Грузия. Этнические чистки в отношении осетин - Алексей Маргиев

• отсутствие перспективы получить работу: уровень безработицы в Грузии очень высок. Осетинам найти работу, не зная грузинского языка, будет нелегко. К тому же, именно национальность часто была основанием для их увольнения с работы. В условиях сильнейшей конкуренции за рабочие места осетины, конечно, окажутся в проигрышном положении даже на самых непрестижных видах работы – скажем, уличной торговли;

• отсутствие гарантий безопасности: это один из основных мотивов отказа. Многие беженцы объясняют свой отказ возвращаться тем, что они и раньше не были полноправными жителями Грузии, что позволило действительно полноправным выгнать их из страны. Они уверены, что их ждет полная незащищенность грузинским правосудием в случае рецидива агрессивного национализма в Грузии. Осетины – малая нация, которую инстинкт самосохранения научил необходимости жить компактно. А после событий в Южной Осетии летом 2004 года недоверие к грузинской стороне усилилось;

• отсутствие возможности получения образования на родном или русском языке: дети беженцев, выросшие в Северной Осетии, не знают грузинского языка и не смогут учиться в грузинских школах. Даже те осетины, что остались в Грузии в момент изгнания основного осетинского населения и которые идентифицируют себя именно как осетины, еще не полностью ассимилировавшись с грузинами, ориентированы в перспективе на Северную Осетию и Россию. Так, жители п. Бакуриани Боржомского района в ответ на предложение осетинских журналистов, приехавших к ним из Цхинвала в 1997 году, привезти им учебники осетинского языка, смущаясь, попросили «привезти лучше учебники русского, поскольку рано или поздно придется уезжать в Россию и детям понадобится знание русского языка, а осетинский как-нибудь выучат сами». Ассимиляция осетинского населения идет полным ходом в Кахетии и в других районах Грузии, где еще остались компактные поселения осетин;

• отсутствие права на возврат жилья: речь в основном идет о муниципальных квартирах, поскольку право на частное жилье сохраняется, и, если дом не разрушен или сожжен, владелец в идеальном варианте может его вернуть. Отнимать у осетин муниципальные квартиры по закону властям было очень трудно, однако можно было воспользоваться шестимесячным отсутствием хозяев и лишить их прав собственности на прежние квартиры. По закону это следовало делать на основании решения суда после рассмотрения дела, но в большинстве случаев местные власти просто выдавали ордера новым жильцам. Права большого количества людей, перемещенных из Грузии, были аннулированы именно таким способом. В период между 1991 и 1996 годами только в Горийском районном суде было возбуждено 165 дел с требованием упразднения права аренды недвижимости осетинских семей. В 134 случаях суд вынес решения в пользу исполнительных комитетов, лишив прежних владельцев прав на свои квартиры. При этом тот факт, что люди бегством спасали свои жизни, считалось отсутствием веских причин. Во многих случаях, когда возвратившиеся старались обжаловать подобные решения, суды отказывались признавать грузино-осетинский конфликт достаточной причиной, побудившей людей оставить свои дома. УВКБ ООН признало, что это было дискриминационное применение Жилищного кодекса Грузии 1983 года против осетин, покинувших свои дома.

Гражданский кодекс Грузии, принятый в 1997 году, упразднил Жилищный кодекс 1983 года. Это позволило некоторым осетинам восстановить свои имущественные права. В период между 1998 и 1999 годами в 52 из 59 дел, рассмотренных в районных судах Карели и Гори, были вынесены решения в пользу первоначальных владельцев. Возможно, это произошло в период объявленного «года возвращения». Дальше начался процесс приватизации государственных квартир, в результате которой новые жильцы, выкупив квартиру, приобретенную по новому ордеру, чаще всего перепродавали узаконенное имущество другим людям.

Для того чтобы реституция имущества стала возможной, Грузия должна отменить законы, отказывающие беженцам и ВПЛ в праве вновь обрести утерянное имущество. Впрочем, беженцы, пытавшиеся вернуть свое жилье, утверждают, что именно те суды, в которые им приходится обращаться с исками, в свое время лишали их имущественных прав на основании шестимесячного отсутствия. Конечно, не может быть и речи об объективности этих судов и доверии к ним. Кроме того, беженцы-осетины при подаче заявлений в суды должны платить немалую пошлину, хотя для грузинских беженцев осетинской стороной этот вопрос был решен – их освободили от необходимости ее уплаты. Грузинская сторона ссылается на то, что суды в Грузии независимы и их не могут обязать освободить беженцев от уплаты пошлины при подаче исков в суды.

