Парочка (СИ) - Хвэй Рина

— О чём? — я шептала в тон ему.

— Ну так… Это же Антон Павлович… — пропищал секретарь и тут же прикрыл рот ладонью, словно открыл секрет всего человечества.

— Чего Антон Павлович, — насторожилась я.

— Ухаживал за вашими цветами! Он никого не подпускал к ним, всё сам делал. И ещё вечно бухтел, что «не дай Бог, хоть один цветочек умрёт, так Маргарита тут всех покусает».

— Так и говорил? — уже я начала попискивать.

— Угу-угу, — закивал Аркаша.

После того, как я скомкано попрощалась с секретарём Бестужева, пошлёпала в сторону дома.

Итак… что мы имеем? То, что я в шоке. Этот гад, Бестужев, вот как есть бесстыжий! Он же тогда такую комедию разыграл, мол у меня тут целый сад раскинулся и бла-бла-бла, и словно он тут впервые с момента моего отъезда… А сам же лично к этому и приложил руку!

Фух, ладно, этот момент упустим, что более важно — я снова практически позволила мной обладать. И если бы не страх, поселившийся во мне от потери малыша, то возможно всё могло бы повториться вновь.

Да только, я действительно уже не та, и всё не будет как прежде. И, кажется, сам Антон это тоже начал понимать. И дело тут уже даже не в потери ребёнка, а просто я устала. Устала от непонимания, от подвешенности ситуации. От какой-то словно моей использованности.

Я стояла, уткнувшись в телефон под занавесом около компании. На улице уже неделю беспрерывно шёл дождь, но я, как назло, сегодня забыла зонтик. Поэтому только и оставалось, что дождаться окончания непогоды или просто вызывать такси.

— Что, с жОнихами пишешься? — услышала сбоку ехидный голос Антона Павловича. Хорошо хоть не вздрогнула, наверно уже просто привыкла.

— Конечно! — с жаром ответила я и послала мужчине самую лучезарную улыбку на которую только способна.

Мужчина же лишь скрипнул зубами. Наверняка мой ответ ему ой как не понравился. Но это уже его проблемы. Не спрашивал бы.

— Дааа? — протянул после небольшой паузы он, — Ладно, тогда. Хотел тебя подвести, дождик всё-таки, но раз ты с жОнихами, — последнее слово Антон особенно выделил.

Я лишь закатила глаза. Как-то, что ли, по-детски он себя ведёт, не знаю. Тем временем Антон демонстративно распахнул зонт и прошёл к припаркованной буквально в пяти метрах машине.

— Позёр! — фыркнула я.

Мог бы и мне зонтик оставить. Всё равно сам на машине. А автомобиль-то был припаркован на крыльце компании в аккурат под знаком «стоянка запрещена». Ну конечно, она запрещена для любого другого, но не для Бестужева.

Прошло минут десять, а Антон всё также сидел в машине и не уезжал. «Неужели дождик мешает?» — хихикала про себя я. Но сам Антон Павлович делал вид до безумия занятого человека. А на деле — просто сидел в телефоне.

— Тоже мне…

Тут я заметила, как стекло стало отпускаться вниз, а Антон не спускает с меня глаз.

— Ну видимо принца ты так и не дождёшься, так что могу подвести и я. При чём абсолютно бесплатно, — снисходительный тон в его голосе меня просто коробил.

— Какая, однако мне выпала честь… Да вот только… — договорить я не успела, как на парковку заехала спортивная машина ярко жёлтого цвета. И остановилась прямо перед машиной Бестужева.

— Не может быть… — выдохнула я.

Всё моё внимание тут же приковалось к машине и человеку, который из неё выходил. Догадки уже начали кружить голову. Антон же тоже наблюдал за происходящим, но только не восторженно как я, а скорее хмуро и раздражённо.

Но вот из машины выглянула до боли знакомая макушка кудрей, моего солнечного мальчика. И я уже точно знала, кто это так пафосно решил подъехать. Улыбка сама расползлась у меня на лице.

Марк, раскрыв зонт пошёл в направлении меня, тоже улыбаясь во все свои тридцать два. Я же, почувствовав некий внутренний толчок, наплевав на дождь и лужи, побежала к нему на встречу.

— Марк! — радости моей не было предела.

Я подпрыгнула к парню, а он тут же меня поймал, отбросив зонт.

А я даже уже успела забыть, что за всей этой картиной наблюдает один очень злющий презлющий Антон Павлович Бестужев.

Глава 20

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Красавица моя! — Марк чмокнул меня в щёчку, — Вот я и приехал.

