Невинные дамские шалости - Татьяна Полякова

Павел поднял брови, посмотрел на меня с озорством и спросил:

— Серьезно?

— Конечно, — обиделась я. — Если ты смог отыскать меня, зная только мое имя, то уж найти новенькую «Ауди» особого труда для тебя не составит.

— Да… — пропел он и почесал за ухом, чем очень напомнил дворовую собаку, я присмотрелась к нему получше и решила, что сегодня, пожалуй, не умру.

— Что ж, алмазы дело хорошее, — согласился он, вдоволь начесавшись. — Вот только в отношении тебя у меня большие сомнения. Затевать опасное дело, имея в напарниках такую сомнительную личность, как ты…

— Что значит «сомнительную»? — насторожилась я.

— А то и значит, что веры тебе никакой. Продашь почем зря. Или подставишь, как в прошлый раз. Опять же бабушка надвое сказала: может, ты все это выдумала, чтоб я тебя сразу не убил.

— Ничего я не выдумывала. И тебя не подставляла, а просила подождать в машине, чтобы не вышло с тобой какой неприятности. Ты меня не послушал, а теперь еще и оскорбляешь…

— Ладно, — отмахнулся он и предложил: — Пива хочешь?

— Нет.

— А водки?

— Водку я не пью.

— Если человек не пьет водку, ему точно веры никакой.

Я подумала и согласилась:

— Ладно, давай водку.

Он достал из холодильника бутылку, открытую банку шпрот, два яблока и пачку печенья, я посмотрела на все это и скривилась:

— Не скажешь, что ты живешь как Рокфеллер, думаю, алмазы тебе очень бы пригодились… и мне тоже, — подумав, добавила я.

Водку пили из бумажных стаканчиков, я с трудом сделала несколько глотков и закашляла. Павел постучал ладонью по моей спине так, что я охнула и сурово посмотрела на него, подозревая, что он хотел меня искалечить.

— Пей до дна, — сунув нос в мой стаканчик, заявил он.

— Я не могу так много, меня вырвет.

— А я не могу верить человеку, который боится опьянеть. Боится, значит, что-то скрывает.

— Ничего я не скрываю, — обиделась я и выпила.

После чего мы вполне душевно поговорили. Я в деталях поведала о гибели Сережи и исчезновении подруги. Павел слушал внимательно, смотрел чуть ли не с жалостью, потом вышел в соседнюю комнату, извлек из кармана пиджака сотовый и кому-то позвонил.

— Слушай, у меня знакомая девка… Матвеева Татьяна Юрьевна, проверь, она в психушке на учете не стоит? — Павел вернулся ко мне и разлил водку в стаканчики.

— Стою? — зло спросила я, а он ответил:

— Перезвонит.

Звонка ждали в молчании. Вскоре выяснилось, что на учете я не состою, меня это, естественно, не удивило, а вот мой собутыльник вроде бы порадовался.

— Ну, вот, — довольно заметил он. — Ты просто дура, но не психическая, уже кое-что.

Я хотела ответить, но мысленно махнула рукой и вместо этого выпила еще водки. После чего Павел придвинулся ко мне еще чуть-чуть, то есть оказался в опасной близости, нагло обнял за плечи, а правую руку пристроил на моем колене. Все это мне очень не понравилось. Я повела плечами, передвинула колено и взглянула на Павла без одобрения. Он вроде бы удивился.

— Партнеры должны дружить, — произнес он наставительно, я немного поразмыслила и ответила:

— Дружить я не против, только при чем здесь мое колено?

— Как же без него? — моргнул Павел с видом законченного придурка. — Деловые отношения лучше всего скрепить личной симпатией.

— Хорошо, пусть будет личная симпатия, — нахмурилась я. — Но чтобы она появилась, необходимо время, надо присмотреться друг к другу, а ты лезешь ко мне под подол, это совершенно по-другому называется.

— Ну и что? Зато ускоряет процесс, буквально через пару часов уже ясно: есть симпатия или нет, и долго присматриваться не надо. В общем, давай скрепим наш союз и не зли меня, — хмуро добавил он. — А то пошлю этот самый союз к черту и оторву тебе голову.

— Ты чокнутый, что ли? — растерялась я. — Как же это так можно… ни с того ни с сего?

— Можно, можно, — заверил он и стал стягивать с меня платье.

Это не только пугало, но прямо-таки обескураживало. Я зажала подол коленками, взвизгнула и отодвинулась от дорогого союзничка:

— Подожди, я не могу так сразу… лучше давай еще выпьем.

— Ладно, — неохотно согласился он. — Только много я тебе не налью, не то от тебя не будет никакого толку.

— Будет, — хмуро ответила я и лихо хватила полстаканчика водки.