В 2004 году в законопроект было включено положение, согласно которому компенсации могут получить и те, кто отказывается возвратиться. Но в проекте не указано, может ли беженец вместо возвращения выбрать компенсацию в качестве возмещения ущерба, или она будет выплачиваться в случаях, когда имущество уже невозможно использовать в качестве жилья.

Грузинская сторона не смогла в организованном порядке, через судебные органы вернуть ни одной квартиры. В 1999 году проблему с судами попытались решить даже через неправительственные организации. Представители «Ассоциации молодых юристов» отобрали пять наиболее легких дел (Бикоевой Сони, Кокоева Руслана, Кочиевой Юли, Джиоева Инала, Гиголаевой Бабуцы) для оказания им юридической помощи. Но через полгода они признались в своем бессилии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обещания Грузии принять закон о реституции пр(должаются с 1999 года. При этом масштаб намер ний в условиях катастрофического положения собстве ной экономики вызывает сомнения в их серьезност С учетом того, что на протяжении многих лет число ве нувшихся в Грузию беженцев оставалось незначител ным, грузинской стороне предстоит еще убедить осетин том, что процесс не является очередной пропагандис ской акцией. В комментариях УВКБ ООН, Совета Евр(пы, ОБСЕ к имеющимся грузинским законопроектам г ворится, что в них не соизмеряются возможности гос дарства с его обещаниями компенсаций. За принятие закона о реституции должна последовать целая серия б лее обширных социальных, экономических и политич ских мер, направленных на реинтеграцию вернувшихс осетин. Например, по закону они должны быть восстан влены на прежних местах работы, а если это невозможн они должны получить компенсацию за годы изгнани Это будет возмещением «потерянной прибыли», той, к торая была бы на их месте работы, если бы их не изгнал В понятие реституции должна входить и моральная ст рона ущерба.

В 2003 году Евросоюз начал осуществление третьей программы по реабилитации зоны грузино-осетинского конфликта стоимостью в 2,5 млн. евро, предусматривающей помощь и в восстановлении домов, обеспечение вернувшихся беженцев предметами первой необходимости (800 тысяч евро), восстановление базовой инфраструктуры в местах репатриации беженцев (400 тыс. евро) и восстановление базовой инфраструктуры в помощь постоянным жителям (1,3 млн. евро).

Времени на выполнение обязательств перед Советом Европы у Грузии все меньше, а вместо проекта закона о реституции на конференциях и встречах все еще фигурируют «концепции о праве на реституцию». Так было в Брюсселе в июне 2005 года на встрече экспертов сторон, где снова вместо законопроекта было предъявлено намерение о его принятии. Так было в Батуми в июле того же года, где наряду с обещаниями выплатить все, грузинский президент вновь выступил с «агрессивным мирным предложением» Южной Осетии, связав право на реституцию с политическим решением вопроса статуса республики. Что остается делать Грузии, не готовой ни морально, ни финансово осуществить меры по реституции? Мнение осетинской стороны таково: программа, рассчитанная на 10 лет, коснется в полной мере первых 30–50 беженцев, компенсация ущерба которым будет широко разрекламирована для отчета перед европейскими структурами, после чего, сославшись, скажем, на «нежелание осетинской стороны идти на сотрудничество», дело будет спущено на тормозах. Еще больше процессу может помешать новый виток обострения ситуации или вполне реальная новая вооруженная агрессия. Нужны действенные механизмы, используемые мировым сообществом, для того чтобы принудить Грузию выполнить свои обязательства, и не для отчета перед Советом Европы, а в целях восстановления справедливости по отношению к осетинскому народу.

Справедливость же заключается в том, что 115 из 164 тысяч, то есть 70 % осетин были изгнаны из Грузии. Международное сообщество должно признать, что это факт геноцида, и Грузия должна нести ответственность за потерянные 14 лет жизни, единственной жизни людей, которые считали, что родина там, где твой дом.