уж очень разными были моя теперешняя жизнь и учеба в школе. Неожиданно мне кто-то закрыл глаза, и я сразу безошибочно спросил:

– Аня, ведь это ты?

Руки с глаз убрали. Обернувшись, я увидел Аню. В последний раз мы встречались в октябре, когда я приходил в школу к Розенбергу, и с тех пор только несколько раз поговорили по телефону. Учеба, работа и тренировки отнимали практически все мое время. Вроде бы прошло всего два месяца, но Аню было не узнать. Она стояла передо мной в изящном синем платье, в туфлях на каблуках и, самое главное, не с косами, а с короткой стрижкой, такой модной в этом году. И это была уже не девочка-подросток, которую мне хотелось утешить и ободрить, а почти сформировавшаяся девушка, понимающая свою привлекательность и радостно улыбающаяся мне.

– Сережа, наконец-то я тебя увидела! Ты совсем пропал, наверное, увлекся своими девушками, их ведь у вас полно. – В ее голосе проскользнули ревнивые нотки.

– Анечка, поверь, мне не до девушек. У меня столько проблем, мне с ними бы разобраться. А сегодня давай забудем о делах, будем просто встречать Новый год.

В это время в деканате собрались главы кафедр, тоже решившие слегка отметить Новый год.

Анастасия Михайловна с того момента, как вошла в кабинет, еще ни с кем не общалась. Отказавшись от белого вина, она лихо опрокинула рюмки три водки и сейчас сидела раскрасневшаяся и с боевым видом. Егор Николаевич Марушев старался в ее сторону не смотреть и тоже не отставал от других в принятии спиртного.

Неожиданно для всех Анастасия Михайловна нарушила свое молчание:

– А вот от вас, Егор Николаевич, я такого поступка не ожидала! Вы мне все планы поломали! Зачем вам еще один хирург? Он у вас на кафедре все равно годами будет вам инструменты подавать. А мальчишка – талант, я из него такого анатома сделаю, он у меня уже на шестом курсе кандидатскую будет писать. Но мы еще посмотрим, кто кого. Я Андрееву завтра предложу работу на кафедре, и увидим, кто победит. А то как же, все только вам. Но я вашу гнилую сущность и ваши мотивы ему объясню!

– Анастасия Михайловна, позвольте! Почему вы так со мной разговариваете и оскорбляете? Я ведь вам не мальчишка.

– А кто же ты есть? Когда я в сорок лет в санитарном поезде сутками в операционной стояла, ты еще в институте учился и знать не знал, кем будешь. А теперь всех ребят приличных подбираешь… Не отдам!