Бесчувственный... Книга 2 - Екатерина Юдина

поднял взгляд и окинул им тех, кто хлопал на слова Андора. Он их запомнил.

— Ты понимаешь, что ты только что сделал? — спросил Джин.

— Да.

— И ты не сожалеешь?

— Нет.

— В таком случае… — Джин глухо выдохнул. — На тебя ложится отрешенность. Скоро за тобой придут.

Райт даже бровью не повел. Под все такую же гробовую тишину пошел прочь из зала. Когда он уже был на улице, его догнал Кален. Он тоже присутствовал на собрании, как правая рука Матса, но из-за того, что произошло в зале, далеко не сразу пришел в себя и, пытаясь догнать альфу, чуть не заблудился в коридорах.

— Райт, твою мать, что ты сделал? — спросил Кален. Его чуть ли не трясло и то, что Матс был настолько спокоен, еще сильнее выводило его из себя. — Ты решил покончить жизнь самоубийством? Ты теперь считай, что проклят.

Райт молча сел в машину, а Кален, последовав за ним, отчаянно стиснул зубы. В воздухе повис безмолвный вопрос — неужели Матс обрек себя на смерть только из-за того, что Андор сказал про Джаю?

Кален никогда бы не посмел спросить об этом вслух. Да и так ответ был очевиден.

То, что происходило с Матсом было трудно описать словами, но Кален прекрасно понимал, что все это из-за той девчонки. Истинной Райта.

Кален никогда не забудет того, как Райт начал задыхаться. На тот момент стало известно, что Джая ни в чем не виновата, но Матс все равно был на взводе. Кален не понимал почему, но Райт очень сильно ревновал ее к Лиаму. Даже думал, что она поехала к нему, но оказалось, что и это не так.

Злость постепенно начала сменяться беспокойством и когда Райт еще более отчаянно искал Джаю, случился этот приступ. Он просто начал задыхаться, словно у него забрали доступ к кислороду. Отняли его воздух.

Райт об этом никогда не говорил, но Калену казалось, что именно в тот момент альфа почувствовал смерть истинной.

Вот только, сам Матс отрицал то, что ее больше нет. Продолжал искать.

Сколько дней он провел на том заводе? Около трех недель.

День за днем Райт бродил по разрушавшемуся зданию. Принюхивался. Очень часто отходил в поле, словно пытался уловить запах Джаи за пределами этих развален, ведь где-то там, она могла быть жива. Вот только, запах обрывался. Ею пахло только на заводе. Вернее, ее кровью. Смертью.

И, оставаясь с этим запахом один на один, Райт безумел, но, подобно одержимому приведенью, продолжал ходить по заводу. Дышал, разгребал завалы. Не ел и не спал.

Кален несколько раз приезжал. Пытался помочь, но Райт всегда говорил ему уйти. Остальные запахи мешали. Да и навряд ли парень мог бы помочь. Он точно не поднял бы те булыжники, которые разгребал Матс.

Примерно через неделю Кален опять приехал. Решил привезти сигарет, воды и еды. Был глубокий вечер и он не сразу увидел Райта.

Он с опущенной головой сидел на одном из камней. Волосы отросшие и растрепанные. На лице щетина. Одежда грязная и порванная. Но больше внимания привлекала рука — ее практически не было.

— Есть новости? — спросил Райт, даже не оборачиваясь к другу. Кален прекрасно понял, о чем спрашивал Матс — о Джае. Ее поисками занималась чуть ли не вся стая, но уже в городе.

— Нет, но говорят, что пропал Джек. Возможно, он ее увез. Только, у Лиама твоей истинной точно нет. Он сам ее ищет.

— Я нашел чьи-то кости.

— Джая? — очень осторожно спросил Кален.

— Нет. Парень. Возможно, это и есть Джек.

— А ты по запаху не можешь точно определить?

— Тут слишком сильно пахнет гарью и… ее кровью.

Кален кивнул. И по костям пока что не определить личность. Не стоит привлекать сюда внимание копов.

— Что у тебя с рукой? Ты хоть можешь ею шевелить?

Райт поднял ладонь и показал другу средний палец. Конечно, если это был он. Кален сомневался.

— Давай я отвезу тебя в больницу. Может, твою руку еще можно спасти.

— Уезжай.

— Матс, я серьезно. Твоя рука выглядит пиздец, как жутко.

Райт поднял голову и, обернувшись, впервые посмотрел на парня. Кален вздрогнул и отступил назад, чуть не поскользнувшись на каменной крошке.

— Уезжай, — повторил альфа, после чего опять отвернулся и опустил голову. — Со мной все хорошо.

Кален хотел возразить. Он не мог оставить друга в таком состоянии, но почему-то сейчас ему казалось, что перед ним не Райт. Это было нечто другое. С иными чертами лица и зрачками, полными пустоты. В них не было души и перед Каленом находился не привычный альфа, а труп.

Мертвецов трогать нельзя.

— Хорошо, — сбито сказал парень, опустив на пол пакет. — Тут вода, еда и сигареты. Еще принес тебе бутылку настойки. Мне кажется, что тебе нужно напиться. Ну, или хотя бы немного выпить. Чуть что, промой настойкой руку. Я сомневаюсь, что это поможет, но не помешает.

Райт так ничего и не сказал и Кален пошел прочь. Чтобы пробраться к выходу, нужно было перелазить через заваленные стены. Уже около улицы Кален увидел пакет с едой, который он привез в прошлый раз. Он так и остался нетронутым и находился на том же месте, на котором парень его оставил.

Мертвецы не едят.

Почему-то Кален все больше и больше был уверен в том, что его друга больше нет и, покидая разрушенное здание, у него возникало острое ощущение, что там на заводе умерла не только Джая, но и Райт.

Матс вернулся в убежище через неделю, но поиски девушки продолжались. Смотря на альфу Кален почему-то понимал — они никогда не закончатся. Альфа будет искать ее вечно, хоть и все осознавали, что искать уже некого. Но этому не возражали. Наоборот, сам Кален поддерживал, ведь, несмотря на то, что поиски больше напоминали больную одержимость, только они и держали Райта.

И, как будто проблем не хватало, возник этот сбор и прошел он ничерта не тихо. Окинув Райта взглядом, Кален пришел к выводу — альфа точно решил умереть.

— Когда будем в убежище, собери всех в холле, — сказал Райт, заводя машину. Его рука, сейчас перемотанная бинтом, опять сильно кровоточила.

Уже будучи в убежище, Кален сделал так, как ему сказал Райт. Не прошло и получаса, как абсолютно все столпились в холле. Казалось, что при таком количестве людей должен был подняться шум, но все стояли тихо. На Райта смотрели с обожанием и терпеливо ждали его слов.

Матс, сидящий на ступеньках, отбросил в сторону окурок и наконец-то сказал:

— Сегодня я переступил через все правила и на меня лег