От созерцания такой родной и тёплой улыбки меня отвлёк визг шин. Антон на всей скорости умчал прочь, оставив только дым из-под колёс.

— Какие мы, однако, впечатлительные, — пробурчала я себе под нос.

— Что прости? — Марк не понял моей реплики на русском, и я снова перешла на английский язык.

— Говорю, безумно рада тебя видеть. Мне тебя очень не хватало, — искренне сообщила я парню и позволила себе его сильно-сильно обнять.

Марк мне улыбался и даже сиял от моих слов. Так же крепко, как и я обнимал меня, аж до хруста костей.

Конечно, я знала, что он приедет в Россию и пока не вышел Антон со своим предложением подвести, я как раз и переписывалась с другом. Но что для меня стало новостью так это то, что он вот так вот приехал прямо ко мне на работу.

Я уже скатилась с парня, и он тут же начал помогать мне забраться в спортивную тачку.

— Откуда она у тебя? — спросила тут же я, — В аренду взял?

Я осматривала салон неприлично дорогой машины. Конечно, я в них не очень-то и разбираюсь, но даже я понимала, что ценник у такой красотки просто конский.

— Ну, — начал лепетать Марк.

Я же уставилась на него в ожидании ответа.

— Это моя, — наконец разродился парень.

— Как твоя? — не поверила своим ушам я.

— Как оказалось, из Польши до России не так уж и далеко, — улыбнулся он.

Я же нервно икнула.

— Ну даа…

Это что же? Марк проехал столько километров на машине? Вот даёт.

Я немного поругала его за столь безрассудный шаг, на что получила ответ, что ради меня он и не на такое способен. Я, конечно, очень всему этому умилилась и потрепала так полюбившиеся кудри парня.

Весь вечер мы провели вместе. Колесили по городу. Так как ни я, ни он толком его не знали, то было вдвойне приятней. Наша болтовня сразу обо всём патокой разливалась по душе. Между нами уже давно не было секретов, поэтому я говорила всегда с ним открыто. Мне только с ним не надо думать о том, как сказать, или как преподнести. Ведь я точно знаю, что Марк всё равно всё поймёт правильно.

Под конец нашего вечера я поняла, как же сильно мне не хватало моего «солнышка». Разошлись мы только глубоко за полночь, очень довольные нашей такой долгожданной встречей.

На следующий день я была ну в очень приподнятом настроении. И по офису просто порхала. Все, кого я встречала на своём пути волей не волей, но тоже начинали улыбаться. Да вот только сотрудники давно уже заметили, что чем веселее я, тем хмурнее и злее наш Антон Павлович. Сегодняшний день не стал исключением.

— Гляжу, Ваш жОних время зря не теряет, — начал Антон, как только нагнал меня подле лифтов, — Вон как светишься! Я аж боюсь за своих сотрудников, — заметив мой вопрошающий взгляд, объяснил: — Ослепнут ещё.

— О даа… С ним так хорошо, как никогда и ни с кем не было, — поддела я мужчину.

Конечно, я говорила про нашу с Марком дружбу, про духовную связь. Но объяснять что-то Антону, это делать только хуже себе. Поэтому разглагольствовать я не стала.

— Вижу! Как он старается, — огрызнулся Антон.

«Это на что это он намекает?»

— Ну а твои… — слово я так и не подобрала, — Видимо стараются не так уж сильно, — вернула ему его же колкость.

Антон Павлович вскинул брови.

— Ходишь бурчишь с утра пораньше. Видимо неудовлетворённость сказывается, — сопереживающее поцокала я. Для убедительности ещё и головой покачала.

— Издеваешься? — почти что прошипел Антон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Да!»

— Я? Как можно? — всё не унималась я.

— Невыносимая, — буркнул мужчина, уменьшая между нами расстояние.

— И это говоришь ты мне? — делаю я шаг, и вот мы уже дышим друг другу в губы.

— Отличная парочка! Не находишь? — улыбнулся мужчина перед тем, как меня поцеловать.

Целовались мы нежно-ярко, по-другому это описать нельзя. Всё нутро простреливало вспышками наслаждения и тяги только к этому мужчине. А самое главное, я чётко понимала, что всё это взаимно. Сейчас Антон был для меня как открытая книга. Да, может он и сам просто ещё не понимает или точнее биться принимать, но его тяга ко мне не просто какая-то «очередная». Это намного больше, намного чувственней и насыщенней. Такое бывает далеко не со всеми, а только с тем человеком, который полностью готов раствориться в другом.