После чего, стянув платье, села на стол и с трепетом обняла свалившегося на голову возлюбленного. На счастье, он никуда не спешил. Я постанывала, откинувшись на руках, прикидывая, как еще выразить бурную страсть, а Павел развлекался с моим нижним бельем и коленками, которые ему чем-то необыкновенно понравились. Он был очень увлечен своей деятельностью, поэтому я без проблем ухватила бутылку пива, ту, что он так и не выпил, и огрела его по голове. Голову он поднял, томно посмотрел на меня, скосил глазки и рухнул на пол, а я, глядя на горлышко бутылки в своей руке, опечалилась: не переусердствовала ли я? А вдруг этот гад умер? Гад дышал. В этом я смогла убедиться, склонив голову ему на грудь, причем не только дышал, но собирался вот-вот очнуться. Я заметалась по комнате, натянула платье, схватила сумку и с опозданием подумала: как же я выйду отсюда? Через дверь, в которую вошла, не хотелось — где-то в коридорах прятался тип с разными глазами, окон нет, вся надежда на комнату рядом. Я выскочила туда и обнаружила еще одну дверь, она была заперта, но ключ торчал в замке, я торопливо повернула его дрожащей рукой, толкнула дверь и оказалась в мужской раздевалке. Голый дядька доставал вещи из шкафчика, увидев меня, он икнул, но ничего не сказал. Остальные тоже. Я шла по проходу, улыбалась налево и направо, и повторяла:

— Извините… извините, — пока не уперлась носом в дверь.

За дверью был холл со стеклянной кассой посередине. Толстая тетка приподнялась со стула, увидев, как я выпорхнула из мужского отделения, и на всякий случай перевела взгляд на противоположную дверь, там было женское отделение. Я ускорила шаги, перешла на бег и вылетела на улицу. Криков «Держи ее!» слышно не было, но это не успокаивало.

Я бросилась к троллейбусной остановке, вскочила в подошедший троллейбус и наблюдала из окна за баней до тех пор, пока она не скрылась за поворотом. После чего стала думать, что мне делать дальше. Потратив пять остановок на размышления, я вышла из троллейбуса и стала искать телефон, с намерением позвонить Мише. Его не оказалось ни дома, ни на работе. Немного поревев от отчаяния, я решила, что мне следует добраться до его квартиры и ждать там, как он мне и советовал.

Однако его квартира была далеко, находиться на улице, пожалуй, небезопасно, и я пошла на остановку такси. Заглянула в кошелек, желая узнать, какой суммой располагаю. Как-никак ехать мне на другой конец города.

И тут я вспомнила про Витьку. То есть я про него никогда и не забывала, но со всеми этими возникшими в моей жизни трудностями, длительное время с ним не встречалась и даже не перезванивалась. Тут и телефон возник весьма кстати. В офисе Витьки не оказалось, я набрала домашний номер, трубку он снял сразу и сказал:

— Слушаю. — Судя по голосу, был он при последнем издыхании.

— Как дела? — бодро спросила я, никакой бодрости при этом не ощущая.

— Это ты? — удивился он. — Я тебе звонил. Вчера и сегодня.

— Я была в гостях у Мальчика, — заявила я.

— У кого? — не понял Витька.

— У Мальчика. У того самого бандита, про которого ты мне рассказывал.

— Ты была у него в гостях? — переспросил Витька, так же, как я, туго соображая.

— Была. Без всякой охоты. Какие-то типы схватили меня ночью в собственной квартире и привезли к нему.

— Что творится, а? — ужаснулся Витька. — И что?

— Вопросы задавал. А сегодня еще один псих решил со мной подружиться. Я только-только смогла унести от него ноги. Боюсь, что, если мы встретимся еще раз, он меня убьет.

— Ты извини, но я ничего не понимаю. Зачем ты им нужна?

— Я тоже не понимаю. Одно мне ясно: из города сейчас лучше уехать. Так что, если не сможешь до меня дозвониться, — не беспокойся.

— Слушай, у меня есть знакомые… если тебе надо где-то укрыться.

— У меня тоже есть знакомые, — заверила я, заводить новых мне не хотелось. — Что с Алькой?

— Ничего. Сегодня по телевизору, в областных «Новостях», будет обращение ко всем, кто ее видел, с просьбой сообщить в милицию… — Витька вздохнул и добавил: — Машину ее нашли. На стоянке, возле хлебокомбината.

— И что?

— Ничего, — опять вздохнул Витька. — Стоит там с четверга, но как туда попала — неясно. Парень, что в тот день дежурил, ничего толкового сказать не мог. Лавочка там совершенно левая, ни квитанций, ни журнала. Ставь машину, плати деньги и двигай дальше.

— Он что, вообще ничего не помнит?

— Говорит, вроде бы мужик какой-то ее ставил. В темных очках. А кто в жару без очков?

— Черт-те что… — задумалась я.

— Ты куда сейчас? — спросил Витька как-то вяло.